Неизвестен Автор - Сборник юмора из сетей
Брандспойт имел такое удивительное сходство со стволом пулемета "Максим", что мудрейшему захотелось пить.
- Да. Хозяин квартиры - я.
- Отлично! - кончики усов предводителя воинственно заострились кверху. - Дымовыми шашечками, значит, играемся. Отлично.
С этими словами он схватил Деда за шиворот, втянул в квартиру и захлопнул дверь.
Прихожая, равно как и остальные помещения этой квартиры, от пола до потолка были залиты водой, но нигде не было видно хотя бы одной обгорелой бумажки.
Пока пожарники сматывали шланги, их предводитель твердой рукой набрал номер телефона милиции.
- Да. Милиция? Срочно приезжайте. У меня здесь великолепный образчик телефонного террориста. Смею вас заверить, бесподобный экземпляр. Вот мои данные, а ехать нужно по адресу...
Через минуту усы предводителя полностью высохли и победоносными пиками вздымались к небу.
- Зачем милицию? - ныл старейший. - Я не хочу.
- Хм, он не хочет! - удивился предводитель. - Да тебя и спрашивать никто не будет. За свои поступки надо отвечать. Набедокурил - пойдешь по статье.
- Какая статья!!! - заорал Дед. - Какая, к черту, статья!!! Сегодня с самого утра здесь творится черт знает что. Вы бы видели, что порой здесь происходит.
- И увидим. Не надо так переживать.
- И увидите!
- И увидим.
Словно в доказательство обещанного, в одном из закрытых отделений чешского мебельного гарнитура раздался взрыв оглушительной силы, и в щель между дверцами полилась темно-красная жидкость.
- Вот. Вот, - уже в открытую плакал Дед. - Моя вишневая настойка. И этого еще мало.
Пожарники сочувственно переминались с ноги на ногу. Хозяин квартиры был явно на грани нервного истощения.
- У вас есть успокоительное? Где у вас аптечка?
- Та... там. На кухне, - рыдания полностью обессилили старейшего.
Предводитель прошел на кухню. Он хотел присесть на табурет, но то ли промахнулся, то ли его кто-то отодвинул, но так или иначе, предводитель полетел навзничь. Он рассек правую щеку об батарею парового отопления, а ногами неудачно задел стол с посудой и опрокинул его на газовую плиту. Когда на шум прибежали остальные пожарники, то их глазам открылась удручающая картина. Деда же она привела в дикий ужас. Он сразу понял, что и это "мокрое" дело тоже "пришьют" ему. Поэтому решил тут же, не откладывая ни на минуту, бежать отсюда - куда глаза глядят.
Мудрейший тихо сделал шаг назад, повернулся и выскочил в коридор. Он рванул входную дверь, и тут глаза полезли у него на лоб, и дыхание остановилось.
На пороге стояли два милиционера.
- Не-е-ет!!! - зарычал Дед. Он успел захлопнуть дверь (которую милиционеры, впрочем, сразу же вышибли), а теперь он стремился любой ценой попасть на балкон, прийдя к резонному выводу, что лучше разбиться насмерть, чем попасть в руки советским правоохранительным органам.
Что-то ударилось со страшным грохотом. Дед обернулся и увидел, что это опрокинулся гардероб. Насколько помнил старейший - к гардеробу он даже пальцем не притронулся. Но так даже лучше - приличный заслон преследователям.
Представители милиции дали предупредительные выстрелы. Кто-то на лестничной площадке понял их, как сигнал о первых жертвах и бросился вызывать "скорую помощь".
Один милиционер выломал дверь в большую комнату. Но тут тяжелая люстра, сорвавшись с потолка, полетела по весьма неожиданной кривой и угодила прямо в него. Милиционер потерял сознание. Второй быстренько забормотал что-то в рацию, и с балкона Дед увидел, как из машины в подъезд нырнули еще двое.
Пожарники, между тем, основательно застряли на кухне, так как там почему-то наглухо перекосило дверь, а сломать ее полностью они не могли здесь их полномочия столь далеко не заходили.
Тем временем, подоспела помощь милиции. Теперь втроем они осуществляли наступление на квартиру. И если бы кто-нибудь сказал им сейчас, что сопротивление оказывать некому (хозяин квартиры укрылся на балконе), опергруппа была бы крайне удивлена. Из недр квартиры в них летело бесчисленное множество самых разнообразных предметов, в том числе и такие, как: гантели, магнитофоны, фирменные наборы кухонных ножей, годовые подшивки журнала "Новый мир"; которые могли представлять известную опасность для здоровья.
Народ, толпившийся на лестнице, громко испуганно гудел. Люди увидели, что милиционеры все-таки продрались внутрь чертовой квартиры, дверь за ними захлопнулась, и шум битвы чуть поутих.
Стоявшие же на улице заметили, как сначала одно, а потом и все остальные оконные стекла в этой квартире лопнули и полетели вниз бесчисленными осколками. Внутри постоянно что-то грохотало, словно металось от стены к стене, опрокидывало все на своем пути, все крушило, било и уничтожало.
Чьи-то руки просунулись на балкон и молниеносно втянули хозяина квартиры через пустую глазницу выбитого окна. Тут же раздался взрыв такой силы, что по всему фасаду дома, вплоть до фундамента, пробежала черная зловещая трещина.
Толпа ахнула.
В этот момент к дому подкатили две машины. Одна - ярко-желтый пикап реанимобиля, а другая - красно-белая "скорой помощи".
Отряд в белых халатах забежал в подъезд и через какие-то мгновения вывел оттуда человека, спеленатого в бинты вместо смирительной рубашки. С первого взгляда очень трудно было узнать в нем хозяина квартиры, где произошла вся эта бойня, но зато даже одного взгляда было достаточно, чтобы сказать совершенно определенно - человек сошел с ума. Его эмоции абсолютно не контролировались. Он постоянно нес какую-то чушь, хотел вырваться и убежать.
- Отпустите! Отпустите меня сейчас же! - голосил несчастный Дед. Ха-ха-ха, я всех превращу вас в лягушек... Баю-баюшки-баю... Говорят, вареные кошки необычайно вкусны?!
Шофер реанимобиля помог втолкнуть Деда в машину и услышал, как один врач сказал другому:
- Точно пока не скажу, но мне кажется, что здесь мы имеем дело с полтергейстом.
И другой врач ответил:
- Тогда последствия могут быть еще хуже.
Врачи расселись по машинам, и толпа расступилась.
Сквозь рев моторов и визг сирен люди услышали, как Дед бушует внутри реанимобиля:
- А я вам говорю - она круглая. Ура, поехали!.. Ой-ой, щекотно, гав-гав-гав... Сою-у-з неруши-имы-ый...
ИНТЕРВЬЮ ИЗ ПЕРВЫХ РУК
о том, как один дракон в нелетную погоду решил поохотить
ся, во-первых, пешком, во-вторых, на меня.
В тот день я таки пошел на поводу у свеженародившейся традиции и за выпивку в "Зеленой Камнежуйке" лихо расплатился мечом. Перец, собака-трактирщик, даже завалящего кинжальчика взамен не дал - сдачи, говорит, нет. Это был недобрый знак, но я им пренебрег.
Вывалившись в приподнятом, несмотря на дрянную погоду, настроении за порог, я уткнулся носом в чей-то зеленый бронированный живот и ощутил макушкой жаркое дыхание. Со стесненным сердцем задираю голову - о, Махал! Говорят, этого типа не встречали в Приовражье лет сто. Надо ж ему было именно сегодня заскучать по цивилизации.
Нет, я не трус, но исход нашего поединка вызывал серьезные опасения. Разные школы, различие весовых категорий, и вообще - он, похоже, идет в трактир, а я-то точно из трактира.
Я резко отпрыгнул назад и с недюжинной силой впечатался в кирпичную кладку славной кормушки.
Мой визави раздвоился, дружелюбно ухмыльнулся и, вновь воссоединившись, поинтересовался:
- Ты куда так резво?
- Домой, - говорю.
- Зачем? - Развил свою мысль собеседник.
- Дела, - говорю.
- Какие-такие дела?! - Неожиданно сурово рявкнул броненосец.
- Многочисленные и неотложные, - неожиданно заискивающе пискнул я и ... рванул с места.
Придя в сознание, я обнаружил себя удаляющимся от места неожиданного рандеву с непристойной поспешностью противолодочным зигзагом, но почему-то не покидая мощеной дороги. Очевидно, у словоохотливой рептилии остались еще какие-то вопросы, во всяком случае вскоре позади меня раздался приближающийся тяжелый топот. Я вспомнил о делах (неотложных и многочисленных) и наддал, оторвавшись от погони довольно успешно, но увы, ненадолго. Тогда я сменил тактику и, свернув с дороги, протиснул утомленное пробежкой туловище меж двух шероховатых валунов. Но животное дойти до трактира не успело, а потому оценило обстановку трезво и за мной не полезло. Трюк не удался. Пока я петлял по лесу, он обежал маленький валун и снова пристроился мне в хвост.
И тут лес кончился. Обрывом. С козырьком, скользкими глинистыми склонами, извилистым ручейком на нереально далеком дне. Шумное сопение настигало. Я воззвал к делам (многочисленным и неотложным) и скатился вниз.
Преследователь ринулся за мной и за счет превосходящей массы прибыл на место чуть ли не раньше меня. Обратная процедура удалась ему тяжелее. Мне тоже. Но я был больше, нежели он, заинтересован в победе.
