Стивен Гуттенберг - Полицейская Академия
Маузер, выслушав соображения МакКони, злобно посмотрел на него.
– Если вы, лейтенант,- медленно процедил он сквозь зубы,- действительно так сильно печетесь об исполнении своего профессионального долга, то завтра же сможете доказать это на деле. Утром вы отправитесь со Шлегелем в Долгий тоннель – контролировать там движение автомобилей…
«Ну и свинья этот Маузер,- подумал капитан Лассард,- знает ведь, как подставить парня…»
Долгий тоннель был самым неудобным местом для городского патрулирования – прежде всего из-за обилия ядовитых выхлопных газов, периодически скапливавшихся там, потому что вытяжные системы выходили из строя чуть ли не каждую неделю. Смог оседал не только на лицах и руках дежуривших там полицейских, он проникал в дыхательные пути, вызывая резкий, удушливый кашель – четырехчасовое дежурство в тоннеле было для многих настоящей пыткой. Кроме этого, в тоннеле, естественно, не было ни кофеен, ни других забегаловок, как на улице, и полицейским приходилось коротать время дежурства в машине.
МакКони, молча выслушав приказ, сел на место. К нему придвинулся Ларвел и шепотом сообщил на ухо:
– Ты знаешь, это Маузер и Лесток надоумили написать Абрахамсона заяву в Управление…
– Откуда тебе это известно?- спросил МакКони.
– Вчера я их случайно видел вместе. Маузер еще внушал этому лавочнику:«Если ты не подашь жалобу на
шестнадцатку – это на нас, значит, мы не подпишем тебе ни одной бумаги в страховую компанию…»
– Значит, они занимались самым обыкновенным шантажом?- чуть не закричал Джерри.
– Значит, так. Только мы все равно ничего не докажем. Если ты хочешь наказать этих скотов, следует действовать другими методами…
– Не отвлекайтесь от служебных обязанностей,- прикрикнул на МакКони и Ларвела Маузер.- Кстати, вы, Ларвел, завтра поедете со мной. Вам понятно?
– Да, сэр.
На следующее утро, сверкая белозубой улыбкой, Ларвел постучался в бывший кабинет Лассарда – теперь за столом капитана восседал Маузер.
– Сэр,- с растяжкой проговорил чернокожий полицейский,- вы сказали, что сегодня я должен ехать с вами…
Маузер поднялся из-за стола.
– Отлично. Всегда мечтал о чернокожем личном водителе. Сейчас мы должны ехать в Управление.
– Слушаюсь,- ответил Ларвел и направился в сторону гаражей. Заведя полицейский «понтиак», он предупредительно отворил дверку машины для Маузера:
– Прошу вас.
Тот, надменно улыбнувшись, сел. Ларвел включил зажигание.
– Мне кажется, сэр, у нас пробито заднее правое
колесо,- с показным сожалением сообщил он Маузеру. Тот недовольно обернулся.
– Этого еще не хватало. А вы часом не ошибаетесь? Ларвел слегка обиделся.
– Да нет, что вы, господин капитан. Я точно слышал, что заднее правое колесо стучит.
Полицейская машина проехала несколько метров, и точно – откуда-то сзади послышался характерный стук, какой обычно бывает у пробитого колеса.
– Останови машину,- приказал Маузер. Капитан вышел из «понтиака» и посмотрел на все четыре колеса автомобиля – все было в порядке.
– Ничего не понимаю,- растерянно пробормотал Маузер.- Ничего не пробито, ничего не спущено…
Машина проехала еще несколько метров, и вновь откуда-то сзади послышался стук, какой может быть только у спущенного колеса. Ларвел, с трудом сдерживая смех, обернулся к капитану:
– Напомню, что по служебной инструкции я не имею права пользоваться технически неисправными транспортными средствами. Особенно, если транспортирую такого важного начальника, как вы, господин Маузер.
– Да, действительно – Какая-то неисправность. Ладно, Ларвел, не злорадствуй – осторожно загони машину в гараж и вызови мастеров из службы ремонта.- Маузер глянул на часы.- О, черт, опаздываю. Ладно, придется воспользоваться такси.
– Счастливого пути, господин капитан,- издевательски-почтительно напутствовал его Ларвел.
Как ни старался Джон Насименто отказаться от совместного патрулирования с Элизабет Трахтенберг, у него так ничего и не вышло: капитан Маузер был неприклонен.
– Зря вы, лейтенант, отказываетесь работать с таким опытным полицейским, как Элизабет,- сказал он,- работа в паре с Трахтенберг может научить новичка многим полезным вещам.
«Даже слишком многим», – подумал Насименто, но выбора у него не было: сев за руль полицейской машины, он приоткрыл дверку и, не глядя на напарницу, процедил сквозь зубы:
– Прошу.
