Джек Вэнс - Космическая опера
– Сходите за мистером Хендерсоном, а потом позо вите сюда мистера Бикля. Боюсь, что мистер Гондар заболел.
Старший механик появился почти моментально. Постучав в дверь пару раз, он взломал ее. Адольфа Гондара в каюте не было.
Дама Изабель зловеще повернулась к человеку, охраняющему дверь каюты.
– Как и когда мистер Гондар покинул помещение?
– Не знаю. Я уверен, что он оттуда не выходил.- Всего час назад ему принесди завтрак, он его взял, после чего дверь снова заперли. Я не спускал с нее глаз. Тут и кошка не пробежала бы незамеченной.
– Бернард,- коротко бросила дама Изабель,- проверьте спасательные катера.
Бернард Бикль поспешил выполнить поручение и, вскоре вернувшись, доложил, что все спасательные катера находятся на своих местах. Не мог Гондар покинуть "Феб" и по трапу, там тоже стоял караульный, который обязательно его заметил бы. Дама Изабель приказала обыскать корабль.
Тщательные поиски ни к чему не привелия, Адольфа Гондара на борту не было. Каким-то непонятным образом он покинул каюту и словно растворился в воздухе.
В середине дня труженики в странных широкополых шляпах прекратили работу на полях и вернулись в деревню. Как и прежде, они проявили к "Фебу" минимальный интерес и даже не замедлили шаг, проходя мимо. Только чувство гордости остановило даму Изабель от отчаянного жеста: пойти в деревню и потребовать ответственную делегацию для приветствия. Несколько минут она с плохо скрываемым раздражением смотрела на удаляющиеся спины, затем повернулась к Бернарду Биклю и Андрею Сцинику.
– А каково ваше мнение как экспертов? – спроси ла она.- Как прикажете работать в таких условиях? Сумеем ли мы привлечь внимание кого-либо, кроме бродяг и бездельников?
Андрей Сциник только развел руками, желая сказать тем самым, что для людей с полным отсутствием любопытства подойдет любая опера. Бернард Бикль ответил примерно то же самое:
– Очень трудно решить, что в данном случае будет лучше. Откровенно говоря, я рассчитывал на совсем другую культурную атмосферу… более приятное и серьезное окружение.
– Я тоже ожидал большего,- сказал Андрей Сциник, осматривая ланшафт.
Потонувший в золотом свете полудня пейзаж казался удивительно спокойным и прекрасным, и вместе с тем пропитанным чувством отдаленности и даже меланхолии, как воспоминание юности.
Нахмурившись, Андрей Сциник медленно произнес:
– На этой планете чувствуется какая-то бесцель ность, отсутствие смысла, как будто и пейзаж, и люди какие-то нереальные. Возможно, здесь уместно слово "архаичные". На всем лежит некая печать старости и полузабытости.
Дама Изабель сухо фыркнула.
– Должна признаться, что я представляла себе Рлару совсем иначе. Однако ни один из вас так и не отве тил на мой вопрос.
Бернард Бикль засмеялся и потянулся к своим прекрасным седым усам.
– Я не ответил, потому что просто нахожусь в ра стерянности. Я рассуждал, надеясь, что в разговоре родится хоть какая-то идея… но не получилось. И все же, вот так, с лету, я могу предложить "Сказки Гоф мана". А может быть, снова "Волшебную флейту"? Или даже "Ганзель и Гретель", а?
– Любая из них вполне подойдет,- кивнул головой Андрей Сциник.
– Хорошо,- сказала дама Изабель,- Завтра мы будем играть "Ганзель и Гретель", и я искренне надеюсь, что звуки музыки, которые мы непременно усилим и направим в сторону деревни, привлекут к нам нашу аудиторию. Андрей, проследи, пожалуйста, за декорациями и организуй что-то вроде занавеса. А вы, Бернард, будьте добры, проинформируйте о нашем решении сэра Генри и остальных артистов.
Труппа, в которой от ожидания и неизвестности уже начало рости раздражение, восприняла весть о предстоящем спектакле с огромным энтузиазмом. Музыканты и певцы с большой охотой принялись помогать команде выносить реквизит, расставлять сиденья и вешать импровизированный занавес. Работа продолжалась и после наступления темноты, при включенных прожекторах. Дама Изабель обратила внимание на то, что в эту ночь огни в деревне оставались заженными намного дольше, чем раньше, а те, что погасли рано, загорелись снова.
В историю с исчезновением Адольфа Гондара так и не внеслось никакой ясности. Строились разные предположения, но большинство из них сводилось к тому, что Гондар каким-то ловким методом улизнул с корабля и отправился в деревню искать своих старых знакомых. В конце концов все пришли к выводу, что в свое время Гондар сам вернется на борт "Феба".
