Тарас Кинько - По секрету всему свету
Товарищ Бармалей поморщился.
- Не шумите! Здесь же происходит заговор, а не базар, - унял он деревянного вояку. - Лучше поднимите голос в защиту справедливости в Верховном Совете! Мол, языки - это хорошо. Но почему должны из-за них страдать дети? Наши дети - сыны и дочери полков? Ведь они скитаются по Стране Дураков, как перекатиполе, и все родные языки для них, как иностранные! Сколько же им учить иностранных языков? Ведь они из-за этого только наплачутся! Сколько из-за кого-то слез, чистых детских слез прольется, как из раненых берез! Разве можно назвать справедливым решение, если оно держится на детских слезах?!
- Деток жалко! - треснул себя кулаком из железного дерева по фанерному бушлату деревянный солдат.
- Все для детей! Все лучшее - детям! - поддержал товарищ Бармалей порыв депутата. - Армия не позволит их обижать! Деревянные солдаты выступят на защиту детей! А заодно - искоренят все коренное... Такие законы нужны не всем. Армии он не нужен. А если закон не нужен всем - это не закон. Лучше принять другой закон - о тарабарском языке. Во-первых, он всем одинаково чужой. Кроме самих тарабарцев. И поэтому все перед ним будут одинаково равны. И всем одинаково просто будет стать тарабарцами, как при царе Горохе и планировалось. Другого выхода не будет. А во-вторых, за тарабарский язык - армия. И спорить с ней бесполезно. На ее стороне сила. А на чьей стороне сила, на стороне того и правда. Сила и правда - на стороне тарабарского языка, товарищ депутат! Наше дело правое - мы победим!
- Ура! Ура! Ура! - прорявкал деревянный служака, который словно лишился всяких корней - отрубил их и забыл.
- А вот Кузькину мать показывать пока не надо, - урезонил товарищ Бармалей. - Держите ее в резерве главного командования. Она наше тайное оружие. Пускай матереет. А то как пойдет крыть по матушке - не остановишь!
- Позвольте выполнять?
- Позволяю, - кивнул усами товарищ Бармалей. - Но прежде невидимки подкрасят вас как на парад. Внешний вид завтра будет решать все... Это приказ!
- Рад стараться! - заорал гость и притопнул деревянной ногой.
Прибежали невидимки. Словно опытные носильщики, они опрокинули деревянного солдата на брезентовые шлейки и вынесли, как шкаф, вслед за остальными.
Устали все. Даже невидимки. Но товарищ Бармалей был неутомим.
- Введите! - негромко скомандовал он.
И невидимки тотчас внесли на двух пинцетах ворох грязных лохмотьев. Под ними отчаянно дергался чумазый коротышка.
- Не имеете права! - вопил он. - Отпустите меня! Я личность неприкосновенная! Вы слышите? Я депутат Пачкуля!
- Не волнуйтесь, товарищ депутат. Мы вас и пальцем не тронем, успокоил его низенький усатый человек в зеленом френчике и галифе. Видите ли, пинцеты гарантируют вам полную депутатскую неприкосновенность, а нам - чистоту рук. Думаю, стороны договорятся. Итак, рад познакомиться. С вами говорит товарищ Бармалей!
Депутат задергался еще отчаяннее. Он бился, словно муха в паутине. И визжал, как поросенок.
- Почему вы испугались? - огорчился товарищ Бармалей. - Неужели я такой страшный? Я знаю, враги пугают мною маленьких детей. Но разве вы ребенок? Вы хоть и сказочный, но все-таки герой!
- Все равно б-б-б-б-боюсь, - дрожал коротышка.
- Но почему? - не мог понять товарищ Бармалей. - Ведь вы меня совсем не знаете. Я же переселился в Мир Призраков до того, как вас сочинил писатель Носов!
- Ага, - захныкал Пачкуля. - Вы и мертвый всегда живой. А это еще страшнее!
Товарищ Бармалей наклонил голову с усами к плечику и ненадолго задумался.
- Хорошо, - сказал он. - Если вы и вправду так меня боитесь, то я вам разрешаю себя полюбить. Сильно-сильно. И сделаю для вас что-нибудь хорошее. Скажите, вам нравится ваше имя?
- Отвратительное! - буркнул голос из тряпок. - Даже для собаки обидное. А для коротышки тем более. Вы же сам почти коротышка - должны знать, какие коротышки самолюбивые. Вот взять бы да и присобачить мое имя этому писаке!
- А заодно - и мою дурную славу, - поддержал товарищ Бармалей. Видите, товарищ Пачкуля, мы оба - жертвы сочинителей. Чтобы оставить товарища Носова с большим носом, нам следует объединиться!
- Неужели это возможно?! - заволновался коротышка. - Ведь что написано пером, того не вырубишь топором. Неужели вы мне поможете?!
- Конечно! - обнадежил его товарищ по несчастью. - Для этого нужно только во всем меня слушаться.
- Я готов! - согласился Пачкуля. - На все!..