Патрулирование предстояло проводить в районе Центрального парка. Джон, не оборачиваясь к Элизабет, сосредоточенно следил за дорогой. Наконец, свернув у небольшой закусочной, Джон остановил машину. Полицейские, одновременно выйдя из автомобиля, хлопнули днерками и уселись на лавочку.
– Ты что, чем-то недоволен?- спросила Трахтенберг
– Слушай, если бы тебя зверски отбарал парень…, – начал было Джон, но собеседница перебила его:
– Я была бы только рада: во-первых, мне пошло бы это на пользу, потому что сперма благоприятно влияет на деятельность матки и, соответственно, на периодичность менструального цикла, не говоря уже о пользе мужских гормонов для женского организма, а во-вторых – я была бы счастлива лишь от одной мысли, что не дала в трудную минуту погибуть нашему гражданину от онанизма,- Элизабет была совершенно невозмутима.
Насименто несколько смутился:
– Не перебивай, я не кончил…
– Если ты имеешь ввиду тот раз, на женской половине казарм Академии,- то это произошло только лишь по твоей вине. Если бы ты вел себя, как хороший мальчик, я бы ни за что не стала перевязывать твой фаллос ниткой у основания…
– Но я совсем не хотел тебя трахать!- закричал
Насименто. Трахтенберг лишь презрительно усмехнулась.
– Если мужчина не хочет иметь женщину – значит, грош ему цена.
На несколько минут воцарилось неловкое молчание.
– Кстати, а каким оружием ты пользуешься?-
неожиданно спросила Элизабет. Джон вытащил из кобуры пистолет.
– Обыкновенный полицейский кольт, а что? Элизабет, повертев кольт в руках, отдала его Джону.
– Если честно, то мне наши полицейские пушки не очень нравятся.
– А что тебе нравится?
– Лично я предпочитаю «Магнум» сорок пятого калибра – такой же, каким пользовался Грязный Гарри. Он начисто сносит головку…
– Что, что он сносит?- не понял Джон.
– Головку автомобильного цилиндра. А ты что подумал?
– Видимо, тебе очень нравятся большие калибры?
– предположил Джон. Элизабет впервые за все время беседы улыбнулась. – О, да, я с детства люблю все очень большое -
пистолеты, кровати, автомобили…
Джон, вот уже несколько минут пристально изучавший свою напарницу, удовлетворенно решил:«А вообще-то, она не такая уже и выдра, как мне тогда показалось. Ничего телка. Правда, нос несколько длинноват – при глубоком минете будет упираться кончиком в лобок… В общем, не так уж и плохо, что нас поставили вместе».
– Кстати, хорошее оружие – моя самая большая слабость,- продолжила Трахтенберг,- после мужчин, конечно. Хорошее оружие – это такая большая редкость!
– А хороший мужчина?- поинтересовался Джон.
– Вообще, по-моему, перевелся,- ответила Элизабет.- Хороший мужчина с настоящим, твердым отростком встречался мне один только раз – четыре года назад, когда мне было двадцать один. Он трахал меня что-то около двух месяцев, а потом изменил мне с одной ирошмандовкой, мойщицей посуды из закусочной на Мэдисон-авеню. Мужчины такие непостоянные!
– А мне кажется, что непостоянны как раз бабы,- сказал Насименто.- Иду я как-то к себе домой, смотрю – у самого дома стоит шикарная белая «Вольво», луна, звезды, цветочный аромат… а из машины доносятся характерные звуки. Заглянул я тихо-тихо в кабину – так и есть: он и она, трахаются. Иду в следующий раз, смотрю – та же тачка у моего дома, и те же характерные звуки. Подкрался я незаметно, заглянул в кабину – опять трахаются. Только парень прежний, а подругу барает другую. Иду в третий раз, смотрю – опять та же тачка, и опять бараются. Заглянул я в кабину – все тот же парень, а девка опять новая… Так кто же более постоянен – мужчина или женщина?…
Трахтенберг даже не улыбнулась.
– Совсем неостроумно,- заметила она.
Насименто, вытащив из кармана пачку «Кэмэла», неторопливо закурил и, предложив сигарету напарнице, сказал:
У тебя скверное настроение. Это все от общей неудовлетворенности.
Спасибо,- Трахтенберг жестом отстранила сигарету. А с чего бы мне быть удовлетворенной, скажи на милость? Погода хреновая, дежурство долгое, придешь с работы – занятия стоящего найти не можешь…
– Не куришь, бережешь здоровье?- насмешливо спросил Насименто.- И как это девка в двадцать пять лет не может подыскать себе после работы толкового дела?
– Вообще-то, у меня есть одно маленькое хобби,- сказала Элизабет.- Я коллекционирую оружие, преимущественно – огнестрельное.
