Николай Каланов - Сборник морских баек
Все это работало достаточно четко, за исключением катаклизмов, когда радиотехник был мертвецки пьян! Я сам один раз в Сочи не разбудил пароход, но об этом в другой байке. Речь не обо мне. Итак… Достаточно реальный пароход «Дмитрий Шостакович», экипажа с туристами человек 300. Напряжем воображение и перенесемся в радиоузел.
Чудное утро. Начало восьмого. Две красавицы в униформе. Между ними стул, на котором восседает некто Виктор Цибулько, но сидеть почему-то отказывается. Девушка слева держит его одной рукой за шкирку и пытается привести в состояние устойчивого равновесия. Другой рукой сует ему в морду микрофон, на который Витя самым наглым образом пускает пузыри. Девушка справа тоже занята — одной рукой сует ему же в морду сводку, а второй, манипулируя Витиным (!) пальцем, жмет подряд все кнопки на пульте вещания. (Кстати, почему Витиным, я так и не понял, видимо ответственности боялась!)
Витя же, как и любой нормальный человек на его месте, глупо улыбается с закрытыми глазами и пытается провести рукой по ноге девушке слева. В мире сладких грез, мля, находится. А действительность между тем не радовала. Скандальчик назревал! И вдруг — чудо! В контрольном динамике что-то щелкнуло! Девушка слева решила проверить микрофон и дунула в него:
— Ф-ф-ф-у-у-у-у…
В ответ из динамика — долгожданное усиленное:
— Ф-ф-ф-у-у-у-у…
Теперь опять напряжемся и перенесемся в каюты:
— Щелк… Ф-ф-ф-у-у-у-у, — женский быстрый шепот, с радостью: — Ну, заработала!..
Второй женский шепот, с нескрываемой злобой:
— Витя, сука, вставай… Все работает, козел, нас же из-за тебя вы*бут!!! — Слышны шлепки чего-то мягкого по чему-то твердому, судя по всему — женской ладошки по Витиной несмышленой башке.
На этом побудку можно было бы и закончить, так как после такого вступления вряд ли бы кто заснул. Ан нет. Наши морячки — народ упорный и, видно, растолкали Витю до нужной амплитуды… Послышался глубокий вдох (гораздо громче, чем шепот — микрофон-то был у Вити почти во рту). Все замерли в ожидании пламенной речи, но вместо нее последовал выдох:
— И-э-э-э-х!!!
И столько было в этом выдохе всего!.. И непонимание, чего от него хотят, и невозможность собрать мысль в единое целое, и страдание утреннее! Маленький штрих — шлепая Витиным пальцем по всем кнопочкам, девушка справа включила все возможные линии, а также… громкую внешнюю трансляцию! Витиному несчастью посочувствовали, наверное, даже ялтинские чайки (хотя до Ялты было еще далеко). Пауза стала затягиваться, но девушки были упорны. И, наконец, Витя заплетающимся языком лениво поприветствовал мир:
— З-з-заси… — на Цибулькином языке это означало «Доброе утро, уважаемые пассажиры!». Пауза. — Сеня… — пауза и дальше что-то типа вопроса с нескрываемым удивлением: — вторник? — Пауза и с еще большим удивлением: — Пятнадцатое???
После этого Витя замолчал. То ли сводка его очаровала, то ли то, что пятнадцатое вторником уж никак не может быть, не знаю. То, что происходило дальше в Витином мозгу, науке неизвестно. В принципе, и на этом можно было бы побудку закончить, но Остапа понесло… Огромные цифры миль Витя почему-то пропустил и решил ознакомить экипаж (и весь мир) с погодой. А надо отметить, что была зима. В сводке значилось: «Температура воздуха — 8 градусов, температура воды за бортом — 8 градусов. Как Вите удалось сосредоточиться больше, чем на одном слове, я не представляю, но он выдал фразу, известную во всем Черноморском пароходстве:
— Температура воздуха… — очень большая пауза: — И воды… — самая большая пауза. И наконец Витя с радость сообщил миру: — Одинаковая!!!
Математик, млин! Витины силы иссякли. Сводка закончилась. Экипаж информацией остался удовлетворен. Туристам день в Ялте уже ничего омрачить не могло.
P. S. Когда я спросил подружку, почему они сами сводку не дали, с ней приключилась истерика, но она сумела выдавить:
— Радиотехник все-таки!
В рейсе, когда она мне это рассказывала, радиотехником был я.
http://arielka79.narod.ru/texts/more.htm
Автор: ICQ 21883519
ДегустацияБыло это в рейсе в центральной восточной Атлантике. Рыбы почти не было. Народ скучал, и со скуки начали дурковать. А где дуркование, там и изготовление самогона да браги.
