Анатолий Софронов - Павлина
Слива. Ты задачки решай, а себя не забывай. Вам, женщинам, об себе беспокоиться надо. Должность - это почет, а лицо — это фотография. Теперь тебя начнут сымать, в газетках печатать. Нам интересно, чтобы ты гладкой с лица была. Твоя фотография должна отражать нашу действительность.
Павлина. Что у тебя, дедушка, говори?
Слива. Ты сурьезно меня на пензию замыслила пустить?
Павлина. Пора, возраст у тебя почтенный.
Слива. Это правильно, почетный. Спасибо. Благодарю, Павлина Федоровна. Токо я не хочу на пензию. Я хочу проживать без пензии и еще быть несколько десятилетий трудовым елементом.
Павлина. Что ж ты хочешь?
Слива. Омоложению имею желание себе сделать.
Павлина. Это как же?
Слива. На предмет установления себе долголетия путем оздоровления организма.
Павлина. Дедушка, некогда мне...
Слива. Как же ты могешь так бездушно относиться, ежели речь идет о продлении моей жизни?
Павлина. Что ты хочешь?
Слива. Читал я одну газетку... «Литературную» вроде... Одним словом, где писатели друг друга чешут...
Павлина. При чем здесь писатели?
Слива. Именно ни при чем... Была там статейка печатана. Вызвала она у меня ликование души. Ты только слухай, оно, може, и тебе пригодится... Средство это.
Павлина. Какое средство?
Слива. Енерве[1].
Павлина. Что?
Слива. Енерве... Точно. Из нефти вещество такое... симулятор...
Павлина. Стимулятор?
Слива. Именно... Дает жизненный рехлекс. Омоложение... Усе работать начинает. Сердце, печенка... Волосы на лысине вырастают...
Павлина. Так то же эксперименты пока... На мышах...
Слива. Зачем же такая несправедливость? Зачем мышам жизня? Пусть на мне научные експерименты производят. Готов для науки или жизню отдать, или молодость возвернуть. Десять капель на пол-литра.
Павлина. Водки?
Слива. То отдельно... Воды. Примешь некоторый срок — и снова гуляй омоложенный...
Павлина. Где ж такое чудо?
Слива. Есть такая республика... Азербайджан называется. Нефти там — залейся... Вот из нее и добывают енерве. Дай командировочку, омоложусь — отработаю. Ну, что тебе стоит... Чи я не заработал омоложению? Приеду, твоему Казанцу долю выделю... Годы идут, чтоб не лысел муженек. Сделай милость, Павушка, не обидь старого казака!
Павлина. Посоветоваться надо.
Слива. А ты посоветуйся, посоветуйся — и дай командировку.
Павлина. Ох ты, дед, дед... Нам жизнь твоя дорога.
Слива. Так она же и мне не чужая, жизня моя.
Павлина. Поставил ты мне задачку, дедушка, с одним неизвестным!
Слива. Какой же я неизвестный, я известный человек, я дед Слива!
Павлина (устало). Ладно, подумаем, дедушка.
Входит Соломка.
А-а, Трофим Григорьевич, наконец-то!
Соломка. Да вот вернулся, подремонтировали малость.
Павлина. Заждались мы. Как сердечко-то?
Соломка. Стучит понемногу... Как ты тут, Павушка?
Павлина. Ах, не говорите, проблемы и задачи.
Слива. Ничего, справляется баба... Слушает трудящихся. Меня в командировку в Азербайджан посылает.
Павлина. Ты брось, дед. Это еще правление решит.
Слива. Так решайте же, бо мне без омоложения и оздоровления организму нема выходу! (Уходит.)
Павлина. Вычитал в газете про омоложение, на себе испытать желает.
Соломка. Оно б, конечно, не худо омолодиться, но, я думаю, иным способом, работать потихоньку в колхозе, тебе помогать.
Павлина. Вот спасибо, Трофим Григорьевич.
Соломка. Колхоз — хозяйство великое.
Павлина (вздохнув). Ах, Трофим Григорьевич, хозяйство великое, да и работать оно должно на современном уровне. Это я понимаю, это для меня главное. Не понимала бы — согласие на ваше место не дала бы! У вас училась, Трофим Григорьевич. Вы меня сюда привели, вы кормило в руки вручили!
Соломка (со вздохом). Вручил... Я все годы за тобой смотрел, жилку твою государственную, честную развивал. Живешь-то ты как? Степан как?
