Лев Лукьянов - Вести с того света
Покряхтев, старик отвинтил гайки, удерживавшие крышку ящика. Затем он снял небольшую блестящую пробку, которая примостилась сбоку, и внимательно осмотрел обнажившуюся замочную скважину.
- Дешевка. Старье, - сказал он шефу, пренебрежительно кивнув на ящик. - А я думал, какая-нибудь занятная штука...
Порывшись в своем саквояже, Ребенок достал затейливо изогнутую лапку и всунул ее в замочное отверстие. Повертел, задумчиво глядя куда-то сквозь стену. И вдруг в ящике звонко щелкнуло.
- Еще не все, - сообщил в пространство Ребенок и снова полез в саквояж.
В маленькое зеркальце с лампочкой, похожее на то, которым орудуют зубные врачи, старик осмотрел внутренности замка, затем снова взялся за лапку и уверенно ее повернул. Послышалось неохотное клацанье.
- Тоже мне тайна! - подытожил Ребенок и стал собирать инструменты.
Крышку поднял сам Кривой Джек. Внутри ящика оказался аккуратно заклеенный резиновый мешок. Господин Гуго подскочил и помог шефу вытащить его наружу. Мешок тяжело шлепнулся на ковер...
ГЛАВА 13,
приятная для госпожи Икс, страшная для лейтенанта фон Наина, последняя для генерала фон Нойгаузена
Давно известно, что даже самые дальновидные люди не гарантированы от близорукости. Если бы Мюнхаузен в спешке не забыл о незаметном солдатике по имени Мариус, то без особого труда он стер бы его в порошок. Но, выставив Мариуса за дверь, опытный контрразведчик совершил роковую ошибку.
Как только скрылись во тьме красные огоньки лимузина, увозившего фрау Икс, Марнус, помянув черта и не отпрашиваясь у взводного, поплелся в ближайший городок. Идти было трудно - до рассвета оставался еще добрый час. Бутсы то и дело цеплялись за корни, ветки внезапно шлепали по голове. В темном лесу кто-то страшно ухал, охал, ахал, вздыхал, сопел, шевелился и даже выл. Мариус пугался, но шел.
Он выполнял строжайший приказ госпожи. Солдатик превосходно помнил все, что нужно было сделать. Забыть он не мог: макушкой Мариус все время ощущал жесткую, свернутую аккуратным квадратиком тысячемарковую бумажку, спрятанную под клеенчатой подкладкой форменного картузика. Вдова обещала еще одну такую же, когда дело будет сделано. Эта дама совершенно не знала цену деньгам! За тысячу, пожалуй, можно было купить отличную корову...
Военные лагеря обычно возводят в безлюдных местах, во всяком случае там, где поблизости нет телефона. По-видимому, считается, что телефон может существенно облегчить жизнь разведчика. Повертевшись вокруг лагеря, любой даже начинающий шпион может без труда снять трубку и передать все сведения куда ему заблагорассудится. Такая предосторожность в наше время, разумеется, излишняя. Скорее, она стала традицией - ведь телефон давно уже дедушка...
Радиотехника, оптика, электроника, потеснив романтику, пришли на помощь рыцарям плаща и кинжала. Впрочем, и плащи без особого спора уступили место солидным пиджакам с Пикадилли, а кинжалы безропотно спасовали перед бесшумными ракетными пистолетами и отравленными шипами, выскакивающими из каблуков и жилетных карманов. Вообще податься теперь в шпионы без основательного технического багажа невозможно - лазер щупает оконные стекла, подслушивая разговоры; микрофоны и передатчики прячутся в серьгах, цветах и часах; фотоаппараты скрываются в зажигалках и пуговицах, а телевизионные камеры - в бюстгальтерах...
Узнав о последнем достижении технической мысли от лейтенанта, проводившего еженедельную беседу на тему "Шпион - рядом", Мариус был не на шутку потрясен. Дня два-три он ходил раздумывая, а потом остановил взводного:
- Господин лейтенант, какого же размера должен быть лифчик, чтобы в нем уместилась телевизионная камера?
- Осел, - разъяснил лейтенант, - вся соль в том, что бюстгальтер на глаз нельзя отличить от обычного!
- А на ощупь? - продолжал любопытствовать Мариус.
Этого взводный не знал: девиц, оснащенных телевидением, ему еще встречать не приходилось...
И вот такого вдумчивого, любознательного солдата генерал фон Нойгаузен проглядел!
До городка Мариус добрался, когда уже совсем рассвело.
Узкие улочки были пусты, ставни чистеньких домиков плотно закрыты, и только кое-где на черепичных крышах торчали коты, молчаливо, но внимательно следившие, как солдат протопал к телефонной будке, опустил в автомат несколько монет, снял трубку, подул в нее и, припоминая номер, медленно завертел диск.
