Люда и Игорь Тимуриды - Как воспитать ниндзю
Я молча ткнулась в нее.
- Простите меня...
- Ой, Лу! На тебя никто не обижается... Ты стихийное бедствие... – чуть не ляпнула она, но вовремя прикусила язык.
- Я больше не буду, – тихо пробормотала я. – Я сама понимаю, что шутки не должны переходить в насмешку и издевательство, ибо у последних двух матерь подлость... Но встречаешься с чьей-то злобной и тупой недалекой и суеверной уверенностью, что ты оборотень или вампир, и шалость или проказы рождаются сами собой...
- Ведь эта злоба и страх ко всему новому, эта суеверная подозрительность ко всему выдающемуся особенно в женщине, просто не должна существовать! – яростно воскликнула Мари.
- Злобе вообще не место в жизни... Если он не понимает юмора, улыбки, радостной шалости...
- И вы поэтому доводите дурака до припадка! – строго прервала бабушка.
- Вовсе нет, – обиделась я. – Мы просто доводим шутку до логического КОНЦА...
Мари и бабушка хихикнули.
- Чтобы злобы вообще НЕ БЫЛО в мире, да?
- Юмор это просто мудрое отношение к происходящему с твоей стороны... Так эта злобная подозрительность, этот суеверный шепот и тупость могли бы тебя ранить, задеть твою душу, убивать тебя... Знаешь, как это жить среди тупой и суеверной подозрительности? А так шепнула ему на ушко – а у нас, оборотней – и жить хорошо! Оно уже не трогает тебя так, не ломает душу, не обижает... И идешь по жизни радостно...
Они снова чего-то засмеялись.
- Никто из этих тупых людей ведь не подозревает, как ранит их ограниченная подозрительность, а она ведь всегда злобная! Не может быть доброй подозрительности, суеверия – оно тупое, злобное и ограниченное, ничему не внимающее! – печально сказала я. – И всегда – по отношению к более развитой душе, уму, чувствам... Ибо именно это их оно не понимает, удивляется... А церковь вместо духовного просвещения и развеивания суеверий, духовного роста, открытия пути великого ума и духа, словно наоборот дает пищу и опору суевериям и самым языческим глупостям...
- Ой, Лу, а тебе еще в Англии с нашим отношениям к женщинам и девушкам так вообще повеситься, – печально сказала бабушка. – Уж я то знаю, я застала еще более скотское отношение к женщине... Мужчины вообще относятся к тебе как с своей половине, не понимая, что ты есть целая и зрелая индивидуальность... Такие как ты вносят свежий ветер в это болото... И когда-то брак может придет к подлинному БРАТСТВУ индивидуальностей в браке, где двое сознательно дополняют друг друга, рождая новое целое из любви... И тогда поймут, что лишь уважая индивидуальность другого, являя всю чуткость, уважение, тактичность к другому вы можете прийти к действительному объединению в одно целое, гармонично сознательно объединяя две мощные индивидуальности в одну спаянную команду...
- Это только если они имеют одну мощную цель и одно устремление, – холодно сказала я. – Только тогда они могут быть командой... А если у них цели и смысл жизни ограничиваются скачками и обедом, то этот брак ненадолго...
- Ты будешь синим чулком...
- В старости, – Мари хихикнула. – И если все мужчины тогда умрут...
- Понятно, – сказала с сомнением бабушка. – Теоретически невозможно значит...
Мы все хихикнули.
- Ой, Лу, – спохватилась вдруг мама. – Тебе же приписано умеренное веселье!
- А мы как раз умеренно и себя и ведем... – сказала я. – Когда нам плохо, мы лежим на полу.
- Будешь танцевать только со стариками, – обрезала бабушка наше веселье. – Или проверенными...
- Импотентами, что ли? – потрясенно спросила я.
- О черт! – бабушка прикусила губу. Воровски оглядываясь, не слышали ли мужчины... – Я знаю, что ты росла в подворотне, и знаешь и не такие слова, но если ты не прекратишь их говорить, настоящие мужчины не будут с тобой танцевать... – уговаривала она меня.
- Проверенный мужчина это с родословной, – знающе кивнула я. – Победители... с выставки... Желательно с медалями...
Я внимательно огляделась, выглядывая таких.
Мари ткнулась от смеха в бабушку.
В это время к нам подошли двое в ответ на мое наглое разглядывание медалей и уставились на меня в лорнет. Впрочем, они направлялись мимо нас. К нашему разочарованию...
- Что-то она как-то странно выглядит... Она русская?
- Нет, это китаянка, и зовут ее Нун-Цюнь-Хунь...
- Она понимает по-нашему?
- Нет, – они не умеют говорить...
- А чего она на нас так странно смотрит...
У меня на язык просился ответ, но бабушка уловила момент и с силой дернула нас с Мари, осаживая.
