Виорел Каковяну - Рассказы
Виорел Каковяну - Рассказы краткое содержание
Виорел Каковяну
Рассказы
Разрешение на танго
Эта весть довольно медленно распространялась по УДРОМАРу. Пусть читатель не подумает, что УДРОМАР — название какого-нибудь бронтозавра или другого доисторического животного. Это всего лишь сокращенное обозначение Управления дорожно-ремонтными и оползневыми мастерскими в районе. Аглая выходит замуж! Новость и впрямь никого не взволновала, и казалось, все пойдет своим чередом. Но за три дня до свадьбы бомба взорвалась. Спыну, доверенный человек директора, близко принимавший к сердцу все дела управления, узнал вдруг, кто она, эта самая Аглая. И тут же влетел в кабинет начальника, взъерошенный, даже слегка испуганный.
— Товарищ директор, Петришор выходит замуж. Слыхали?
— Нет. Кто это — Петришор?
— Да Аглая. Из планового отдела.
— Ну и на здоровье.
— И это все?
— Ну, выложим каждый — я имею в виду руководство — по десять лей и купим цветы.
— Но, товарищ директор, это же наш сотрудник, надежный товарищ.
— А разве другим мы собирали больше?
— Нет, то есть вообще нет, но…
— Но что?.. Ближе к делу, Спыну.
— Пе-три-шор. Эта фамилия…
— Что в ней особенного?
— Она ничего вам не говорит?
— Ничего. А тебе?
— А товарища Петришора из уездного комитета знаете?
— Неужто родственники?
Вздрогнув, директор отрывает взгляд от бумаг, которые подписывал, и с отвращением отодвигает их.
— А почему бы и нет?
— Ты прав. Вполне возможно. Из-за этой кутерьмы с бумагами я как-то не подумал. Что же ты предлагаешь?
— Обдумать вопрос.
— Верно. Десять лей — это же смешно… Черт побери! Есть же у нас совесть.
— Надо сначала проверить, родственники они или нет.
— Непременно. К завтрашнему дню ты должен любой ценой узнать правду. Не будем торопиться, спешить, товарищ Спыну. Тут затронуты интересы управления. Ясно, мой мальчик?
Но Фэнел Спыну не успевает ответить. Раздается стук, и в дверях показывается встревоженное лицо товарища Нестора, предместкома.
— Срочное дело? — коротко спрашивает директор, нервно шагая по кабинету.
— Очень.
— Входи.
— Товарищ Аглая выходит замуж…
— Мы уже знаем. О том и говорим. Что тебе известно?
— А что мне должно быть известно?
— Она родственница…
— Да.
— Точно?
— Абсолютно.
— Как бы то ни было, об этом подумать надо.
— Когда думать? Время-то не ждет… Кладем по полсотни. Все руководство. Что покупаем?
— Кофейный сервиз, — предлагает Нестор.
— Слишком банально, — возражает директор.
— Паркеровскую ручку с золотым пером, — предлагает Спыну.
— Больно дорого… Эко хватил. В конце концов, товарищ Аглая не наша родственница.
— Ручку пусть покупает ей двоюродный брат, словом, родственничек… А вы найдите китайскую вазу, она стоит с полтыщи. Самый подходящий подарок.
— Вот и хорошо, — соглашается Спыну, готовый начать сбор денег.
Директор прикуривает, нажимает кнопку. Входит секретарша.
— Товарищ Мария, случайно не знаешь… Аглая из планового отдела действительно родственница…?
— Действительно, товарищ директор.
— Откуда тебе это известно?
— Все об этом говорят.
— А какая она родственница?
— Племянница. Дочь брата…
Все трое потрясены. Секретарша, сообразив, что сообщила неприятную весть, удаляется. Директор, как человек, отвечающий за бесперебойный ход работы управления, отягощенный бременем решения трудных, глобальных вопросов, обескуражен.
— Теперь что скажете? — спрашивает он, гася папиросу. — Племянница. Разве я не должен был об этом знать?
— Даем по сотне, — говорит Нестор таким тоном, словно собирает на похороны.
— Согласен. И покупаем ручку…
— А ты пойди к ней, расспроси, что бы ей хотелось, какой подарок. Что ты уставился, Фэнел, на лбу у меня ничего не написано. Помогите же мне. Все тут сложнее, чем мы думаем… — Директор задыхается, нервничает, он никак не придумает выход из этой щекотливой истории.
— Вспомнил, — спохватывается Фэнел. — Она мечтала о калькуляторе.
— Слава богу, что не о компьютере, — глухо стонет директор.
— А сколько он стоит? — шепотом осведомляется Нестор.
Гробовое молчание нарушено приходом секретарши. Лицо у нее на этот раз спокойное, ясное.
