Юрий Золотов - Химики еще шутят
Член-корреспондент РАН Георгий Борисович Бокий неоднократно ставил вопрос о том, чтобы СССР, а затем Россия официально приняли химическую номенклатуру Международного союза теоретической и прикладной химии. Он полагал, что кто-то виноват в том, что такое решение десятилетиями не принимается, хотя номенклатуру приняли даже маленькие африканские страны, например Кот-д'Ивуар.
— Даже какие-то коты-дивуары приняли эту номенклатуру, а мы никак не можем! — возмущался Георгий Борисович.
С бубенцами не получилосьОднажды, экзаменуя студента и убедившись в его слабых знаниях, академик И. А. Каблуков спросил:
— Хотите на тройке прокатиться?
— Хотелось бы, — отвечает студент.
— Идите пешком, — говорит Каблуков и ставит двойку.
Шуточки координационщиковОдин петербургский коллега ознакомил меня с остротами, связанными с именем известного ученого в области координационной химии академика А. А. Гринберга.
В 60-е годы широкую известность среди отечественных химиков имели книга А. А. Гринберга «Введение в химию комплексных соединений» и монография академика Я. К. Сыркина и профессора М. Е. Дяткиной, посвященная квантовой химии. Как-то Сыркин, обращаясь к Гринбергу, сказал: «А Вы знаете, Александр Абрамович, в ИОНХе на каждом столе лежит по Гринбергу». Александр Абрамович отреагировал немедленно: «А я слышал, что там на каждом столе лежат Сыркин с Дяткиной!»
Говорят еще, что А. А. Гринберг был очень требовательным педагогом и получить у него на экзамене пятерку было трудной задачей. Гринберг обычно говорил: «Господь знает на „5“, я знаю на „4“, вам ставлю „3“!» Говорят также, что преподаватели кафедры Гринберга пошли еще дальше и говорили студентам так: «Господь знает на „5“, Гринберг знает на „4“, я знаю на „3“ — так что ставлю вам…»
Еще один выдающийся специалист в области комплексных соединений, академик Илья Ильич Черняев, долгое время работавший директором ИОНХа, так говорил о новых идеях: «С красивыми идеями, как с красивыми женщинами. Самые красивые — далеко не самые верные!».
С позиции силыИзвестный химик-органик Николай Николаевич Зинин (1812–1880), будучи преподавателем Казанского университета, а потом профессором Медико-хирургической академии в Петербурге, иногда позволял себе побить не очень старательных студентов. В принципе, студенты могли ответить ему, им давалось(!) такое право. Однако они на это не решались: профессор отличался большой силой.
Сначала поругатьИзвестный химик XIX века, создатель знаменитого справочника органической химии, Ф. Ф. Бельштейн писал А. М. Бутлерову в Казань о Петербургской академии наук: «Возможно, что почтенное учреждение и излучает некоторый блеск, но здесь, на месте, его значение и вес примерно равны нулю… Вероятно, вам известно, что основное занятие почтенных академиков заключается в войне друг против друга… Что вы можете после этого ожидать от такого учреждения, как Академия, которая оценивает ученых не по их заслугам, по их имени и национальности».
Писал это Бельштейн до его избрания в академию. Избрание же Федор Федорович с удовлетворением принял…
Тут уместно вспомнить недавнюю историю создания Академии естественных наук, одной из многих общественных, негосударственных академий. Организаторы РАЕН (эта аббревиатура дала повод острякам называть академию «районной») начинали с критики «большой» академии, нынешней Российской академии наук. И такая-то она, и сякая… Мы создадим принципиально новую академию… А потом изготовили и вручили своим членам удостоверение — почти точную копию удостоверения действительного члена РАН. Создали и вручили членам нагрудный значок — полную копию значка члена РАН, только вместо Ломоносова на нем изобразили Вернадского — издалека и не различишь.
Ее вклад в химиюИзвестный ученый в области химии комплексных соединений профессор Л. А. Чугаев (1873–1922) и знаменитый академик, один из создателей современных методов нефтепереработки В. Н. Ипатьев (1867–1952) при одной из встреч в 1907 году случайно выяснили, что они — братья. Анна Дмитриевна Ипатьева после развода с мужем встретила физика А. Чугаева, в которого была влюблена еще в молодости. В результате на свет появился еще один выдающийся химик.
