Алексей Ивакин - Кактусятина. Полное собрание сочинений
Зеленый же человечек поднимал тост за симбиоз рас в плавильном котле желудка...
Через месяц Кактусов удивленно перечитывал новый сборник от издательства "Ты и узы".
-Надо же... Представляешь. А я ведь не помню - как я это писал! - говорил он коту, облизывающемуся после порции сырой печенки.
Критики же отметили великолепное разнообразие стилей, в которых может работать писатель Кактусов.
А читатели?
А те, как обычно. Читали и плакали. Плакали и читали.
ПИСАТЕЛЬ КАКТУСОВ И РУКА МОСКВЫ
Началось все - как обычно. Кактусова разбудил телефонный звонок. Это был самый главный редактор. Звонил он очень редко. Настолько редко, что этот звонок был первым.
Рокочущий бас заурчал в ухо:
-Петя? Срочно едь к нам. Дело есть.
Кактусов мучительно пытался вспомнить как зовут Главного, но вспомнить не мог ничего, кроме инициалов - Г.В.
Но не будешь же называть Главного "Уважаемый ГВ"?
-Я, вообще-то в тысяче километров от Вас... - напомнил Кактусов, раздирая распухшими пальцами слипшиеся веки. Только час назад он закончил четырнадцатую главу пятого тома его фантазийной трилогии. Или дилогии? В этих литературных терминах Петя все время путался.
-Как раз к завтрашнему утру успеешь. И не жмоться. Ты же гонорар получил недавно.
-А что случилось то?
-Завтра все узнаешь, - ответил Главный и бросил трубку.
Как все редактора он предпочитал короткие фразы длинным.
Кактусов долго думал, пытаясь сфокусировать взгляд на покосившейся люстре. Думать было нечем - иссохший мозг требовал орошения. Холодильник внезапно оказался пусть. "Все равно на улицу выходить" - подумал Петя, почесав кота между ушей.
Потом насыпал ему сухой еды с расчетом на двое суток. Взгляд кота на еду был очень красноречив. Поэтому, Петя убрал все тапки в шкаф. Потом открыл дверь на балкон. Почистил зубы и кошачий лоток. Надел свой единственный костюм и отправился в долгий путь. Путь шел через пивной киоск, через вокзал, еще через один пивной киоск и еще... А потом вагон-ресторан, мелькающие поля-леса-бутылки...
Здравствуй, Москва! Как много в твоем духе для сердца русского! Шавермой пахнет, перегаром. Бензином, шлюхами, бомжами. Рекламой, золотом, деньгами. Азербайджанцами, ментами... Москва, как много ты дала нам! И еще больше ты - взяла...
Кактусов одернул себя. Еще не хватало взлет писательской карьеры закончить поэтическим самоубийством.
Через пару часов он был в издательстве.
-Слушай внимательно, Петя, - Главный был добр, элегантен и небрит. - Я тут договорился. Мы тебя раскручиваем как модного писателя. И оплатили твое участие в радиопередаче.
-Где? - изумился Кактусов.
-В радиопередаче. Прямой эфир, все дела. Радио "Рука Москвы". Слышал?
-У нас, в Больших Крокодилах, оно не работает.
-Ну, оно рассчитано на изысканную публику, - небрежно смахнул соринку с вельветового пиджака Главный.
-Как тот жираф? - невинно спросил начитанный Петя.
-Как жираф? - не понял Главный.
-Жираф. Изысканный. В жопу, - спошлил Петя и немедленно испугался. - Это цитата. Гумилев. Да.
-Ха-ха-ха! - зарокотал Главный. - Шутка, да. Ценю юмор!
А потом внезапно прервал смех:
-Так не шути там. Они, хоть и, правда, все изысканные, но такого юмора не понимают.
-А что мне делать-то там? - спросил Кактусов.
-Тема передачи - "Вторая мировая война в преломлении современной художественной литературы". Во как!
-А я тут причем! - испугался Кактусов - Я в ней ни сном, ни рылом, в этой литературе!
-А ты это... Как там у классиков? Больная совесть нации. Надеюсь, не инфекционно больная! Хо-хо-хо! - опять засмеялся Главный, но уже не так натужно. - Поэтому поедешь, скажешь чего-нибудь. Можешь просто головой кивать. Только громко кивай, чтобы позвонки хрустели. Все-таки не телевидение. Тебя там слышно должно быть.
-Так я же фантаст!
-Вот фантастику и говори. Читатель, тьфу, слушатель "Руки Москвы" это любит. Маркетолог просчитал, что эта передача повысит уровень продаж на полтора процента.
-А мне что с этого будет? - осторожно поинтересовался Кактусов.
Главный перехватил его взгляд на шкаф с коньяками.
-Не налью. А то опять стриптиз в бухгалтерии устроишь, как в прошлый раз. Помнишь?
Кактусов помнил, но сделал вид, что не помнил.
-Аванс под допечатку выдам. После эфира. Тридцать процентов. Согласен?
