Дэвид Вонг - В финале Джон умрет
— С ней что-то не так?
Огурец быстро взглянула на меня, на собаку и снова на меня. Что-то промелькнуло в глазах девушки… Страх? Она боится эту собаку?
Не ты одна, детка.
— Нет, — сказала Огурец, глядя в землю.
— Тогда почему вы заплатили за нее сто двадцать пять долларов?
— Ты когда-нибудь видел щенка золотистого ретривера?
— Твоего брата нет дома?
Она не ответила.
— Машины его не видно — у него ведь какой-то здоровый внедорожник?
— У нас дома есть ружье, — заявила Огурец, внимательно посмотрев на меня. — Ну так что, берешь собаку или нет?
— Я… что? Нет. А где Большой Джим?
— Кто?
— Джим, твой брат.
— Вышел. Вернется с минуты на минуту.
— Да не собираюсь я нападать на тебя! Вчера он был на вечеринке, так?
Длинная пауза.
— Возможно.
О черт, ты только посмотри на нее. Ни жива ни мертва от страха.
— За городом? У озера?
— Ты знаешь, где он? — выпалила она.
— Нет.
Огурец смахнула слезу.
— На вечеринке была Молли. Он взял ее с собой?
— Нет. Она убежала еще до того.
Значит, собака побежала за ним? То есть на вечеринке она искала Джима? Кто знает.
— По-моему, Джим умер, — сказала Огурец.
Я лишился дара речи.
— Что? Нет. Нет-нет, не…
Девушка разрыдалась.
— Он не берет трубку, — выдавила из себя Огурец. — Наверное, его убил тот черный. — Она посмотрела мне в глаза. — Ты там был?
Мне показалось, что это не вопрос, а обвинение. Она спрашивала не о том, присутствовал ли я на вечеринке; нет, ей хотелось узнать, был ли я на месте смерти Джима. Разговор начал выходить из-под контроля.
— Нет, нет. Постой… черный парень? Роберт? С дредами? Откуда ты его знаешь?
Огурец вытерла лицо рубашкой.
— Звонили из полиции.
— Насчет Джима?
Девушка кивнула.
— Спросили, дома ли он, но больше ничего не сказали. Парень с дредами приходил сюда пару раз. Под кайфом. Джим работает в приюте; там помогают таким, как этот черный, — консультации психолога, и все такое. Джим не впустил его в дом. Они с Джимом разговаривали на крыльце, а Молли подбежала к этому парню и укусила за руку.
— Когда это было?
— Вчера. Он стоял прямо вот здесь и орал.
— Ты слышала, что он говорил?
— Что собака укусила его за руку. По-моему, он какой-то сатанист.
— Э-э, возможно. Ты…
— Я закрываю дверь.
— Нет! Погоди! А как же…
Дверь захлопнулась.
Потерпев поражение, я отвел Молли к черному ходу, где нашел десятифутовый обрывок цепи. Видимо, вчера Молли отсюда сорвалась и пробежала семь миль — туда, где, по ее мнению, находился хозяин.
Не может быть!
Я обмотал цепь вокруг ошейника, попытался завязать ее узлом, а затем сел в машину, Джон не сдвинулся с места, но его грудная клетка ритмично поднималась и опускалась: значит, жив еще. Я обрадовался, ведь через пару минут мы должны быть в «Уолли», а мне совсем не улыбалось открывать магазин в одиночку.
Если бы я знал, что произойдет на работе, то, конечно, не поехал бы туда. И кроме того, снял бы с себя штаны. Однако даром ясновидения я не обладал — по крайней мере на тот момент — и поэтому в семь утра остановил машину у магазина «Видео Уолли», где работал уже два года, а Джон — примерно пару месяцев.
Мой друг вечно жаловался на Уолли, называл его жадиной, говорил, что он давным-давно должен увеличить мне жалованье. На самом деле в компании не было никакого Уолли — так звали существо, похожее на DVD-диск, изображенное на вывеске магазина. Джону я ничего об этом не сказал. Не хотел его расстраивать.
Ниже приведена расшифровка разговора, который состоялся на парковке.
— Джон, мы у магазина. Вставай! Джон? Джон? Джон? Вставай, Джон. Джон? Я вижу, что ты дышишь, значит, ты не умер. А это значит, что тебе нужно подниматься. Джон? Нам пора на работу. Ты проснулся? Джон? Джон? Джон, проснись. Джон?
Наконец я вылез из машины, подошел к двери пассажира, потянулся к ручке — и замер.
Джон сидел, уставившись в одну точку. Он дышал и моргал — но при этом был где-то далеко.
Отлично. И что теперь делать?