Комарь носа не подточитМежду двумя известными украинскими учеными в области аналитической химии, киевлянином А. К. Бабко и харьковчанином Н. П. Комарем, в 50–60 годах шли дискуссии о методологии исследований. Комарь, получивший, помимо химического, еще и математическое образование, был сторонником скрупулезного учета всех возможных факторов при расчете химических равновесий — с соответствующим усложнением выкладок. Бабко же считал, что рациональнее принимать во внимание только самые главные величины, призывал брать быка за рога и доказывал, что основные результаты, требующиеся химикам-аналитикам, могут быть получены и в этом случае, притом несравненно быстрее и проще.
Об этих разных подходах, об этих спорах много говорили, о них ходили разные легенды. Если под эгидой Бабко расчет делали полно и основательно, шеф говорил: «Комарь носа не подточит». Если же Анатолия Кирилловича очень уж доводила критика из Харькова, он в сердцах говорил: «Комарь и его комарилья». А Николай Петрович Комарь называл Бабко, а также академика И. П. Алимарина и многих других химиков-аналитиков адептами «рецептурной» аналитической химии, что надо было понимать как «кухонной», «ползучей», эмпирической и т. п.
Одеяло — соседуСамое хорошее здание из химических институтов Российской академии наук имеет Институт биоорганической химии им. М. М. Шемякина и Ю. А. Овчинникова. Это великолепное и очень большое здание включает несколько прекрасно отделанных и оборудованных залов, просторные холлы, оснащенные лаборатории. Там, кажется, даже дверные ручки импортные. Строил здание его тогдашний директор и вице-президент АН СССР академик Ю. А. Овчинников.
«Высокое начальство обычно тянет одеяло на себя, и мы знаем — увы! — примеры создания для такого начальства институтов двадцать первого века, съедающих у других бюджет двадцатого» (В. И. Гольданский).
Не хочу в академикиНа ответственном совещании у Сталина рассматривался вопрос о том, чтобы сделать С. М. Буденного почетным членом академии наук. За выведение буденновской породы лошадей. Почти все присутствовавшие не имели возражений. Только Сергей Васильевич Кафтанов, инженер-химик, работавший в то время председателем Комитета по делам высшей школы, выразил сомнение:
— Семен Михайлович — маршал, народный герой, широко известный человек, у него множество наград. Что ему добавит членство в академии?
Сталин подумал, а потом сказал, обратившись к Кафтанову:
— Вот Вы и объясните Буденному, почему ему не надо быть в Академии наук.
Бывший командарм знал, что вопрос о его приобщении к ученому сообществу поставлен и обсуждается.
Кафтанов нашел, однако, нужный заход. Он сообщил маршалу, что членство в академии требует ежемесячного выступления с научными лекциями и докладами. Буденный заволновался, а затем заявил:
— Да зачем мне эта честь? Все у меня есть, все меня и так знают. Отказываюсь.
Химик и лирикХимию и музыку связывает вовсе не один Александр Порфирьевич Бородин. Находясь на отдыхе в Крыму, академик Семен Исаакович Вольфкович увидел тонущего мужчину. Ученый бросился в воду и вытащил беднягу. Как тут же выяснилось, этим беднягой был знаменитый певец Иван Семенович Козловский. Тонувший артист и его спаситель-химик не только познакомились, но и стали друзьями на многие годы.
Правила СпицынаКогда академик Виктор Иванович Спицын объяснял строение периодической системы элементов, он непременно демонстрировал слайд, на котором был изображен вместе с Нильсом Бором, и при этом говорил: «Вот это я, а рядом со мной — Нильс Бор…»
Студенческая молва приписывала академику Спицыну такие правила.
Правило первое: «В периодической системе Д. И. Менделеева элементы расположены слева направо и сверху вниз».
Правило второе: «В периодической системе Д. И. Менделеева после каждого четного элемента, как правило, следует нечетный, и наоборот».
Отцы и детиЧлен-корреспондент АН СССР Александр Петрович Терентьев, долгие годы заведовавший одной из лабораторий кафедры органической химии МГУ, обладал феноменальной памятью. Во всяком случае создавалось впечатление, что он наизусть знает многотомный справочник Бейльштейна. Например, вызывает он своего молодого сотрудника и говорит:
— Возьмите девятнадцатый том, откройте его на тысяча двадцать четвертой странице. Прочитайте, что там написано, начиная с двадцать пятой строки. Вот это и синтезируйте.
