Владимир Харитонов (составитель) - Сказки англов, бриттов, скоттов
Под вечер Родрик сел у очага и принялся чинить невод. И вдруг вскоре после захода солнца услышал какие-то странные жалобные звуки — чудилось, будто кто-то плачет за стеной. Рыбак выглянул за дверь. Перед ним стояла такая красавица, каких он в жизни не видывал, — стройная, с нежными карими глазами. Она была нагая, но золотисто-каштановые густые волосы, как плащом, прикрывали ее белое тело с головы до ног.
— О смертный, помоги мне, помоги! — взмолилась она. — Я — несчастная дочь моря. Я потеряла свою шелковистую тюленью шкурку и, пока не найду ее, не смогу вернуться к своим братьям и сестрам.
Родрик пригласил ее войти в дом и укутал своим пледом. Он сразу догадался, что это — та самая морская дева, чью шкурку он утром взял на берегу. Ему стоило только протянуть руку к притолоке и достать спрятанную там тюленью шкурку, и морская дева смогла бы снова уплыть в море к своим братьям и сестрам. Но Родрик смотрел на красавицу, что сидела у его очага, и думал: «Нет, надо мне оставить ее у себя. Эта прекрасная дева-тюлень избавит меня от одиночества, внесет радость в мой дом, и как тогда будет хороша жизнь!» И он сказал:
— Я не могу помочь тебе отыскать твою шелковистую тюленью шкурку. Должно быть, какой-то человек нашел ее на берегу и украл.
Сейчас он, наверное, уже далеко. А ты останься здесь, будь моей женой, и я стану почитать тебя и любить всю жизнь.
Дочь морского короля подняла на него глаза, полные скорби.
— Что ж, — молвила она, — если мою шелковистую шкурку и вправду украли и найти ее невозможно, значит, выбора у меня нет. Придется жить у тебя и стать твоей женой. Ты принял меня так ласково, как никто больше не примет, а одной блуждать в мире смертных мне страшно.
Тут она вспомнила всю свою жизнь в море, куда уже не надеялась вернуться, и тяжело вздохнула.
— А как хотелось бы мне навек остаться с моими братьями и сестрами! — добавила она. — Ведь они будут ждать и звать меня по имени, но не дождутся…
Сердце у рыбака заныло, так ему стало жаль этой опечаленной девушки. Но он был до того очарован ее красотой и нежностью, что уже знал: никогда он не сможет ее отпустить.
Долгие годы жили Родрик Мак-Кодрам и его прекрасная жена в домике на взморье. У них родилось много детей, и у всех детей волосы были золотисто-каштановые, а голоса нежные и певучие. И люди, что жили на этом уединенном острове, теперь называли рыбака Родрик Мак-Кодрам Тюлений, потому что он взял в жены деву-тюленя. А детей его называли «дети Мак-Кодрама Тюленьего».
Но за все это время дочь морского короля так и не избыла своего великого горя. Часто она бродила по берегу, прислушиваясь к шуму моря и плеску волн. Порой она даже видела своих братьев и сестер, когда они плыли вдоль берега, а порой слышала, как они зовут ее, свою давно потерянную сестру. И она всем сердцем жаждала вернуться к ним.
И вот однажды Родрик собрался на рыбную ловлю и ласково простился с женой и детьми. Но пока он шел к своей лодке, заяц перебежал ему дорогу. Родрик знал, что это не к добру, и заколебался — не вернуться ли домой? Но посмотрел на небо и подумал: «Уж если нынче быть худу, так только от непогоды. А мне не впервой бороться с бурей на море». И он пошел своей дорогой.
Но он еще не успел далеко уйти в море, как вдруг и правда поднялся сильный ветер. Он свистел над морем, свистел и вокруг дома, где рыбак оставил жену и детей. Младший сынишка Родрика вышел на берег. Он приложил к уху раковину, чтобы послушать шум прибоя, но мать окликнула его и велела ему идти домой. Как только мальчик ступил за порог, ветер подул с такой силой, что дверь домика с грохотом захлопнулась, а земляная кровля затряслась. И тут из щели над притолокой выпала шелковистая тюленья шкурка. Это ее когда-то запрятал Родрик, и принадлежала она его прекрасной жене.
Ни словом не осудила она того, кто столько долгих лет держал ее у себя насильно. Только сбросила с себя одежду и прижала к груди тюленью шкурку. Потом сказала детям: «Прощайте!» — и пошла к морю, туда, где играли на волнах белые барашки. А там она надела свою золотисто-коричневую шкурку, бросилась в воду и поплыла.
Только раз она оглянулась на домик, где хоть и жила против воли, но все же познала маленькое счастье. Шумел прибой, на сушу катились волны Атлантического океана, и пена их окаймляла берег. За этой пенной каймой стояли несчастные дети рыбака. Дочь морского короля видела их, но зов моря громче звучал у нее в душе, чем плач ее детей, рожденных на земле. И она плыла все дальше и дальше и пела от радости и счастья.
