Татьяна Шабашова - Голые факты
Обзор книги Татьяна Шабашова - Голые факты
Татьяна Шабашова
Голые факты
Дружеский шарж А.Цветкова
Татьяна Владимировна Шабашова, как и полагается, сначала родилась. Нормально развивалась. Затем началось ученье — свет! — и тьма разных дел. Внесла небольшую лепту в отечественный волейбол и маленькие лепточки в плавание и легкую атлетику.
С помощью 1-го Московского государственного педагогического института иностранных языков преодолела языковой барьер и пятнадцать лет переводила с русского на английский и наоборот, на международных конгрессах, семинарах, фестивалях и симпозиумах. Там и сэкономила порцию юмора, пригодившегося впоследствии.
От безобидного юмора в газетах «Москоу ньюс» и «Советский спорт» перешла к нелицеприятной сатире в журнале «Крокодил». За меткое попадание смехом в наших зарубежных недругов была в 1976 году удостоена звания лауреата Крокодильской премии.
Рисунки Г.КараваевойГолые факты
Редактор «Плеймена» Аделина Таттила деловито открыла собрание редакционного совета.
— Надо поднимать тираж, — без обиняков заявила она. — Наш шеф не похвалит нас, если мы будем топтаться на месте. Голенастые манекенщицы надоели. Надо искать новые формы. У меня трое детей, и я не хочу, чтобы им драли глотку сухие спагетти. Американский «Плейбой» — 400 тысяч экземпляров, мы — только 350 тысяч. Кто за то, чтобы переплюнуть «Плейбой»?
Все были за то.
— Для этого надо бить крупную дичь!
Все были за дичь.
— В таком случае, коллеги, есть идея — захватить и снять в самом что ни на есть натуральном виде высокопоставленную особу.
— Это можно! — гоготнули коллеги. — А какую особу?
— Жаклин Кеннеди!
По залу тихо пролетела муха. Аделина метнула колючий взгляд.
— В чем дело? Как понимать ваше молчание?
— Как знак согласия! — грянули коллеги.
— И, надеюсь, я не услышу слюнтяйских разговорчиков о том, что, мол, «вдова президента», «национальная трагедия», «неудобно», «нетактично» и прочую болтовню?
— Обижаешь, редактор, — нахмурились коллеги. — Мы и слов-то таких не знаем! Будет сделано на совесть! Аривидерчи!
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой рассказывается о том, как 10 пронырливых фотографов — итальянцев и греков — со сноровкой завзятых домушников прокрались на остров Скорпиос, где проживала Жаклин, замаскировали фотоаппаратуру с дистанционным управлением и битых 15 месяцев охотились за объектом.Знаменитый миланский фотограф Саттимио Гарритано зашевелился на суку. Ныли затекшие члены. Палило солнце. Попискивали насекомые. Кажется, целую вечность томится здесь Саттимио на ветке пирамидального тополя и слезает только в случае крайней нужды. «Внемли, пресвятая мадонна! Пошли в этот квадрат злополучную Джекки!» Молокосос Джиованни Тельпассио уже изловчился сделать несколько снимков. Этот щенок прорыл подкоп под пляжную будку, где раздевалась Жаклин. А ему, Саттимио, не везет. Он полз в апартаменты по канализационным трубам, но заблудился, утопил там свой штатив и сам чуть не задохнулся. Потом решил вскарабкаться в спальню по отвесной стене, цепляясь за ползучие растения. Сколько раз, бывало, он это проделывал удачно! А тут подвел радикулит. Продуло в канализации.
Но что это? В наушниках что-то застрекотало. Саттимио насторожился. «Спаси-те! — услышал он истошный шепот. — Пупондопуло утонул!» «Мама миа! — ругнулся Саттимио, от неожиданности падая с дерева. — Нашел время тонуть! Еще сорвет все мероприятие, грек несчастный!» Спотыкаясь на затекших ногах, короткими перебежками от куста к кусту Саттимио бросился к берегу моря.
Что он видит? На махровой простынке загорает Джекки. Моторная лодка заезжает то справа, то слева, и оттуда ведется прицельная съемка. Этот водоплавающий щенок Джиованни Тельпассио в стеклянном наморднике выныривает из пены и щелкает из водонепроницаемого аппарата. На песке, обмотанный водорослями, лежит выброшенный волной Пупондопуло. Грудь его в ракушках, на челе блаженство: утопая, он успел сделать несколько снимков. Не мешкая, Саттимио принялся делать собрату искусственное дыхание. «Жив, оклемается!» — подумал Саттимио, глядя, как Пупондопуло выплевывает рыбок и рачков, но в эту минуту Жаклин изящно перевернулась на другой бок, и Саттимио прильнул к аппарату...