Павлина. Что с ним делается? Бригадирствует... Мог бы получше. Я-то не очень его загружаю.
Соломка. Няньку, что ли, Ванюшке наняли?
Павлина. Так обходимся.
Входит Казанец.
Казанец (Павлине). Ты когда-нибудь домой явишься?
Павлина. Да ты хоть бы с Трофимом Григорьевичем поздоровался!
Казанец. Здорово, Трофим Григорьевич!
Соломка. Здорово.
Казанец. Твое место в больнице еще не занято?
Соломка. Уходил — свободное было. А тебе-то что?
Казанец. Сердце болит. Печет, як на сковородке. Жена — обчественный деятель! На посторонних людей внимание обращает, на собственного мужа — нет.
Павлина. Будет тебе, Степан... Дела же у меня.
Казанец. Сколько я могу Ванюшкины штанишки на ветру сушить?!
Павлина. Печку растопи... Или плитку электрическую.
Казанец. Сама растапливай! У меня тоже потребности имеются.
Павлина. Обойдешься сегодня без потребностей.
Казанец (Соломке). Усе так переворачивает. У меня репетиция... «Отелло» готовим. (Павлине, строго.) Иди домой.
Входит Непочатый.
Непочатый. Павлина Федоровна, я готов.
Павлина (растерянно). Ах да, конечно... Один момент... Степа, ты иди, я скоро.
Казанец. Не пойду!
Павлина (Соломке). Познакомьтесь. Товарищ Непочатый, из края по вопросам орошения.
Соломка. Очень приятно. Идем, Степа.
Казанец (Павлине, грозно). Смотри, чтоб через полчаса была у хате! У тебя сын и муж имеются! (Уходит с Соломкой.)
Павлина (смущенно). Семейные сложности.
Непочатый. Бывают несознательные мужья, конечно...
Павлина. Привыкнуть не может, что жена в председатели вышла.
Непочатый. Я б такую умную, красивую, общественную жену на руках носил. Примерно так...
Павлина. Ошибаетесь, товарищ Непочатый.
Непочатый. Не понял вас...
Павлина. Я не общественная жена, я жена Степана Казанца.
Непочатый. А-а, в этом смысле...
Павлина. Примерно так... Идемте делом заниматься. Прошу.
Непочатый уходит в дом. Входит отец Амвросий. Он в пиджачной паре, весьма гражданский на вид. С ним — Слива.
Слива. Вот, батюшка, наша председательница.
Амвросий. Я по делу к вам, заявление имею.
Павлина. Я, батюшка, неверующая.
Амвросий. Не исповедовать вас, гражданка председательница, я пришел... Младенцев обижаете.
Павлина. Да уж не вам о них беспокоиться!
Амвросий. Крестить в церкви перестали на территории вашего колхоза! Родителей подарками одариваете.
Павлина. Колхоз на то имеет средства.
Амвросий. И мы имеем, но не в том объеме.
Слива. Я так понимаю, батюшка, припекло?
Амвросий. Договориться б нам — пусть гражданским способом и пусть церковным. В купели младенец лишний раз выкупается... Что вам стоит?
Павлина. Вы, батюшка, с луны свалились? Забыли, что церковь отлучена?
Амвросий. Оно и жаль, что отлучена.
Слива. Религия, батюшка, — дурман... Она вроде алкоголя, даже хуже... Четвертинку примешь — веселые мысли в голове, истории всякие... У церковь к вам пойдешь — одни старухи «господи, благослови» тянут...
Амвросий. И по данному вопросу есть заявление. Против церкви развил агрессию ваш отрок Андрей.
Павлина. Это как же?
Амвросий. Отроковицы божественные псалмы пели, а ваша Пчелка запретила.
Павлина. У него такой власти нет — запретить.
Амвросий. Власти нет, а петь не хотят... Вот и приходится безголосовыми кадрами пользоваться. Нехудожественно.
Слива. Для вас, батюшка, самый подходящий кадр — старушки.
Амвросий. Не греши без надобности. Сам на возрасте, недолог час — преставишься.
Слива. У меня еще есть гарантия лет на тридцать.
Павлина. Что ж вы от меня хотите?
Амвросий. Договориться бы по-мирному и по-соседски жить.
Павлина. Не договоримся, батюшка. Воевали и будем воевать. Пока всех в сознательное состояние не приведем.