Когда Родрик Мак-Кодрам вернулся домой с рыбной ловли, он увидел, что входная дверь распахнута настежь, а дом опустел. Не встретила хозяина заботливая жена, не приветствовало его веселое пламя торфа в очаге. Страх обуял Родрика, и он протянул руку к притолоке. Но тюленьей шкурки там уже не было, и рыбак понял, что его красавица жена вернулась в море. Тяжко стало ему, когда дети со слезами рассказали, как мать только молвила им: «Прощайте!» — и покинула их одних на берегу.
— Черен был тот час, когда шел я к своей лодке и заяц перебежал мне дорогу! — сокрушался Родрик. — И ветер тогда был сильный, и рыба ловилась плохо, а теперь обрушилось на меня великое горе…
Он так и не смог забыть свою красавицу жену и тосковал по ней до конца жизни. А дети его помнили, что их матерью была женщина-тюлень. Поэтому ни сыновья Родрика Мак-Кодрама, ни внуки его никогда не охотились на тюленей. И потомков их стали называть Мак-Кодрамы Тюленьи.
Охотник и морской житель
По соседству с домом Джона О’Троута, что, как всем известно, стоит на крайнем севере Шотландии, жил когда-то один охотник. Он поселился в маленьком домике на берегу моря и зарабатывал охотой на тюленей и продажей их шкур — ведь тюлений мех ценится очень дорого.
Охотник этот нажил немало денег, потому что в те времена тюлени нередко подплывали к берегу большими стадами. Морские звери выползали на сушу неподалеку от его домика, укладывались среди больших камней и грелись на солнышке, так что охотник без труда скрадывал и убивал их.
Были среди тюленей какие-то особенно крупные животные. Люди называли их «чалыми». Поговаривали, будто они вовсе не тюлени, но «морские жители и жительницы» и будто приплывают они сюда со своей далекой родины, что находится в глубинах моря. А в тюленей они превращаются для того, чтобы, проплыв под водой, выходить на сушу и дышать воздухом земли.
Охотник слушал эти россказни и только посмеивался. Он говорил, что на крупных тюленей охотиться выгоднее — ведь шкуры у них больше и стоят они дороже.
И вот как-то раз на охоте он вонзил свой нож в очень крупного тюленя. И то ли удар был недостаточно сильный, то ли по другой причине, но тюлень с громким криком боли соскользнул с камня в море и скрылся под водой вместе с ножом охотника.
Охотник очень досадовал на свою неудачу, да к тому же и нож его пропал. Хмурый, он побрел домой обедать. И вдруг на дороге ему повстречался всадник. Всадник был такой дородный, такой странный с виду и сидел на таком огромном вороном коне, что охотник прямо диву дался. Он остановился и во все глаза смотрел на всадника, гадая, кто бы это мог быть и откуда такой взялся.
Всадник тоже остановил коня и спросил охотника, чем тот занимается. А когда услышал его ответ, тотчас заказал ему большую партию тюленьих шкур. Охотник сначала обрадовался, потому что заказ был очень крупный и сулил много денег. Но ему тут же пришлось огорчиться, так как всадник велел доставить шкуры в тот же вечер.
— Никак не могу, — сказал охотник. — Тюлени не выйдут на берег раньше завтрашнего утра.
— А хочешь, я отвезу тебя в такое место, где тюленей сколько угодно? — молвил всадник. — Садись на коня ко мне за спину, и поедем!
Охотник согласился и сел на коня позади всадника. А тот тронул поводья, и огромный вороной конь помчался так быстро, что охотнику было трудно на нем усидеть.
Они все мчались и мчались с быстротой ветра и наконец выехали на самый край высокого утеса, что отвесно обрывался в море. Здесь таинственный всадник круто осадил коня.
— Слезай! — коротко приказал он охотнику.
Тот соскочил с коня и осторожно заглянул с обрыва вниз, — ему хотелось узнать, правда ли, что здесь на прибрежных камнях лежат тюлени.
Но никаких тюленей и даже никаких камней внизу не было. Только море плескалось, омывая подножие скалистой стены.
— А где же тюлени? — спросил охотник в тревоге. Он уже пожалел, что сдуру пустился в путь с каким-то незнакомцем.
— Сейчас увидишь, — ответил незнакомец, бросив поводья на шею коня.
Охотнику стало очень страшно. Он уже чуял беду и знал, что в таком безлюдном месте некого звать на помощь.
Страх его оказался не напрасным. Незнакомец положил ему руку на плечо, и в тот же миг охотник полетел с утеса прямо в море. Тут он решил, что настал его последний час, и даже успел подумать: «За что? Я же ни в чем не виновен!»