- Ну, Нун-Цюнь-Хунь, – пошатнулась от смеха Мари, – ты ловко скрывала свое имя... – все повышая голос, наконец, взвыла от хохота она, сделав загадочный голос. Когда они ушли.
Она не выдержала, и спряталась за бабушку, уткнувшись в нее.
- Еще поглядим, как тебя назовут, – огрызнулась я. – Вообще-то мы сестры...
Но Мари только рыдала.
- Почему, как только вы выходите, все начинает идти наперекосяк? – печально спросила бабушка. – И почему мужчины такие идиоты?
Я рассматривала толстые и глупые лица без всякой печати мысли на лице. Причем, чем знатнее, тем лучше. Никакой мысли.
- Чем больше они идиоты, тем выше у них производительные качества, – ответила я. Продолжая наш с Мари давний разговор и делая вполне закономерный вывод, чем они отличаются от женщин и почему. Я была горда своими научными способностями. Судя по регалиям, чем выше, тем глупее и напыщеннее были лица. С медалями! – И тем больше они ценятся как производители, знатнее! – вдруг догадалась я.
Мари стало плохо.
Бабушке тоже.
- Прекратите веселиться! – наконец строго сказала она. – Вам нельзя!
- Нельзя Лу, – резонно ответила Мари. – А мне то никто не запрещал...
Она всхлипнула.
Я продолжила свои изыскания, но меня прервали.
- Стой смирно, – прошипела бабушка, больно дернув меня за косу. – Как все порядочные женщины, потупив глаза, смутясь и под стенкой...
Минуту я стояла, уставившись, как идиотка, в свои носки, но потом не выдержала и подняла глаза. Они сами поднялись.
- Мне никогда долго не удавалось быть порядочной, – горько сказала я, выпрямляясь. – Это очень трудно!
- Мужчины ЛЮБЯТ скромных! – с нажимом сказала бабушка.
- А делают предложения мне, – горько сообразила я, поняв, почему я такая несчастная. Любят то они скромных, а предложение можно сделать и такой паршивой мерзавке, как я... Было за себя обидно...
- Женщина должна быть в глазах мужчины немного идиоткой, глуповатой и молчаливой... – поучающе сказала бабушка.
- Вам хорошо, вам не надо притворяться, – горестно ответила я.
Бабушка почему-то рассердилась.
- Ты не так поняла Лу! – поспешила вмешаться Мари. – То, что идиот он сам, должно обнаружиться только после свадьбы...
Мы опять обе захихикали.
- Вы весело проводите время, – неодобрительно сказала бабушка.
- Умеренно, умеренно... – быстро пояснила я. – Как доктор прописал...
В это время галопирующий мимо Джекки наткнулся на меня взглядом и резко затормозил.
Он уставился в меня взглядом будто в воскресшую.
- Так, я танцую первый танец... – он помолчал. – И второй... И вообще все танцы! – резко заявил он, хватая меня за руки. – Я их забиваю на себя...
- Принц! – одновременно угрожающе прошипели Мари и бабушка. Не слишком громко, чтоб окружающие не поняли, как они хорошо к нему относятся, но достаточно громко, чтоб он сам об этом догадался. – Если вы сейчас не скроетесь, то...
- Я хочу Вас пригласить на первый танец! – громко перекрикивая их всех, церемонно обратился ко мне принц. Он поклонился. Поскольку все обернулись и смотрели на нас, послать его бабушке с Мари было нелегко.
Но Мари было не смутить. Она уже дернулась... И потому меня просто подхватили под руки (принц), причем я полностью следовала советам бабушки – смущенно потупилась, не подымая глаз, со всем соглашалась, глуповато молчала на выкрики бабушки, полностью была безвольной и послушной мужчине... – в общем, была идеальной женщиной...
- И чего ты на меня так смотришь? – тихо буркнула я бабушке в сторону, смущенно потупившись принцу и даже покраснев ему, смущаясь, растеряно переминаясь с ноги на ногу и глуповато хихикая. – Я же выполняю твои советы!
Бабушка, похоже, озверела...
- Прекрати! – прошипела она.
Я вняла ее мольбам и стала сама собой. Закружившись уже в танце с принцем.
- Ах, как тяжело быть леди, – вытерла я со лба пот. – Аж вспотела, ресницами моргаючи...
- Тяжкая работа, – протянул принц. Но лицо его странно светилось и смеялось. – Лу, давай, не будем туда возвращаться... Бабушка дяди Джорджа всегда оставляет на моей спине самые плохие впечатления...
Я хихикнула, выполняя сложное па и кружась в танце.
- Слушай, а чего на нас так смотрят? – недоуменно спросила я, смущаясь под тысячью взглядов, вдруг словно высветивших нас. Все замолчали. Мне не нравилось, что меня так пристально рассматривали! Это не было хорошо.
- Мне неловко и страшно, – сказала я.
