Стивен Гуттенберг - Полицейская Академия
– Пошли,- сказала Мери,- А вообще-то – ты очень смелый парень. Чтобы предлагать такие вещи…
Какие?- поинтересовался Джерри.
Открыть на вечеринке клуб нудистов, например…
Так нот, чтобы предлагать такие вещи, надо быть уверенным, что с тобой согласятся. Скажу честно, мне очень понравилась твоя уверенность в себе.
– А знаешь, что мне нравится в тебе?- спросил
МакКони. Мери опустила глаза:
– Знаю. Мои бедра…
МакКони и Томпсон проснулись от утреннего холода. Накинув на ноги край одеяла, которое Джерри предусмотрительно захватил с собой, чтобы не спать на голой земле, Мери повернулась на бок и увидела, что ее друг не спит. Он смотрел в лицо, положив свою горячую ладонь на спину девушке. Прижал ее ближе к себе, и они молча посмотрели друг на друга. Мери была уверена, что они думают об одном и том же – почему этого не случилось раньше.«Боже, как крепки его руки, как горячи его бедра на ногах моих,- с замиранием сердца думала девушка,- как любяще ласкает он мои ноги, которые я распахиваю ему навстречу… И как замирает мое сердце в тот миг, когда ты со вздохом входишь в меня, разжигая радостным огнем внизу живота все нарастающее пламя! Какая в тебе нежность и сила когда ты любишь меня, когда ты входишь в меня… Боже мой, как мне хорошо с тобой!»
Джерри нежно погладил грудь девушки.
– Я иногда бываю слишком вульгарен и похабен,- тихо, как бы извиняясь, произнес он,- но ты не обращай на это никакого внимания…
Мери в ответ лишь погладила его по щеке:
– Ничего, ничего,- также тихо ответила она,- я понимаю тебя: людям иногда хочется казаться вульгарными и грубыми, так они стремятся убедить всех, и прежде всего себя, что они очень сильны… Чтобы быть сильным, мой дорогой, не обязательно кем-нибудь казаться. Достаточно просто быть им…
Джерри поцеловал девушку в грудь. Он целовал ее жадно, все сильнее и жарче, и через минуту яростно вошел в нее – тела их пронзила острая судорога восторга, от которой захотелось зажмуриться, потерять сознание, остановить ее, продлить как можно дольше.
Как ни бурно провели кадеты ту вечеринку, но на утреннее построение все явились без опозданий. Лейтенант Харрис, оглядывая сильно помятые лица своих подопечных, конечно же, догадался, в чем дело.
– Ну, что вы можете сказать?- лейтенант подозвал к себе Колтона и Робертса,- все ли было в порядке? И почему вы мне не позвонили?
Колтон откашлялся:
– Сэр, в тот же вечер мы отправились в бар «Голубая устрица», где, как нам сообщили, и должна была проходить вечеринка. Однако там никого из кадетов не оказалось…
– Может быть, вы их не искали?- спросил Харрис. Робертс, потирая задницу, посмотрел на начальника:
Да нет, сэр…
Так да или нет?- нахмурился лейтенант.
– Я хотел сказать – да, мы их там искали. Но в том баре их действительно не было.
– Господин лейтенант,- вмешался в разговор Колтон,- дело в том, что «Голубая устрица»- это гнусный вертеп – сказать страшно кого!- гомосексуалистов!…
– Интересно, интересно,- к говорившим неожиданно подошел комендант.
Лейтенант и стукачи-кадеты вытянулись по стойке смирно, поедая начальство глазами.
– Продолжайте, кадет,- Лассард сделал знак «вольно»,- продолжайте. Так вы утверждаете, что это – притон педерастов?
Продолжая почесывать пострадавшее на службе место, тот ответил:
– Это так, сэр…
– А что же вы делали там?- грозно спросил Лассард.- Вы что, тоже «голубые»?… Лейтенант!-
обратился он к Харрису,- этого нам еще только не хватало!
– Господин комендант,- вступился за своих протеже Харрис,- дело в том, что в том баре должна была проходить вечеринка…
– Откуда вы об этом узнали?- спросил Лассард.
– Нам сказал толстяк Барби, а ему, в свою очередь, сообщил МакКони…,-принялся оправдываться Колтон.
– О, этот МакКони,- зашипел Лассард,- это он тут главный зачинщик безобразий. Все неприятности от этого МакКони…
– Так говорите, МакКони сказал вам, что встреча назначена именно там? Он просто провел вас за нос!
Взгляд Лассарда приобрел необычайно злобное выражение, что никак не вязалось с его старческим румянцем.
Лейтенант Харрис!- скомандовал он.
Я!- отозвался тот.
– Лейтенант Харрис, вы поручились за этих людей, а они не оправдали нашего доверия… Моего доверия,- поправил Лассард.- Вам объявляется выговор с занесением в учетную карточку. Этих двоих тоже следовало бы наказать.
– Слушаюсь!- рявкнул в ответ лейтенант.- Будет исполнено. Когда прикажете приступить к наказанию?