- Слушайте внимательно и ни о чем не думайте, - голосом гипнотизера принялся вещать товарищ Бармалей. - Отныне думать за вас буду я.
- А задавать вопросы можно? - робко спросил Пачкуля.
- Вопросы потом. Итак, завтра вы примете участие в голосовании по закону о родных языках. Вы проголосуете против. Повторяю: вы будете голосовать против! Вам не надо ничего говорить. Достаточно только повыше поднять руку и держать ее так, чтобы видел весь зал. И не опускать. Ваша рука будет сиять...
- Сиять?! - осмелился усомниться Пачкуля.
- Именно сиять! - взмахнул трубочкой товарищ Бармалей. - Сиять от чистоты. Я сам позабочусь об этом. Вы будете чисты, как ангел. Вымыты, подстрижены, надушены, нарумянены. А на руках и ногах у вас будет маникюр и педикюр. И все скажут: Пачкулю оболгали! И дадут вам тут же новое имя. Чистюля, если хотите. А вы скажете, что были таким поневоле, из-за этого сочинителя: ведь если коротышке все время твердить, что он свинья, то коротышка и хрюкать начнет... И товарищ Носов останется с большим носом!
- Ладно! - согласился коротышка. - Влипнуть в историю я не прочь. Но зачем для этого мыться? Ведь чистота не оставляет следов нигде. В том числе и в истории. А я хочу наследить. И как можно больше. И стать исторической личностью.
- Вы недавно стали депутатом, и многого не знаете, - осадил Пачкулю товарищ Бармалей. - В истории Страны Дураков и без вас достаточно напачкали. И если что-нибудь и может оставить в ней след, то это чистот а... Особенно теперь, когда кое-кого нужно пустить по ложному следу! Например, агентов Мойдодыра. Они давно напали на ваш след, идут по нему и следят за каждым вашим шагом. Чего доброго, схватят. И не посмотрят на вашу неприкосновенность. Вы же не хотите им попасться?
- Ни за что! - в ужасе вскричал Пачкуля. - Все, что угодно, только не головомойка!
- Вот и хорошо, - одобрил товарищ Бармалей. - Тогда доверьтесь мне. Вот увидите, товарищ Мойдодыр лично извинится перед вами. И намылит шею любому, кто назовет вас Пачкулей. А вы, поверьте моему слову, проскользнете в историю, как намыленный!
- Но для этого понадобится мыло! - проявил бдительность депутат.
- Мыло вы получите, - успокоил товарищ Бармалей. - Ступайте и выбирайте, какое вам по душе. А не будет хватать - пустим на мыло ваших обидчиков. И этим же мылом умоем руки!
Двумя пинцетами невидимки унесли последнего посетителя хитрой гадалки. Успех кружил ему голову.
Было слышно, как за стеной плещутся незадачливые депутаты. А Призрак соблазняет их картинками Светлого Будущего.
Товарищ Бармалей остался один. Но впечатление было обманчиво. За обстановкой из Горохового дворца прятались заговорщики.
Из-под дивана высунулась усатая морда. Это Крыска Лариска нюхала, чем пахнет.
- Можете показаться, - позволил товарищ Бармалей.
Первой предстала гражданка Шапокляк. Она подслушивала через замочную скважину.
Затем появился доктор кукольных наук - он подглядывал из царского шкафа.
А следом и остальные заговорщики.
Последнее место за столом заняла товарищ Шушара. Все это время старая министерша провела в ночной вазе.
Заговорщики были суровы и собраны. Только товарищ полицмейстер ловил зубами блох. Он из-за них едва не взбесился, но выручила дрессировка. Доблестнный защитник порядка даже не шелохнулся за портьерой из горохового бархата.
По вине Сиропчика осталась без стула только гражданка Шапокляк. Испачкал-таки дорогую вещь, паскуда.
- Дорогая товарищ Шапокляк, - сердечно сказал товарищ Бармалей, прошу садиться ко мне на колени. Вы это заслужили. Вы проявили ценную инициативу. Вы завоевали доверие депутатов. Но самое важное - это операция "Голубой вагон". Страна Дураков оказалась по уши в грязи. Отлично потрудились и министерские, и корабельные, и сухопутные крысы товарища Лариски и Шушары. Страна не скоро отмоется! Наш долг - сообщить об этом товарищу Мойдодыру. Пускай вводит санитарные дружины. Пускай посмотрит, какими грязными руками тут голосуют за будущее народов! Очистить Верховный Совет ему помогут доблестные солдаты товарища Джюса! Позвонить товарищу Мойдодыру мы поручаем вам, уважаемая товарищ Шапокляк!
Далеко на башне Горохового дворца пропел Золотой Петушок. Часы зашипели и прозвякали похоронный марш. Заговорщики дружно подпели. Они хоронили Перестройку. Брезжило утро. По их замыслу, последнее для нее. И товарищ Бармалей лишь немного побледнел, но и не думал исчезать. Все поняли: великий вождь и учитель, а вместе с ним и его непобедимое учение возвращаются к жизн и...