На таких условиях Кактусов был согласен даже про геноцид в древнем Шумере порассуждать.
Поэтому ровно в три часа он вошел в студию, над которой горела зловещая надпись: "Молчать!"
Там его ждала чашке кофе, толстая ведущая и какая-то очкастая тетка с геморройно сжатыми губами.
-Петр Сергеевич? Ваше место тут, - показала тетка на кресло, над которым дамокловым мечом висел микрофон. Петя осторожно уселся в кресло, которое немедленно заскрипело под его пивным весом.
-Тихо! - зашипела на него толстая. Наверное, ведущая. Кактусов послушно замер и подумал: "А все-таки хорошо, что фляжка с собой..."
-Десять секунд! - раздался зловещий голос за спиной. Кактусов подпрыгнул, немедленно заскрипев.
-ЦЫЦ! - цыцкнула толстая.
Голос оказался динамиком. А хозяин голоса оказался за стеклом - козлобородый дядька в кепке. "Режиссер..." - благоговейно замер Кактусов.
-Рууука Маасквыыыы, - запели ангелочки над головой. Кактусов вышел в мировой эфир и немедленно кашлянул. Но этого никто не заметил, потому как толстая немедленно затараторила:
-Добрый, добрый вечер, уважаемые наши радиослушатели! И он будет еще добрее, если вы останетесь с нами. Всегда ваша - Фекла Толстая!
И заиграли фанфары. Пока они играли, Кактусов удивлялся совпадению фамилии и телосложения.
-Итак, тема нашего сегодняшнего разговора - "Вторая Мировая в преломлении современной художественной литературы". Я, Фекла толстая, подчеркиваю - современной и от этого художественной. У нас в гостях сегодня ведущие эксперты писатель-фантаст Петр Сергеевич Кактусов...
Над головой Кактусова загрохотали аплодисменты. Он пригнулся, мечтая о воронке, в которой можно было бы спрятаться...
-И известнейший сценарист Глиииис... Датая!
Аплодисменты взорвались канонадой.
-Итак, - продолжила толстая Толстая, - начнем. Глис, расскажите о последнем вашем фильме. О чем он?
-Он о судьбе. О судьбе пГостых людей, попавших в жеГнова истоГии, - Датая закатила глаза за веки, прикрытые стрекозиными очками, и начала грассировать изо всех сил. - Это судьба нескольких поколений - от декабГистов, обретших свободу в сибиГских кандалах - до нас, пГостых Гусских женщин, уничтоживших кГасную импеГию.
-А каким образом, они разрушили эту самую империю? - поинтересовалась Толстая.
-А вы помните, каким дефицитом в СССГе была туалетная бумага? Нам, молодым женщинам пГиходилось пользоваться наждачной. А за неймением оной - мы ходили в душ. Но нечасто, потому что гоГячая вода шла только по пГаздникам. А так как в эти дни совковые сантехники непГеменно напивались до усГачки, мы повышали Гасход воды. ПГогнившая система совкового ЖКХ Гухнула, а вслед за ней Гухнул и так называемый Советский Союз.
-Логично, - согласилась ведущая. - А вы, Петр Сергеевич, что думаете?
Петр Сергеевич думал о фляжке, спрятанной во внутренний карман пиджака, но сказал другое:
-Я думаю, что Союз Гухнул - тьфу! - рухнул по причине многих факторов, в том чис ле, конечно же, и от дефицита туалетной бумаги, как это заметила госпожа Датая...
-Спасибо! А теперь рррррекламааа!
-Руууукаа Маасквыыы! - запели искусственные ангелочки.
-Господа, - сердито сказала ведущая Толстая. - Не надо отвлекаться от темы! Напоминаю, что тема передачи...
Она порылась в бумажках и уточнила:
-Апартеид как система социального лифта. Ой. Простите... - нашла другую бумажку. - "Вторая мировая война в преломлении современной художественной литературы"
-Интересно, какого цвета эти глаза? - ляпнул Кактусов.
И Датая, и Толстая посмотрели на Петю как проститутки на клиента - противно, а терпеть надо. Ибо уплочено. А потом они отвернулись.
Улучшив момент, Петя хлебнул из фляжки.
-Курорты Лазурного берега. Изысканный отдых для изысканных людей... - бархатно сообщил рекламный голос. После чего Толстая опять забормотала в микрофон:
-А спонсор нашей сегодняшней передачи - туристическое агентство "Два Океана" - "Два Океана" - забей на все. Окунись в отдых! Благодаря нашим спонсорам мы сегодня узнаем всю правду о Второй Мировой войне. Отблагодарите их и себя на курортах Средиземного моря.
"Лучше Охотского" - мрачно подумал Кактусов.
-И так, что такое Вторая Мировая в ваших глазах, уважаемые творцы?
-Всего пГежде - это геноцид. Немецкий и совесткий геноциды. Это близнецы бГатья, - облизнула анусовидные губы Датая. - СмотГите сами. В ГерГмании ЕвГеев уничтожали?