— Что у тебя, Мария?
— Я проверила, товарищ директор. Звонила в кадры к товарищу Мэнэилэ.
— Ну и что?
— Никакая Аглая не родственница товарищу Петришору. Абсолютно точно. Просто фамилии у них одинаковые.
Нестор облегченно вздыхает, словно освободился от тяжелой ноши. Фэнел достает папиросу, а директор, усаживаясь в кресло, обессиленно говорит секретарше:
— Проверь еще раз, Мария. Мы должны знать наверняка.
— Я так и сказала Мэнэилэ. Пусть проверит и перезвонит.
— Как же быть? — торопливо спрашивает Нестор.
— Соберем по десять лей на брата, и баста, — решает начальник. — И пожелаем всяческого благополучия. Не бросать же деньги на ветер.
Директор выходит в приемную секретарши.
— Выложим-ка лучше по двадцать пять, а не по десять, на всякий случай, — говорит уже спокойнее Нестор.
— А вдруг она все же родня, тогда как, а? — таинственно тянет Фэнел.
— Никакая она не родня.
— Ты уверен?
— Готов биться об заклад.
— А почему ты так уверен?
— Слушай меня, старика, Фэнел. Будь она родственницей, так сидела бы в кресле помягче, там, где ничего и делать-то не надо. Не родственница она — вот и очутилась в плановом. И работает на совесть. А имей она поддержку, так жила бы иначе, капризничала, болела бы без конца…
Директор возвращается бледный, подбородок у него дрожит, взгляд холодный, жесткий, беспощадный. Хмуро опускается в кресло, смотрит на часы, и говорит резко и четко:
— Дело осложнилось, товарищи. Аглая — сестра товарища генерального директора Главка. Правда, двоюродная. Бракосочетание имеет место быть завтра утром. Эта сонная Мэнэилэ только сейчас удосужилась навести справки.
— Ну, это уж ни на что не похоже! — Нестор плюет на ладони и трет их, словно собирается начать земляные работы.
— Завтра свадьба, — продолжает свой патетический монолог директор, — и мы обязаны проявить чуткость, уважение, человечность, в конце концов, к нашему товарищу, нашей сотруднице. Она делает важный шаг в жизни, решающий шаг… Наш трудолюбивый коллектив, который… А, черт бы побрал эту жизнь! — вдруг орет директор. — Я должен выступать, я — решать, я — проверять. Где же ваша помощь?
— Каждый выкладывает по двести лей, покупаем холодильник, а еще лучше — телевизор, — предлагает Фэнел.
— А не лучше ли вручить ей деньги в конверте? — спрашивает Нестор.
— Нет! — кричит директор. — Ни в коем случае. Получается денежный взнос на свадьбу — это недопустимо ни в нравственном, ни в политическом отношении.
— А генеральный директор будет на свадьбе? — интересуется Нестор.
— Не знаю. А вдруг возьмет да прикатит? — голосом приговоренного произносит директор. — Об этом мы тоже не подумали.
— Я лично заявлюсь на свадьбу и выложу тысячу, — сообщает вдруг Нестор, и лысина его морщится, покрывается потом. — Делать нечего. Надо марку держать!
— Я тоже поеду, — говорит Спыну.
— Все поедем, — подтверждает директор. — Чего уж там. Всеобщая мобилизация, Нестор.
— Значит, условились? Телевизор.
— Сейчас узнаем, Фэнел, — отвечает директор.
— А я хочу кое о чем спросить, — говорит Нестор. — Мы же тут все свои. Наш поступок не будет выглядеть… Ну… Достойным порицания.
— Какой поступок?
— С телевизором.
— Ничуть. Товарищ генеральный директор будет даже очень доволен.
— Хороши бы мы были со своими грошовыми цветами…
Звонит телефон. Директор поднимает трубку, слушает, потом, опустив ее, добродушно сообщает подчиненным:
— Мы прощупали почву. Товарищ Аглая предпочитает пару ковриков.
— Что ж, купим ей коврики, — вздыхает Нестор. — Кончать пора, товарищи.
— Времени осталось в обрез, — сурово заключает директор. — Каждый дает пятьсот, покупаем ей персидский ковер размером три на два. Дарить так дарить. Согласны?
Как не согласны, когда с малого возраста приучены держать нос по ветру! Спыну берет машину управления и едет в Главторг, чтобы купить на деньги, взятые в кассе взаимопомощи, ковер. Директор и Нестор, совершенно обессиленные, пьют кофе в ожидании покупки.
— Если генеральный директор приедет, надо бы завести разговор насчет пресса.
— Это же импортное оборудование, Нестор.
— Ну, в таких условиях он может проявить и больше понимания.
— Понять-то поймет, а вот пресса у него нет. Это я тебе говорю.
