Павел Зайцев - Увидеть море
Робкая нижненовгородчанка стеснялась и смущалась, но к середине девятичасового полёта одумалась и заказала себе пива. Потом ещё пива. И ещё.
Когда командир корабля объявил, что самолёт снижается в аэропорту Джона Фитцджеральда Кеннеди, я уже узнал всю историю её жизни и успел порядком нарезаться.
- Какова цель вашего визита в Соединённые Штаты Америки? — осведомился на таможне любопытный негр в синей форме.
- Im participating in a student exchange program, — ответил я, что в переводе на русский значило приблизительно «пить виски и стрелять из пистолета (С)». Негр, в принципе, был не против такой повестки, поэтому дружелюбно кивнул и отдал паспорт. Я пинком открыл металлическую калитку, и нога моя ступила на землю апачей и команчей. За ней последовала вторая нога и рисовка со скарбом.
Горстка студентов уже сбилась вокруг апатичной прыщавой американки в очках, которая раздавала талоны на проживание в хостеле (комбинации студенческого общежития и дешёвого отеля). Мне выпало разделить номер с тремя долговязыми шотландцами. Выглядели они, так как будто отстали от баскетбольной сборной по дороге на чемпионат: двухметровые, угрюмые, одетые в спортивные трусы, майки с номерами и кроссовки.
Однако, познакомившись поближе, я выяснил, что они отличные ребята. Мы весело болтали по пути в хостел, и, переодевшись, направились в главный американский храм — Мак-Дональдс, где я научил шотландцев воровать кока-колу.
Дело в том, что глупые янки поставили автомат с газированными напитками прямо в зале, далеко от кассы с персоналом. Я быстро смекнул, что выпив колу, можно без палева обновить стаканчик совершенно на халяву, что и продемонстрировал недалёким горцам, как нинзя метнувшись к аппарату и обратно.
- Free Coca-Cola! — подмигнул я долговязым спутникам, что значило «экономика должна быть экономной!». Шотландцы вежливо улыбались, но по глазам было видно, что смысл моих маневров от них ускользнул. Я махнул на них рукой и ещё раз прокрался к раздаче воды, втихаря перепробовав разных напитков.
Обед закончился, трое шотландских дылд встали и гуськом направились к автомату по раздаче напитков. Не таясь, они наполнили стаканы и вышли. Позже я узнал, что, обновлять напитки в американских ресторанах быстрого питания можно абсолютно бесплатно.
Если этот небольшой инцидент лишь слегка вогнал меня в краску, то попытка воспользоваться в хостеле душем основательно подорвала уверенность в себе.
Зайдя в ванную, после плескавшегося там до этого шотландца, я минут пять крутил кран за ручку вправо и влево, но вода не появлялась. Отчаявшись, я сделал вывод, что воду отключили. Не первый раз за сегодня шотландцы с недоумением уставились на странного русского, который зашёл в ванную по пояс голый с полотенцем, и через пять минут, не включая воды, вышел, абсолютно сухой с сухим полотенцем.
После меня в ванную зашёл следующий шотландец и принялся, пофыркивая от удовольствия плескаться под полноводным душем. Конструкция крана, где вода включалась поднятием ручки вверх, была для него не нова.
Потный и недовольный я лёг спать, с утра мне надо было ехать в аэропорт, для перелёта во Флориду, где меня ждала моя ненаглядная жена.
До Тампы от Нью-Йорка я летел на маленьком самолёте внутренних рейсов Дельта Эйрлайнс. После взлёта все американцы, как по команде, встали, начали пить пиво и ходить по проходу туда, сюда, останавливаясь поболтать подолгу друг с другом. Я такое поведение посчитал предосудительным и вперил негодующее око, но ковбои предпочли моего осуждения не замечать.
Следующий курьёз на длинном пути курьёзов, который ожидал любого постсоветского странника в этой стране безумия капитала, случился со мной в аэропорту города Тампа. Облачённый в майку, джинсы и пиджак, с рисовкой и полиэтиленовым пакетом в руках я проследовал через кондиционированное помещение аэропорта к автоматическим стеклянным дверям, ведущим на улицу.
Шагнув наружу, я понял, что, очевидно, ошибся и попал в какое-то машинное отделение, такой жарой дохнуло мне в лицо. Я развернулся и быстро пошёл к другому выходу, пока никто не заметил моего позора, но за другими дверями ждал тот же тропический ад. Не поверив своим кожным рецепторам, я постоял на улице ещё пару минут и мгновенно взмок, словно в сауне.
- Извините, сэр, — подошёл я к полицейскому, — как мне позвонить по этой карте?