***
На следующее утро из деревни пришла почти дюжина местных жителей, и труппа "Феба" впервые увидела так называемых аристократов Рлару. По внешности и манерам эти люди очень напоминали участников Девятой труппы, которую Адольф Гондар привозил на Землю: стройные, хорошо сложенные, подчеркнуто изящные, живые и веселые. На них были одежды всевозможных ярких расцветок, причем ни один цвет не повторял другой; некоторые из аристократов были с музыкальными инструментами, подобными тем, которыми пользовалась Девятая Труппа.
Дама Изабель вышла вперед, держа руки сложенными в международном дружеском приветствии. Но народ Рлару, судя по их озадаченным лицам, очевидно, этого жеста не понял.
Желая подчеркнуть свои мирные и дружественные намерения, Дама Изабель, заговорила медленно и отчетливо.
– Здравствуте, дорогие друзья с планеты Рлару! Нет ли среди вас участников Девятой труппы, которая по сещала Землю? Девятая труппа? Земля?
Все слушали вежливо и внимательно, однако никто из собравшихся не выразил никакого понимания того, о чем идет речь.
Дама Изабель попробовала еще раз.
– Мы – музыканты с Земли. Мы приехали сюда, на Рлару, выступать, так же, как Девятая труппа вы ступала на Земле. Сегодня в полдень мы покажем вам одну из наших величайших опер "Ганзель и Гретель" композитора Энгельберта Хампердинка,- финал ее речи прозвучал очень возвышенно.- Я надеюсь, что вы при дете сами и приведете с собой своих друзей.
Деревенские жители довольно мрачно перекинулись несколькими фразами, затем внимательно осмотрели сиденья и ушли по своим делам.
Дама Изабель поглядела им вслед с некоторым недоумением.
– Я пыталась передать им хотя бы намек на наши добрые намерения,- сказала она Бернарду Биклю.- Но, боюсь, это мне не совсем удалось.
– Не надо быть слишком пессимистичной,- ответил Бернард Бикль.- Некоторые из этих чуждых нам рас очень чувствительны, когда речь идет о намерениях.
– Так вы думаете, мы все-таки соберем аудиторию?
– Я не удивлюсь ни тому, ни другому.
Через три часа после того, как солнце перешло свой зенит, оркестр под руководством сэра Генри издал первые ноты увертюры, и величественный духовой хорал поплыл над полями.
Первыми зрителями были одетые в перепачканные халаты бродяги, которые вышли на звук оркестра из тени рощи, мигая глазами так, как будто их только что разбудили. Примерно двадцать таких бедолаг подошло поближе и уселось на последний ряд сидений. Потом явилась примерно дюжина рабочих с ближайшего поля проверить в чем дело. Пятеро или шестеро из них остались послушать, а остальные вернулись к своей работе.
– Деревенщина есть деревенщина, где бы она ни находилась,- задумчиво проворчала дама Изабель.
Во время пятой сцены оперы прибыла группа деревенских жителей, среди которых, к великому удовлетворению дамы Изабель, было несколько аристократов. К началу второго акта в зале присутствовало уже около сорока слушателей, включая сюда и полуоцепенелых бродяг, которых и рабочие, и аристократы открыто сторонились.
– Все прошло замечательно,- сказала дама Изабель сэру Генри, Андрею Сцинику и Бернарду Биклю после представления.- Я очень довольна. Похоже, нашей аудитории понравилось то, что они услышали.
– Отсутствие Гондара создало нам большие неудобства,- заметил Бернард Бикль.- Я предполагал, что он знаком с местным языком и сможет оказать нам большую помощь в объяснении нашей программы жителям Рлару.
– Управимся и без него,- резко ответила дама Изабель.- Если здесь находится кто-то из Девятой труппы, а это вполне вероятно, то они наверняка знают хотя бы основы нашего языка. Мы докажем, что Адольф Гондар не так уж незаменим, как он это думает.
– И все же весьма любопытно, куда подевался этот парень,- сказал сэр Генри.- По трапу он точно не спускался, в этом я могу поклясться. Я тогда все время стоял у выхода и не видел даже намека на горе-капитана.
– Он непременно вернется, когда сочтет это для себя благоприятным,- заявила дама Изабель.- Я не собираюсь о нем беспокоиться. Завтра мы покажем "Сказки Гофмана". И будем надеяться, что сегодняшнее представление поможет нам собрать завтра большую аудиторию.
***
Надежды дамы Изабель полностью оправдались. Как только над полями поплыли первые музыкальные звуки, со всех сторон начали собираться слушатели и безо всякого стеснения рассаживатлись по местам. Три касты, описанные Адольфом Гондаром, можно было легко различить по их костюмам. Беднота в своих грязных бесформенных халатах сидела в сторонке, как парии. Рабочие были одеты в синие или белые брюки, голубые, белые или коричневые куртки и в большинстве случаев носили широкополые шляпы. "Аристократы", конечно, выделялись своей экстравагантностью, как павлины среди стада коров; только их естественная элегантность и наиграное высокомерие придавали серьезность и важность их одеяниям. Некоторые пришли с музыкальными инструментами, на которых они, очевидно, машинально что-то наигрывали.