Ждал Мариус довольно долго. Дождавшись наконец, когда сонный баритон недовольно спросил, что за идиот звонит в такое время, солдат сказал:
- Это не идиот, а рядовой четвертой спецроты первого батальона третьего моторизованного полка Мариус! Вам просила позвонить госпожа Икс. Ее ночью забрали и увезли...
- Кто забрал? Куда увезли? - вдруг всполошился обладатель баритона.
Мариус подробно рассказал о ночном происшествии.
- И больше ты ничего не знаешь? - продолжал допрашивать баритон.
- Ничего, - признался солдатик.
- Слушай, парень, я тебя обязательно разыщу, и за этот звонок ты получишь пятьсот монет...
В трубке раздались короткие гудки. Мариус осторожно вышел из будки. Он обалдело осмотрел сонную улицу, но поделиться ошеломляющей новостью было не с кем: не рассказывать же котам, сидевшим на крышах, что люди окончательно сходят с ума - швыряются сотенными бумажками, словно никелевыми монетками!
Тысяча уже есть, еще тысячу обещала госпожа, и этот баритон - еще пятьсот! Бог мой, две верных коровы и, быть может, даже коза в придачу! Знающие люди поговаривали, что в Гольштейне козы сильно подешевели...
Ночной звонок солдата четвертой спецроты первого батальона третьего моторизованного полка породил в столице цепную реакцию телефонных звонков. В семейных и прочих спальнях начинался переполох. Вскакивали с постелей лидеры оппозиции, продирали глаза журналисты, просыпались работники радио и телевидения. Спали только чины контрразведки. И они поплатились за это.
Ранним утром вся оппозиционная пресса обрушила на голову читателя сенсацию года. Как оказалось, контрразведка вот уже месяц держала в заточении госпожу Икс - вдову бывшего рейхсминистра, человека, одно упоминание имени которого годами приводило людей в необычайный трепет! Ее арест, как стало известно из заслуживающих доверия источников, был связан с поиском баснословных сокровищ, надежно укрытых во времена третьего рейха. Газеты печатали огромные фотографии вдовы, подробно расписывали благообразный образ жизни, который она вела уже четверть века, прошедшие после безвременной кончины ее супруга. Кончины ли? Появились полные намеков сообщения о таинственном письме, которое якобы получила недавно госпожа Икс...
"Газета нации" опоздала с выходом на два часа. Но зато в ней появились кое-какие достоверные подробности и даже была напечатана фотография двух ящиков, найденных в горах.
Мюнхаузен, как только увидел газету, сразу же позвонил председателю Эдди.
- Милейший, как это понимать? - спросил он, стараясь сдерживаться. Похоже, вы собираетесь выйти из игры?
- Это уж точно, генерал, - безмятежно согласился Эдди. - Каждый в таких случаях платит из своего кармана. На этот раз, старина, боюсь, придется платить вам.
- Это почему?
- Да потому, что вы еще не успели потрясти вдову, как она уже спихнула вас в отставку. Помните наш разговор у статс-секретаря? Думаю, он непременно воспользуется ситуацией. Ошибка, генерал: надо было сначала обрезать всю паутину, а потом уже брать вдову. Кроме нее некому было спускать с поводка прессу. Моя "Газета нации" была вынуждена присоединиться к общему ходу. Да, дружище, вряд ли я сумею вас выручить...
- Я не прошу о помощи!
- Вам виднее, - ответил Эдди. - Советую, генерал, отправить эту вонючую жабу домой. И не вздумайте кому-либо рассказывать о нашем с вами соглашении...
- Это угроза? - вскипел контрразведчик.
- Это совет.
- А если я?..
- Если вы им не воспользуетесь, я непременно вспомню об одном майоре, носившем в годы второй мировой войны фамилию, которая вам хорошо известна. И служил этот майор тогда...
- Где служил? - шепотом переспросил генерал.
- ...А служил он в зондеркоманде в русском городе Смоленске... И его давно уже ищут заинтересованные лица...
- Своих продаешь, прохвост! - захрипел Мюнхаузен.
- Приходится, - вздохнул фацист. - Чего не сделаешь ради политики... Вы слышите меня, генерал?
Но генерал фон Нойгаузен уже ничего не слышал: минутой позже на боевом посту, за письменным столом в отделе "Е", он скончался от острой сердечной недостаточности...
Когда два дюжих санитара пронесли на прогнувшихся носилках пухлое генеральское тело, прикрытое простыней, фон Наину стало страшно. Какая-то непонятная назойливая мыслишка забилась в висках. Она стучалась, но никак не могла стать выпуклой и отчетливой. Рыжий лейтенант поспешно укрылся за надежной дверью своего тихого кабинетика. Сняв китель и прилежно повесив его на спинку стула, он вытащил свою верную бритву.
