Автор Неизвестен - Сказки народов Югославии
— Если уж Насреддин не угадает, значит, никто не угадает!
Султан немедленно послал своих слуг за Насреддином. Искали они, искали Насреддина-ходжу — все напрасно. Насреддин каждый день поутру садился на своего осла и гнал его по Стамбулу, куда вздумается, а в тот день дал ослу волю, — пусть везет куда хочет. Не скоро удалось слугам разыскать Насреддина и передать ему приказание султана тотчас же явиться во дворец. Но вот Насреддин повернул осла и погнал его ко дворцу. Целый день Насреддин не ел ничего и был голоден как волк, а все потому, что положился на ослиный ум. А тут еще новая беда свалилась: раз султан зовет — хорошего не жди. Угрюмый, слез он с осла, привязал его у ворот и пошел к султану. Султан объяснил Насреддину, что от него требуется, Насреддин клянется и божится: не умею, дескать, по-французски балакать. Но приспешники султана не отступаются, уговаривают хотя бы знаками объясниться с французом, и Насреддин наконец сдался. Пошел Насреддин в отдельную комнату и сел на диван.
А тут и француз пожаловал и сел подле Насреддина. Взглянул француз на своего собеседника и начертил на полу рукой круг, а Насреддин взял да и рассек ладонью круг пополам. Тогда француз помахал пальцами, показывая, как из середины круга что-то вверх поднимается, а Насреддин — будто посыпал чем-то сверху на круг. Француз изумился и вытащил из кармана яйцо, а Насреддин — кусочек сыра и протянул французу. Иноземный гость вскочил и бросился к султану.
— Угадал! — закричал он. — Угадал все мои мысли! Теперь, если угодно, можешь обратить меня в мусульманство!
— Да как же это так вышло? — удивился султан.
— А вот как: я утверждаю, что земля круглая, и потому начертил рукой круг на полу. А Насреддин разделил мой круг на две равные части, половину, мол, занимает вода. Я показываю рукой снизу вверх: на земле, мол, произрастают всякие растения, а Насреддин дождь изобразил, — дескать, с неба он идет и ни одно растение без дождя не обходится. Я вытащил яйцо, разумея при этом, что земля напоминает его по форме, а Насреддин протянул мне кусок сыра, — земля, мол, одетая снегом, на сыр похожа.
Француз ушел, а султан позвал Насреддина-ходжу к себе, похвалил его и попросил рассказать, как ему удалось распознать мысли француза.
— Нет ничего проще, — ответил Насреддин. — Француз начертил перед собой круг, — хвастается, значит, какая у него вкусная погача, а я, конечно, разделил круг пополам — дай, мол, мне половину, я тоже голоден. Тут француз руками замахал — смотри, мол, как булькает в моем котле отличный плов! А я вроде бы подлил в котел масла, — мол, масла не забудь подбавить, да побольше! Француз протянул мне яйцо — полюбуйся, какой мы с тобой яичницей полакомимся, а я вытащил кусок сыра, словно говорю — и закусить чем найдется!
Султан посмеялся над мудростью Насреддина-ходжи, наделил его богатыми подарками и отпустил, но с тех пор так и сложилась присказка: поняли, мол, друг друга, как Насреддин француза!
Босния. Перевод с сербскохорватского Т. ВиртыХИТРЫЙ ПЕТРЕ И НАСРЕДДИН-ХОДЖА
С малых лет распростился Петре с родною Градешницей в Маркове и пошел в батраки к Насреддину-ходже. Очень умным считали все люди ходжу — ведь недаром учил он ребят в своей школе. Однако ж маленький Петре был умнее его самого. А ходжу это злило.
Как-то раз на уроке сказал ходжа ученикам:
— Ну-ка, живо, ребята! Отправляйтесь домой, по яйцу возьмите — и быстрее сюда!
Побежали ребята, по яйцу притащили. Говорит им ходжа:
— А сейчас — вы снеситесь. Кричите погромче: «Куд-куда! Куд-куда!» А потом вы подниметесь с места — и под каждым из вас я найду по яичку. Понятно?
Так и сделали. Только у бедного Петре дома ничего не нашлось. Ну, а чтобы ходжа не спросил: «Почему ты не снес мне яичко?» — он, когда все закудахтали, с места вскочил, руки раскинул, замахал будто крыльями и закричал во весь голос: «Кукареку!»
А ходжа ему:
— Где же яйцо?
Улыбнулся хитрец и отвечает ходже:
— Помилуй, да разве я — курица? Я же — петух! Разве курицы могут прожить без горластого супруга?
Так вот Петре еще малым ребенком оказался хитрей Насреддина-ходжи.
Было так — и сейчас так осталось.