В офисе программы в МГУ мне дали карту, по которой мне нужно было позвонить связным, как только прилечу в Тампу. Студентовладельцы Стив и Лариса должны были привезти меня из аэропорта в дом к моей любимой и другим участникам программы, чтобы я радостно влился в дружные ряды полубесплатных рабов из России. Однако щели для приема карты я на телефонном автомате в аэропорту не обнаружил.
- Уовмлгуойейавйеесмлоумклау, — учтиво ответил толстый чернокожий полицейский.
Так я обнаружил ещё одну проблему, которая повергла меня в лёгкий шок. Оказалось, американцы прекрасно понимают мой роскошный английский. А вот я их нет.
«Раз гора не идёт к путешественнику…» — подумал я и решил предстать перед Стивом с Ларисой без звонка. Назвал таксисту адрес, и нарядная жёлтая машина понесла меня по многокилометровому мосту через залив Тампа Бей.
Ехать было весело, потому что мы перебрасывались общими фразами с пропитым рыжеусым водителем лет сорока. Ну… как перебрасывались… Он спрашивал у меня что-то, после чего я думал с минуту, пытаясь сличить этот набор звуков с базой данных английского языка в моей голове. Выбирал самый подходящий, в моём понимании, ответ и воспроизводил его таксисту.
Видимо, не все реплики я распознавал правильно, так как изредка он поворачивался, делал большие глаза и долго смотрел ими на меня.
Окончательно таксист сдался после того, как на вопрос «How do you like it in Florida?» я ответил — «I came here from Russia».
Он в очередной раз бросил на меня ошеломленный взгляд через плечо и угрюмо замолчал. Минуты три мы ехали в тишине, пока, наконец, до меня не дошло, что же американец у меня спрашивал. Оценив двусмысленность своего ответа и юмор ситуации, я засмеялся.
- Crazy motherfucker, — пробормотал водитель себе в усы. Это я понял.
Уже к вечеру Стив привёз меня в дом к остальным студентам. По огромной кухне одноэтажного домика шаталось человек девять разного пола, девчонки что-то готовили, а парни потягивали кока-колу.
Все они были такие одинаково загорелые, что в первую секунду я затруднился выделить Светку из толпы.
- Привет, ну как ты? — брякнул я, когда она шагнула навстречу мне из толпы. То ли приезд мой был слишком неожиданным, то ли за месяц мы отвыкли друг от друга, но на лице её не отразилось какой-то особенной радости по поводу моего приезда.
Пару секунд мы неуклюже обнимались под изучающими взглядами враз замолчавшей компании, потом она повернулась ко всем и представила меня:
- Знакомьтесь — мой муж Паша.
Компания приняла меня с некоторым равнодушием, сдержано представившись, будущие соседи отвернулись и вернулись к своим делам.
- Рад знакомству, — сообщил я и смущённо замолк.
Ночью со Светкой мы пошли на пляж и долго плескались в тёплых солёных водах Атлантического океана, целуясь и болтая обо всём и ни о чём.
- Странные они, эти твои соседи, — задумчиво сказал я, закуривая крепкий американский Кэмел, — высокомерные какие-то.
- Паша, ты должен понять, — каким-то незнакомым голосом вдруг заговорила Светка, — здесь Америка, здесь другие люди. Это не пятигорские лоботрясы. Сюда приехали лучшие — те, кто стремится чего-то достичь.
- Прям там… лучшие, — недовольно пробурчал я, выкидывая щелчком «бычок» далеко в океан, — понты колотят…
Светка примирительно прижалась ко мне и уткнулась лицом ко мне в шею.
- Думали ли мы с тобой, что когда-то будем вот так ночью купаться в Мексиканском Заливе? — прошептала она, чмокая меня в мочку уха.
- Да… Супер, конечно, — блаженно протянул я, глядя в звездное небо.
- А ты меня любишь, — Светка приподнялась на локте и посмотрела в глаза.
- Очень, — искренне ответил я.
- А я тебя очень-очень, — довольно улыбнулась она, и мы вновь вернулись к поцелуям.
Эпизод 17: День, когда я был счастлив
Девяносто девятый год стал для Штатов высшей точкой процветания. Президент-саксофонист жил сам и давал жить другим. Страну рвал финансовый бум, и загорелые миллионеры каждый вечер лихо отплясывали под «Ливин ла Вида Лока» Рики Мартина и «Смуф» Сантаны на веранде флоридского ресторана «Хёррикейн».
Закусывали они обычно всякой жирной итальянской едой и дарами моря. Непременно салаты «Цезарь» и много-много хорошего вина и экзотических коктейлей. Я знаю это так точно, потому что мыл за ними посуду. Профессионально. Не в том смысле, что круто мыл, а в том, что мне за это платили деньги. По условию контракта «дишуошер» — а именно так называлась моя должность — должен был получать двенадцать долларов в час, но так как я был «участником программы», половину этих долларов забирала Лариса.
