Алекс Экслер - Лелик едет на рыбалку
При воспоминании о горячительном Лелик помрачнел. В коньячной бутылке оставалось грамм 48, не больше. А без бутылки на рыбалку ехать не имело никакого смысла, потому что Серега был мужичком очень серьезным и подобного халатного отношения к делу не прощал. Но на рыбалку поехать очень хотелось, поэтому Лелик стал напряженно шевелить мозгами. Получалось, что как ни шевели, а единственный выход – это отправляться на поклон к Красюку. Потому что до отъезда оставалось буквально полчаса, а в магазин никак было не успеть.
Лелик встал, оделся, кое-как умыл помятое лицо и отправился к соседям. На звонок вышла Ирина.
– Ир, – сказал Лелик просительно, – ты мне бутылку коньяка не продашь? А то – во как надо, но в магазин уже не успеть. Я как вернусь через день, так сразу отдам.
– Э, брат, – ответила Ирина, – на подобные темы надо с Красюком разговаривать. Я самовольно не могу алкоголь из дома выносить. Убьет. Сейчас спрошу, может ли он тебя принять, – и она отправилась в квартиру.
Лелик поежился. Просить коньяк у Красюка было опасно, но другого выхода не было.
– Шуруй, – сказала вновь появившаяся Ирина. – Мсье Красюк готов вас принять в гостиной.
Лелик осторожно зашел в квартиру и направился в гостиную. Там на крышке рояля вольготно расположился Красюк в трусах, прихлебывая кофе из литровой кружки.
– Ну, – спросил он, поглядывая на Лелика красным глазом.
– Миш, привет, – заторопился Лелик, чувствуя себя очень неуютно. – Я хотел по соседски одолжить на денек бутылку коньяка. А то на рыбалку собрался, там для одного полковника коньяк нужен, а у меня – нету.
– А куда вчерашнюю дел? – поинтересовался Красюк.
– Как куда? – растерялся Лелик. – Выпил, конечно. Вчера же суббота была.
– Ага. Выжрал, – удовлетворенно произнес Красюк. – Что доказывает неоспоримый факт: интеллигенция сейчас пьет до синих крокодилов точно так же, как и простые люди. Ведь правильно?
– Дык, – сказал Лелик и фальшиво хихикнул. – Пьем, куда же деваться? Потому что очень большое давление испытываем.
– Это вы-то давление испытываете? – изумился Красюк. – Да вы и не знаете – что такое давление! Давление – это когда на тебе лежит туша в двести килограмм, которая твою ногу натягивает на твое же ухо. Хочешь, продемонстрирую? Полезай на рояль.
– Миш, а тебе верю на все сто процентов, – заторопился Лелик. – Ты не сомневайся. Просто мне коньяк очень нужен, – попытался Лелик перевести беседу в нужное русло.
– Ладно, – великодушно сказал Красюк. – Выдам тебе одну бутылку, только с условием, что вернешь две, да еще и рыбки привезешь. Я свежую рыбку люблю.
– Как скажешь, – ответил Лелик. – Спасибо тебе большое.
– Ну, иди, – напутствовал его Красюк. – А то мне над ролью надо подумать.
Лелик забрал бутылку, быстренько забежал домой, взял кое-какой одежды на случай ночного холода, гитару и побежал к дому Макса.
Макс уже ждал Лелика у подъезда. Видно было, что вечер субботы у него тоже прошел довольно бурно, потому что глаза Макс скрывал за черными очками.
– Жил был один человек. Однажды он надрызгался, лег спать и попросил его не будить, – процитировал Макс при виде Лелика.
– А чего? – поинтересовался тот.
– Я говорю, рожа у тебя – как будто ты всю ночь с Фуфайкиным квасил. Угадал?
– Ничего подобного! – возмутился Лелик. – Я работал.
– Ага, – язвительно отреагировал Макс. – Печенью. Небось, опять нобелевскую речь репетировал? "Господа! Поверьте, я не достоин такой высокой чести!" Да?
– Блин, а ты откуда знаешь? – удивился Лелик.
– А ты мне эту речь уже раз пять на пьянках цитировал. Не помнишь, что ли?
Лелик задумался. Он не помнил. "Плохо дело, – подумал Лелик. – Пора уже пить бросать. Хотя бы на пару дней"
– Ладно, – Макс прервал его мыслительный процесс. – Коньяк принес? Или ты его и выпил?
– Ну конечно, – обиделся Лелик. – С чего это я его буду пить? Я же не алкаш, как ты.
– И я не алкаш, – ответил Макс и гордо добавил: – Я – горький пьяница! А ты – поэт. Это же так и разделяется. Если просто пьешь, то значит – алкаш. А если пьешь и выдаешь при этом всякую чушь, значит поэт.
– Макс! Ты бы не грузил меня с утра, – просительно сказал Лелик. – Я и так загружен уже – по самый чердак. Мало мне утренней беседы с Красюком в неглиже, еще и ты будешь свои подколки подкалывать. Лучше очки сними, покажи себя во всей красе.
Макс снял очки. Лелик даже поперхнулся, потому что зрелище открылось – прям для картин Сальвадора Дали.
– Это где тебя так? – спросил Лелик, глядя на огромный фингал под Максовым красным глазом.
– В троллейбусе, – довольно ответил Макс. – Представляешь, два амбала к девушке приставали.