Наверное, вы сейчас подумали: «Нужно вызвать „скорую“». Да, умный человек поступил бы именно так. Ну а я в течение нескольких минут экспериментировал, тыкая в Джона пальцем и хлопая его по щекам. Все тщетно. Наконец я обнаружил, что можно выманить Джона из машины, используя в качестве приманки отобранные у него сигареты. Шаркая, он медленно шел за ними, словно сомнамбула, и на другие раздражители не реагировал.
Усадив его за компьютер, я дотянулся до мышки и открыл файл с таблицей. Теперь, если кто-нибудь войдет в магазин, то решит, что Джон поглощен работой. Я оглядел творение рук своих, подумал еще немного, затем согнул правую руку Джона и подпер ею его подбородок. Теперь казалось, что мой друг задумался.
Я убрал фильмы, которые клиенты брали в прокат, и разложил по коробкам новые поступления, чтобы это не пришлось делать Тине. При этом мне удалось не вызвать подозрений у пары случайных посетителей, которые почему-то не заметили «Блокбастер», находившийся в двух кварталах от нас. Когда после обеда у меня выдалась свободная минутка, я полистал телефонный справочник, подтащил стул к телефону и набрал номер.
Два гудка, затем в трубке раздался чей-то голос:
— Церковь святого Франциска.
Я замялся.
— Угу, э-э… Мне нужно поговорить со священником.
— Я — отец Шелнат. Чем могу помочь?
— Здравствуйте. У вас есть опыт в демон… демонистике, да? Демонологии? Ну там, духи, одержимые и все такое?
— Ну-у-у… Лично мне сталкиваться с подобными вещами не приходилось. Если люди жалуются на то, что испытывают необъяснимый страх или слышат голоса, мы обычно отправляем их к психологу. Кроме того, во многих случаях помогают лека…
— Нет-нет-нет, я не сумасшедший. — Я бросил взгляд на Джона: тот все еще был без сознания. — Один мой друг…
— Я ни на что не намекаю. Послушайте, заходите ко мне — побеседуем, а если потребуется помощь профессионала, то мой деверь — очень хороший специалист, честное слово. Как вам такая мысль? Может, заглянете?
Минуту я думал, потирая свободной рукой висок.
— Святой отец, как по-вашему, на что это похоже?
— Что на что похоже?
— Сумасшествие. Психическое заболевание.
— Ну, человек никогда точно не знает, здоров он или нет, верно? Больной мозг не в состоянии поставить диагноз самому себе — это все равно что пытаться увидеть свой собственный глаз.
Я еще немного подумал.
— Ладно, предположим, что я взаправду — ну, то есть действительно столкнулся с тем, что выходит за… ОЙ!
Укол в бедро, похожий на укус пчелы. Я вскочил, опрокинув стул; телефонная трубка, повисшая на проводе, стала биться о стену. Я попытался вытащить из кармана шприц, найденный в квартире Джона.
Но не мог.
Проклятая штуковина застряла в ноге. Я потянул сильнее и почувствовал, как рвется кожа и волоски. Сжав зубы, я зашипел от боли; на глаза навернулись слезы.
Я дернул и вырвал шприц, одновременно вывернув наружу карман: на белой ткани виднелась дыра размером с десятицентовик, с кровавыми разводами по краям.
На кончике шприца повисла капля черной вязкой жидкости. И — я постараюсь не материться — когда из этого сучьего шприца полезло черное дерьмо, мне показалось, что оно покрыто волосами.
Нет, не волосами — оно, словно кактус, было покрыто долбаными иголками.
Я уже упоминал о том, что эта штука двигалась — дергалась, будто пытаясь выбраться наружу?
Я бросился в туалет для персонала, держа шприц в вытянутой руке. Хотелось зашвырнуть его в унитаз, но я представил себе, как эта дрянь размножается в городской канализации, и бросил шприц в раковину. Выбежав из туалета, я вытащил из кармана Джоновой рубашки зажигалку, вернулся и поджег Извивавшуюся каплю. Она закрутилась, сворачиваясь кольцами, словно дождевой червяк. Конец шприца побурел и расплавился; запахло горящей проводкой.
«Соевый соус», черное вещество с планеты «X», или что там оно такое, горело в пламени зажигалки до тех пор, пока не превратилось в твердую черную корочку. Я стряхнул ее с деформированного шприца, смыл в раковину, а затем пустил воду еще минут на пять. Шприц полетел в мусорную корзину.
Спотыкаясь и дрожа, словно от озноба, я вышел из туалета и снова взял телефонную трубку.
— Алло? Вы слушаете?
— Да, сынок. Успокойся, ладно? То, что ты видишь, — всего лишь галлюцинация.
Бедро казалось подозрительно теплым, словно по венам начал растекаться яд.
— Послушайте, — сказал я, — спасибо, что уделили мне время, но, похоже, вы ничем не можете…
— Сынок, давай начистоту. Мы оба знаем, что ты в полной жопе.