И была на судне пара: он — немец по происхождению, по фамилии — Бехер, а у него жинка по профессии пекариха, ну то есть пекла хлеб. Поэтому владелица драгоценных дрожжей. А где дрожжи, там и бражка с самогоном.
И тут «сигнал» (в смысле — настучали). А как последствие — уже реальный стук в двери каюты, где жила наша пара. Микола открывает двери, а там — комиссия: помполит, старпом, предсудком, парторг. С намерением учинить шмон. Микола Бехер мигом сориентировался: заклинивши своим здоровенным телом двери, крикнул: «Нинка, выкидай!» Нинка начала метать в иллюминатор 3-литровые банки с брагою. И когда великошановна комиссия наконец втерлась в каюту, трофеем ее была одинокая 3-литровая банка, в которой браги было на четверть.
Следствием этого происшествия был товарищеский суд, последствия которого могли быть весьма тяжелыми: списание с рейса, «гон» с флота + статья УК. Дело-то было во времена горбачевской «трезвости» — 1985 год. Счастье случилось в деревянности председателя, который был тупой, как дрова. Когда все уже выступили, стало понятно: дело — труба.
И вдруг слово взял такой плюгавенький матросик с заявою:
— А я сомневаюсь, что это брага!
В зале поднялся гомон, и председательствующий сказал:
— Можешь сам в этом удостовериться — понюхай!
Тот понюхал и говорит:
— Квас!
— Какой квас, ты попробуй!
Матросик берет банку, и одним духом выливает все в свою ротяку. В зале наступила такая тишина, что было слышно, как бегают тараканы. После бесконечной паузы дегустатор ставит порожнюю банку на стол, вытирает губы рукавом и говорит:
— Квас!!!
Сцена, как в «Ревизоре»…
http://neandertalshome.narod.ru/HTML/morsky_baiky.html
Автор: Виктор «Злой», Мурманск
Вислопузый п*здоболНу не любили нашего прошлого старпома на пароходе, не любили и все тут. Правда, было за что. Был он слишком молод, ленив, избытком профессионализма не страдал, из-за чего постоянно случались всякие разные неприятности. При случае мог и ближнего своего подставить, дабы удар от седалищного нерва отвести. Ближним, как правило, оказывался 2-й помощник, то есть я. Другим, правда, тоже перепадало.
Одна из первых его характеристик, которую я услышал, придя на пароход, была «вислопузый пи*добол». Да уж, покушать он любил, что заметно сказывалось на фигуре, к его 30 годам трудовая мозоль в области живота была развита совершенно непропорционально остальным частям тела, так что слово «вислопузый» объяснялось очень просто.
Впрочем, ленивым он был не всегда, периодически у него проклевывалась совесть и находили приступы кипучей деятельности. То крышки трюмов решит подвигать — трос порвет, то трюм поможет зачищать — лопату поломает. Как-то раз ночью даже полез за борт осадки снимать. Мало того, что пальцы трапом прищемил, так и в ледяную воду булькнул. Операция по его спасению до недавнего времени была самым ярким пятном в однообразной жизни нашего парохода, но он не остановился на достигнутом…
Итак, во время стоянки в одном из турецких портов на него вновь напал приступ злокипучести. Я вышел на палубу перекурить и обнаружил прелюбопытнейшую картину: из люка балластного танка торчала задница старпома, а матрос с трудом удерживал его за ноги, при этом старпом отчаянно верещал, а матрос не знал, что ему делать: то ли ржать, то ли истерику закатывать.
Выяснилось, что незнамо зачем, он сунулся в танк с фонариком, а матроса попросил придержать за ноги и, как оказалось, не зря: то ли пароход качнуло, то ли еще что, но рука, которой он держался, соскочила, и старпом по пояс провалился внутрь. Еле удержался, спасло то, что люк узкий, а мозоль основательная. Короче, застрял наш старпом — ни туда, ни сюда. Ситуация патовая: внутрь протолкнуть нельзя — высота пять метров, а балласта сантиметров 80, да и кто его знает, за что он по пути зацепиться может. Наружу тоже не вытаскивается, сидит плотно, да и взяться толком не за что — штаны сползают, а рубаха рвется, да и народу нет: все на берегу и когда вернутся — никто не знает.
Для начала я сбегал в подвал и попросил механика накачать воды в танк, мало ли — вдруг уронят. После того, как 2-й механик пришел в себя от приступа истерики, мы собрались на консилиум. Предложений было много, например, соорудить большой штопор… В конце концов остановились на идее с краном. Стоит заметить, что турецкий крановщик по-английски понимал не лучше, чем я по-турецки. Сначала он запросил 50 баксов, но когда осознал ситуацию и пришел в себя, от денег отказался.