– И что? – недоуменно спросил Лелик. – У тебя хватило ума ее защищать?
– Конечно нет. Просто у одного амбала из сумки торчала бутылка водки, я ее быстренько и слямзил, пока они с этой дурой трепались. Ты же знаешь, у меня денег нет, а выпить хотелось. Суббота же, святое дело. Главное, они сразу ничего не заметили. Я сошел на следующей остановке, только достал бутылку и булькнул пятьдесят капель, чтобы домой веселей было идти, как из троллейбуса выходят эти пряники, один видит этикетку на моей бутылке, хмурится и тут же лезет к себе в сумку проверять. Водка – ты представляешь? – оказалась какая-то коллекционная. Такая в магазинах не продается.
– И что? – с интересом спросил Лелик.
– Что-что? – недовольно ответил Макс. – Один амбал у меня осторожно взял бутылку, а другой треснул в глаз. Я упал и затих. Они подумали, что меня убили и стали отпаивать водкой. Короче, мы потом подружились и пошли в какой-то кабак. Чего там дальше было, не очень помню. А вот по пути домой я подвиг совершил.
– Господи! – сказал Лелик. – Какой подвиг? У пионера пачку сигарет отнял, что ли?
– Нет, – радостно ответил Макс. – Я шел на четвереньках для устойчивости, прохожу мимо мусорки, а там лежат два автомобильных номера. Я один в зубы взял, а другой сзади к джинсам прицепил. Так домой и пополз.
– Небось, вообразил себя последней моделью Ягуара? – поинтересовался Лелик.
– Это только ты всякие дурацкие машины любишь, – ответил Макс. – У меня твоей гордыни нет. Я был просто малолитражкой. Кстати, меня через пятьсот метров гаишники остановили. Правда не сразу, а когда отсмеялись. Конфисковали номера, записали мои координаты, а сегодня утром уже звонили с благодарностями. Оказывается, они поймали ту самую угнанную машину, номера от которой я подобрал.
– Герой! – сказал Лелик. – Павлик Морозов и Лиза Чайкина в одном лице. Кстати, Серега твое лицо уже видел?
– Нет, – ответил Макс и быстро одел очки. – Что-то он запаздывает.
В этот момент к скамейке подъехала Волга, откуда вышел Серега и какой-то крупный мужик.
– Лелик, привет, – сказал Серега, пожимая Лелику руку. – Гитару взял?
– А то, – ответил Лелик. – Я без гитары – никуда. Рабочий инструмент, можно сказать.
– Ага, ага, – рассеяно ответил Серега, внимательно глядя на Макса.
– Але, гараж, – обратился он к Максу. – Опять в историю попал, дитя природы? Когда ты человеком станешь, в конце концов! Мы собрались на серьезное мероприятие, а ты опять выглядишь как бомж. А ну, сними очки.
Макс покорно снял очки.
– Наполеон после Ватерлоо, – прокомментировал открывшуюся картину крупный мужик.
– Хуже, – ответил Серега. – Это Павлик Морозов после дружеской беседы со своим папой. Надо ему второй фингал поставить, так сказать, для симметрии.
Макс снова надел очки и заявил: – А издеваться, между прочим, не обязательно.
– Ладно, – махнул рукой Серега. – Раз тебя ПТУ не исправило, значит не судьба уже. Кстати, – он посмотрел на крупного мужика. – Знакомьтесь. Это Юра – рейнджер. Боевой мужик. Пять лет за границей работал.
– Лелик – поэт, – познакомился с Юрой Лелик.
– Макс – разбандяй, – сунул ему руку Макс.
После того, как все перезнакомились, компания загрузились в Волгу и отправилась на рыбалку.
Сергей сидел за рулем, рейнджер расположился рядом с ним, а Макс с Леликом вольготно устроились сзади и обозревали окрестности. Макс даже снял свои черные очки, чтобы не пропустить ни одной детали подмосковного пейзажа. Впрочем, он это явно зря сделал, потому что Сергей примерно раз в пять минут оборачивался, пристально обозревал Максову колоритную физиономию, восхищенно произносил: "Ну и рожа у тебя…", после чего поворачивался обратно, в последнюю минуту избежав столкновения со встречной машиной.
А Лелик вдруг вспомнил, как он познакомился с Максом. Учились они в одной школе, но Макс был на класс старше, так что во время учебы они не общались. Макс в школе был личностью очень заметной, потому что постоянно совершал какие-то эпатажные выходки, чем приводил в восхищение всех учеников, за исключением педагогического состава. Более-менее тесно они за время учебы столкнулись только один раз и об этом случае очень любили вспоминать. А дело было так. Лелик после уроков сходил домой пообедать, а потом отправился в магазин "Культтовары" за тетрадками и ручками. Неподалеку от магазина он увидел Макса (который в тот момент был побрит налысо, в знак протеста против требований завуча подстричь свои длинные волосы), шедшего ему навстречу. Оба они шли так, что неминуемо должны были столкнуться. По неписаным школьным законам Лелик обязан был изменить траекторию своего движения, чтобы избежать столкновения, но он этого почему-то не сделал. Затмение на него какое-то нашло. И произошло страшное: Лелик легонько столкнулся с Максом плечом. Оба остановились. Макс потрясенно посмотрел Лелику в глаза, легонько ткнул его кулачком в скулу и отправился дальше.