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. СавиноваХИТРЫЙ ПЕТРЕ И ЗАВИСТНИКИ
Вы слыхали, наверно, что нашего Петре все село уважает за ум, за смекалку. Но случилось, однако, что трое из наших крестьян завидовать стали такому почету. Захотелось им бросить хоть малую тень на славное имя, и решили они обмануть хитроумного Петре.
Каждый год в соседнем селе открывалась осенняя ярмарка. Там и скот продавали.
У Петре была для продажи корова — хорошая молочная корова. Повел ее Петре на ярмарку, а завистники ему навстречу идут — нарочно вернулись пораньше, — и шли-то не вместе, а на расстоянии один от другого.
Повстречался Петре сначала с одним завистником. Поздоровался тот и спросил:
— Куда, Петре, коровушку гонишь?
Петре, не видя подвоха, отвечал прямо:
— На ярмарку, братец!
А завистник ему:
— Ишь какая корова хорошая! Красивая, откормленная. А коли была бы она без хвоста, так большие бы деньги ты выручил! Нынче, батюшка, спрос на бесхвостых.
Поверил Петре, тут же хвост у коровы отрезал и пошел себе дальше.
Потом встретился ему второй завистник и соврал, будто на ярмарке спрос на безрогих коров. Ну, а третий посоветовал уши корове отрезать. И привел бедный Петре на ярмарку чудо-корову: хоть и откормленную, но уродину немыслимую. Собралась вокруг толпа, всем корова нравится, а как на морду ее посмотрят да сзади зайдут, прочь шарахаются — уж очень страшна скотинка!
Пришлось несчастному Петре добрую молочную корову отвести на бойню.
Ну, как вы думаете? Простит Петре обманщикам? Никогда! Он уж начал придумывать, как отомстить завистникам за их злую проделку!
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. СавиноваПЕРВОЕ МЩЕНИЕ ХИТРОГО ПЕТРЕ
Возвращался с ярмарки хитрый Петре и снова встретил троих завистников. Они втихомолку злорадствовали. Петре скрыл свою ярость, притворился, будто очень благодарен им за услугу: обкорнал, мол, корову и сразу же продал ее гораздо дороже, чем если б она была в обычном своем естестве. И вот хочет он за то угостить своих благодетелей.
Жили дома у хитрого Петре два зайца. Перед тем как принять у себя троих обманщиков, взял наш Петре зайчонка и в поле ушел, недалеко от дома — так, чтобы оттуда слышать, что в селе творится. И строго жене приказал, чтоб она, как только появятся гости, взяла бы второго зайчонка, погладила ласково и тут же велела быстрехонько сбегать в поле, кликнуть хозяина.
Ну, гости пришли. Жена пригласила их сесть, а сама из плетенки достала зайчишку, погладила ласково и велела быстрехонько сбегать за Петре. Помчался зайчишка, собаки деревенские за ним погнались, подняли лай. Услыхал хитрый Петре собачий хор и тотчас прибежал домой. Удивились гости, спрашивают:
— Кто так быстро тебе сказал, что мы пришли?
— Как кто? — удивился Петре. — А зайчонок на что?
Тут он из-за пазухи первого зайчонка вынул и показал гостям (второй-то зайчишка небось был уже далеко!). Удивились гости, спросили, не продаст ли им Петре ученого зайца. Петре для вида поломался сначала, а потом, будто в угоду гостям, и согласился. Запросил он за зайца громадные деньги — за корову, пожалуй, меньше бы получил.
Гости деньги ему отсчитали, взяли зайца, ушли. А ведь было их трое, вот и начали спорить, кому же из них зайцем владеть. Порешили так — сначала у первого пусть поживет два-три дня, потом — у второго, а после — у третьего, чтобы никому не обидно было.
Захотелось завистникам позабавиться зайцем. Разошлись они в разные стороны. Первый взял зайчонка в руки, приласкал, осторожно на землю спустил и послал с порученьем к другому. А зайчонок испугался и побежал без оглядки к родимому лесу.
Так-то вот и случилось: и зайца потеряли, и денег уйму отдали сторицей возместили лукавому Петре убыток. А Петре ухмыльнулся и тихонько молвил:
— Друзья, это только цветочки, а ягодки — впереди. То ли еще будет!
Македония. Перевод с македонского Д. Толовского и Н. СавиноваВТОРОЕ МЩЕНИЕ ХИТРОГО ПЕТРЕ
Трое завистников пожаловались односельчанам на хитрого Петре — и тогда крестьяне собрались на сходку, да и приговорили: бросить в море хитрого Петре. Схватили его, в мешок посадили да крепко зашили. Потом взвалили мешок на плечи — и к морю. Пришли, на землю ношу положили и вдруг (уж не помню, по какой причине, кажется, поблизости что-то стряслось) разбежались в разные стороны: кто вверх по горе, кто в долину — посмотреть, что случилось. А Петре все время кричит из мешка:
