Петр Незнакомов - Флорентийский чиновник Америго Веспуччи, или Сила обмана
Еще когда Веспуччи служил в банкирском доме Медичи, чему другому может он и не научился, но в составлении отчетов для вышестоящего начальства поднаторел настолько, что стал поистине мастером.
Переквалифицировавшись в моряка, Америго, видимо, не расставался со своим прежним занятием. По-видимому, эту тщательно скрываемую им обязанность он и выполнял во всех экспедициях. И в тех, в которых участвовал, и в тех, где обходились без него, но и о них во что бы то ни стало надо было любым способом отчитаться. Большинство испанских и португальских капитанов были в то время либо вовсе неграмотны, либо же весьма слабы по части письма. Смелые, дерзкие люди, они хорошо владели своим ремеслом, но все их открытия становились достоянием вышестоящих. Легко ли было таким капитанам засесть за пляшущий от качки капитанский стол, взять непривычными, огрубевшими пальцами гусиное перо и сочинять были и небылицы — отчеты о своих путешествиях. Короче говоря, большинство капитанов того времени предпочитали встретиться лицом к лицу со смертью, чем с чистым листом бумаги. И вот именно в такой критический момент появляется наш благообразный флорентиец, назначенный на штатную должность то ли математика, то ли космографа, и спасает положение, беря на себя эту неприятную для них работу. Ну как же было капитанам не улещивать Веспуччи, не поить лучшими винами и не кормить самыми лакомыми яствами, как не отдавать ему львиную долю добычи и самых молодых из захваченных ими туземок? От Веспуччи, в конце концов, зависело, как посмотрят «наверху» на экспедицию, какие награды повесят на грудь и сколько монет отвалят на новые плавания и новые подвиги.
Первый отчет Америго Веспуччи пишет своему хозяину, банкиру Медичи. В нем он отчитывается в своих двух плаваниях, финансированных, как это теперь установлено, банкиром. Все это прекрасно. И в те далекие времена надлежало иметь отчетность и строгий финансовый контроль. Иначе дела, как и ныне, полетят к чертям собачьим. Ну, ладно. Но на основании глубочайшего изучения исторических фактов и подлинных документов уже окончательно доказано, что первое плавание Веспуччи в указанное им время вообще не имело места, совершено было только второе — в 1499 году, под началом Охеда. Тогда куда же делись деньги, отпущенные на первое плавание? Этот вопрос, разумеется, следовало бы задать самому Веспуччи, но он уже давным-давно покоится на севильском кладбище, и нет никакой возможности получить у него красноречивые письменные объяснения. До нас дошел только его отчет, и там черным по белому написано, что совершены два плавания и выделенные для них средства, выражаясь современным языком, освоены. Правда, о первом плавании говорится очень неясно, туманными фразами. Зато отчет насыщен поистине неподдельной восторженностью и поэзией — в нем живописуются красота звездного неба Южного полушария, диковинные птицы и животные, которые ни тогда, ни в наше время так и не были обнаружены нигде на земном шаре. В изысканнейшем стиле он воздает хвалу прелестям местных жителей и особенно жительниц, к которым Веспуччи, видимо, питал нескрываемую слабость. Но о том, кто был начальником этой экспедиции, не сказано ни слова. Говорится только, что испанский король Фернандо (как это, впрочем, сделает впоследствии и португальский король Мануэль) «попросил», видите ли, Веспуччи помочь осуществить это мероприятие. О пройденном кораблем расстоянии, о точном местоположении посещенных экспедицией географических пунктов, о названиях открытых ею земель, островов, заливов и рек, хотя отчет готовил специалист-космограф, говорится столь туманно, с такими недомолвками, что, когда читаешь этот отчет, сразу становится ясно: Веспуччи и в глаза не видел тех мест, о которых пишет. Зато написано обо всем настолько умело, даже можно сказать талантливо, с таким буйным итальянским темпераментом и воображением, что тебя так и тянет поскорее взойти на борт первого же корабля, поднять паруса и умчаться к этим сказочным берегам, где жизнь так легка и приятна, где стоит лишь протянуть руку — и твой голод и жажда будут утолены волшебно-вкусными плодами и соками, дарующими вечную молодость; где нет необходимости носить тяжелые одежды — достаточно одного виноградного или фигового листка спереди; где люди не знают внушенного им с детских лет христианского страха перед грехопадением, а каждый живет согласно своим естественным наклонностям.
Теперь, конечно, трудно высказывать догадки, но все же нам кажется, что престарелый банкир Медичи был весьма доволен отчетом своего служащего. Он не заметил многочисленных пробелов и несоответствий — ему самому, видимо, очень хотелось, чтобы описываемые Веспуччи новооткрытые берега были действительно такими. Более того, Америго в своем отчете не преминул, разумеется, сообщить, что там, на Жемчужном берегу, золото и драгоценные камни — вовсе не проблема. Достаточно наклониться и слегка разрыть пальцами мягкую землю — и вот они тебе, рубины и сапфиры! Имей только глубокие и крепкие карманы!
Отчеты Веспуччи (как первый, так и второй) были направлены уже на имя директора банка Содерини, замещавшего престарелого банкира Медичи, не могли остаться в тайне. Они получили широкую огласку сначала во Флоренции, потом во всей Италии, а затем и во всем цивилизованном мире, за исключением Испании и Португалии. В этих двух странах об открытии новых земель стало известно еще по отчетам адмирала Кристобаля Колона. Как же огромна разница между восторженно-романтическими отчетами Веспуччи и сухими, деловыми докладами великого мореплавателя. В отчетах Колумба (Колона) все точно, определенно и ясно, вещи называются своими именами: когда находили золото, точно указывалось его количество — в килограммах, а алмазы — в каратах, захваченные туземцы-рабы — мужчины и женщины — оценивались прежде всего с точки зрения экономической: приводились данные об их мышцах, зубах, росте, об их воспроизводительных возможностях. Испанские высшие инстанции вряд ли были довольны этими докладами. Они хранили их в полной тайне, не давая распространяться по белу свету. Вероятно, стыдясь того, что их первый адмирал такой незадачливый — ведь он, мол, ничего особенного и не открыл, а вот человек Медичи, этот флорентийский счастливчик, сообщает о горах золота и алмазов, а захваченные им туземцы по меньшей мере вдвое выше, крупнее и красивее тех, которых так подробно описывает Колон.
И ничего удивительного, что испанские высшие инстанции, а позже и. португальские, все больше стараются склонить удачливого путешественника на свою сторону. Как мы уже говорили, после экспедиции под началом Охеда, открывшей Жемчужный берег (нынешняя Венесуэла), португальцы берут верх. Свое третье (а в сущности второе) плаванье, которое приносит ему самую большую славу и известность, Веспуччи совершает уже под португальским флагом. Оно описано в отчете директору банка Содерини. И в этом отчете Веспуччи тоже не сообщает, кто возглавлял экспедицию и в каком качестве он в ней участвовал. По нашему мнению, он снова «помогал» капитану распивать сладчайшее вино и приятно проводить время в безветренные дни. Веспуччи, по всей вероятности, знал уйму анекдотов и всяких забавных историй, которых набрался во флорентийских и севильских тавернах и кабачках, да и в банковских конторах тоже, умел их рассказывать и был поэтому желанным сотрапезником в капитанской каюте на каждом корабле. Знаем мы и каков был Колумб — мрачный и суровый фанатик, который, может, всего-то раз или два за всю жизнь улыбнулся, желчный и нелюдимый старик, испытывавший удовольствие, лишь когда успешно вел дела в защиту своих прав, да еще и завзятый трезвенник. Кто будет рассиживаться с таким за столом, кому приятно слушать целыми днями жалобы, пусть и справедливые?!
Чтобы получить хоть какое-то представление о талантах Веспуччи, предложим читателям лишь один маленький отрывок из отчета, отправленного им Содерини. Вот что пишет он о жителях Нового Света:
«Все женщины у них общие (как и в предыдущем отчете, его прежде всего интересуют женщины), и у них нет ни короля, ни храмов, ни идолов. Нет у них и никакой торговли. Они враждуют между собой и жестоко сражаются. Питаются они человеческим мясом. Я повстречал там одного негодяя, который хвастал тем, словно это делало ему большую честь, что самолично съел 300 человек. Видел я также один город, в котором провел 27 дней. Там кусок соленой человечины висит под крышами домов точно так же, как висят у нас на кухне связки колбас и свиные окорока. Когда мы растолковали туземцам, что не едим своих противников, они были крайне изумлены и уверяли нас, что мясо врагов весьма аппетитно, отличается нежным ароматом и удивительно вкусно».
Так надо ли удивляться тому, что слава этого умелого рассказчика росла день ото дня и распространялась по всему миру, привлекая к новому континенту внимание всяческих авантюристов, желавших вкусить его прелести. И в то же время имя человека, действительно открывшего новый континент, великого адмирала — покорителя Атлантики, все больше покрывалось тенью забвения. В конце своей жизни оба итальянца все еще находятся на испанской службе. Но один из них — главный лоцман Кастилии, окружен всяческими почестями, а другой — с трудом вырвавшись из испанской тюрьмы, вынужден вести нескончаемую тяжбу, чтобы добиться возвращения незаконно отнятых у него прав, прерогатив, и титулов, в конце концов доведен до полного отчаянья.