Так или иначе, в декабре 1972 года вышел «Плеймен» с таким сенсационным подбором фотографий, что даже самые закоренелые циники заливались стыдливым румянцем, когда на них с обложки журнала, глянцево улыбаясь, глядела прелестная Жаклин. Она полулежала и полусидела в чем мама родила на четырнадцати сочных цветных фотографиях...
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой рассказывается о том, как в редакции «Плеймен» подбивали итоги рейда на остров Скорпиос и строили новые, еще дальше идущие планы.Редактор Аделина Таттила деловито открыла собрание. Сумочка, висевшая у нее на руке, заметно раздулась.
— Вы неплохо подзаработали, коллеги! — без обиняков заявила она. — Один только Саттимио Гарритано содрал с меня больше пятидесяти тысяч долларов! Хапуга!
— Обижаешь, редактор! — обиделся Гарритано. — Я только на вас работал, а этот утопленник Пупондопуло, между прочим, сбыл две черно-белые фотографии налево — журналу «Панорама» по цене...
— Прошу не считать в моем кармане! — высокомерно заметил Пупондопуло.
— Замри, хунта! Кто тебя вытащил из морокой пучины? Кормил бы ты сейчас рыб...
— Больше тебе меня спасать не придется. Кончились наши авантюры. Отплавались.
— Это еще почему?
— А потому! — Пупондопуло выгреб из портфеля пачку газет и журналов. — Послушайте, как нас поливают. Журнал «Тайм»: «Неприличное представление в голом виде бывшей Первой Леди взбудоражило всю Европу». Газета «Ла Стампа»: «Было бы лучше для Италии, если бы эти фотографии не появились в печати...»
— Прекратите нытье! — деловито крикнула Аделина Таттила. — Свобода журналистики — одна из наших самых замечательных свобод. Давайте лучше подумаем, что делать дальше. Вносите предложения!
— Предлагаю снять в костюме Адама главу правления Национального банка, — предложил Гарритано. — Можно вскарабкаться по стене в его ванную...
— Молчите, Гарритано! — прервала его редактор. — Кому нужен ваш глава? За этого волосатого тучника никто и сольди ломаного не даст! Я вот думаю другое: а что если снять в натуральном виде... — Синьора перешла на шепот.
— Как? — тихо ахнули коллеги. — Самого?
— Самого!
— А схема канализации Ватикана?
— Достанем.
На минуту все замерли от грандиозности замысла. По залу тихо пролетела муха. А потом все повскакали со своих мест и с громкими криками «Аривидерчи, Аделина!» побежали готовить очередную скандальную сенсацию.
«Плеймен» прочно укреплялся на печатном рынке.
Солила ль ты биточки, Дездемона?
Нет повести печальнее на свете, чем повесть о судьбе американского театра. Долго и беспросветно влачил он жалкое финансовое существование. Директора, импресарио, владельцы театров, этих убыточных предприятий, мыкались, прогорали и искали спасения всеми правдами и неправдами... Театр уже испускал последний дух, когда вдруг Фортуна приветливо улыбнулась Мельпомене.
«Интересное открытие сделали владельцы театров, — пишет журнал «Тайм» в статье «Артист на закуску». — В помещении переоборудованной закусочной в Сан-Диего, в бывшей прачечной в Канзас-Сити, в зале бывшего нелегального казино в Новом Орлеане, а также в бесчисленном множестве других мест дельцы открывают свое новшество — «обеденные театры». Зрителям подают коктейли, обед и пьесу под одной крышкой, все за определенную цену, которая колеблется от 6 долларов в небольшом южном городке до 15 долларов в районе, близком к Бостону или Нью-Йорку. В таких театрах актеры зачастую зарабатывают только то, что получают на чай, так как одновременно выполняют функции официантов и официанток».
Представьте себя за кулисами одного такого театра зажатыми между кухней и сценой. Несовместимо витают в воздухе запахи грима, пудры, кур и подгоревшей рыбы. Актеры готовятся к выходу: перетирают стаканы, сбивают коктейли, между делом проговаривают монологи.
РЕЖИССЕР. Ромео! Джульетта! Меркуцио! Все на месте? Что-то я не вижу Монтекки и Капулетти?
ДЖУЛЬЕТТА. Повар послал их на склад за пивом.
РЕЖИССЕР. Джульетта, реплики будете подавать вместе с бульоном!
ДЖУЛЬЕТТА. А пирожки с мясом?
РЕЖИССЕР. Пирожки — это сверхзадача. Раздали бульон, легко, изящно взбегаете на сцену и резвитесь с кормилицей. Кормилица в это время кормит посетителей сандвичами...