– Да хоть сию минуту. Об исполнении доложите лично!
Лейтенант завел опальных стукачей в свой кабинет и закрылся изнутри.
– Ну что, голубчики, допрыгались?-в голосе Харриса были слышны явные нотки злорадства,- допрыгались, идиоты? Теперь из-за вас, пидаров поганых, у меня неприятности по службе. Я же, в свою очередь, выбараю вас сейчас так, как вас не барали даже в армии…
Стукачи понуро молчали.
– Принять упор лежа!- скомандовал лейтенант.- Приступить к отжиманиям от пола! Раз, два, три, четыре… поживей, мерзавцы, это только начало… десять, одиннадцать,
двенадцать,., вы на всю жизнь запомните, что значит подставить своего непосредственного начальника!
После сотого раза Робертс упал на пол и тихо-тихо произнес:
– Не могу больше…
– Ах, не можешь?- обрадовался Харрис,- очень хорошо, что не можешь! А ты,- лейтенант ткнул носком ботинка в лицо Колтона,- ты, подонок, можешь?
Тот лишь отрицательно помотал головой. Харрис гадко заулыбался:
– Сейчас, сейчас, дорогие мои, сейчас вы все сможете. Знаете, что на свете имеет самый отвратительный запах?
Обессиленные кадеты едва нашли в себе силы отрицательно покачать головами.
– Не знаете? Кипящая сера в котле дьявола. А что
пахнет еще хуже, еще омерзительнее? Отставные стукачи молчали.
– А еще хуже, еще омерзительнее пахнут мои носки, когда я их неделю не снимаю,- Харрис гаденько захохотал,- а если вы не можете продолжать физические упражнения, вы сами в этом убедитесь!…
Харрис медленно принялся расшнуровывать свои ботинки на рифленой подошве. Сняв их с ноги, лейтенант стянул носки и положил их – Колтону левый, Робертсу правый – под нос кадетам.
– Может быть, теперь вы сможете продолжать отжиматься?- издевательски поинтересовался лейтенант.
Дьявольская уловка Харриса состояла в том, что для того, чтобы не ткнуться носом в смрад его носков, приходилось отжиматься как можно выше. Лейтенант, очень довольный своим воспитательным методом, стоял рядом и считал:
– Сто двадцать один, сто двадцать два, сто двадцать три, сто двадцать четыре, сто двадцать пять… поживее, мальчики, поживее, дойдем до трехсот, и я вас отпущу… сто двадцать девять, сто тридцать, сто тридцать один, сто тридцать два… думаете, мне приятно стоять здесь на
цементном полу на босую ногу? Сто тридцать девять, сто сорок, сто сорок один… я ведь могу так и простудиться- кто тогда будет следить за порядком в Академии? Сто сорок пять, сто сорок шесть, сто сорок семь…
Наконец, на счете сто сорок девять Колтон не выдержал и, потеряв сознание, уткнулся носом в смердящий на все помещение носок своего начальника.
– Так, один готов,- обрадовался тот,- ну, давай, приятель, тебе не так уж и много осталось. Сто пятьдесят, сто пятьдесят один, сто пятьдесят два… не сачкуй, приятель, не сачкуй! Я сказал – сто пятьдесят два… всем телом, всем телом… вот так, хорошо. Сто пятьдесят восемь, сто пятьдесят девять…
После той истории Колтон и Робертс три дня отлеживались в лазарете.
– Надо наказать этого жирного скота,- сказал своему другу Робертс,- через него мы и влипли…
– И МакКони тоже,- согласился Колтон,- все изза него и началось. Подумать только, за одни сутки дважды невинно пострадать: сперва от этих «голубых» в баре – до сих пор очко болит, а потом еще и от начальства…
– Да, и МакКони. Но начать следует с толстяка. Джерри хитрый, а с Барби будет проще управиться.
– У тебя есть план?- спросил товарища Колтон,- и какой, если не секрет?
– Очень простой. Как ты думаешь, что сказало бы начальство – да тот же лейтенант Харрис, если бы я нашел в кровати у кого-нибудь из кадетов телку?
Я думаю, был бы скандал.
Правильно думаешь. А что ты для этого предлагаешь? Никогда не видел,чтобы толстяк Барби тянул кого-нибудь, да еще в казарме… Робертс ухмыльнулся:
А мы ему в этом поможем.
Барби?
Да.
– Но как?- не понял Колтон,- как ты собираешься это сделать?
– Надо нанять какую-нибудь дешевую спермовыжималку, привести ее в казарму, в комнату Барби и подложить ему в койку незадолго до отбоя. Толстяку даже трахать ее не обязательно. Достаточно будет, если ее там просто найдут.
А как?
Мы поможем.
Настучим лейтенанту Харрису?
Обязательно. До Колтона наконец-то дошло:
– Отличная идея! Во-первых, мы подставим толстяка Барби, во-вторых, восстановим свое честное имя в глазах начальства, ав-третьих – поможем администрации избавиться от нежелательных элементов. Кстати, а сколько стоит одна спермовыжималка?
