Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока
— Заткнись, негодник! Сиди смирно! — сквозь зубы процедил он. — Ну, подожди, только высунься наружу, уж я с тобой разберусь!..
— Это я с тобой разберусь! — задорным голосом откликнулся Тешу б. — И кто как обзывается, тот сам так называется!
Во все горло распевая дразнилку, он начал приплясывать во чреве Кумарби, и к его пляске тут же присоединились оба брата.
Придерживая руками живот, беременный бог из последних сил ввалился в подводные чертоги Апсу и так низко склонился перед хозяином, что упал на пол.
— Ты не ушиблась, дорогуша? — вскричал Эйя, вскакивая с трона. — В твоем положении надо быть осторожней! Позволь, я тебе помогу…
Он подхватил «гостью» под локоть, взглянул «ей» в лицо — и оторопел.
— Как, это ты, Кумарби?!
— Сам видишь, что я! — прошипел тот. — И больше не смей называть меня дорогушей… О-ох!
— Да у тебя, никак, начинаются схватки? — всполошился Эйя. — Эй, слуги, скорей бегите за повивальными бабками!
— Никаких бабок! И никаких слуг! — прорычал Кумарби. — Ты сам примешь маленького стервеца, который отплясывает у меня в животе. И как только он и его братцы появятся на свет, я тут же их проглочу!!!
— Глотать детишек? Да к тому же маленьких богов? — возмутился Эйя. — Ты, наверное, слишком устал в дороге, вот и несешь всякую ерунду. Лучше пойдем-ка к столу, сейчас я тебя накормлю доотвала. В твоем положении нужно лучше питаться…
— Ни слова больше о моем положении! — взревел Кумарби.
— Хорошо, хорошо, только не волнуйся! В твоем по ложе… Ммм… To-есть я хотел сказать — тебе сейчас вредно волноваться. Эй, слуги, скорей накрывайте на стол!
Трудные роды КумарбиЭйя не поскупился на угощение: каких только яств не было на пиршественном столе! Оголодавший во время долгого пути гость отдавал должное и соленьям, и печеньям, а потом обратил внимание на свежие лепешки, которые усердно нахваливал гостеприимный хозяин. Кумарби ухватил самую румяную и пышную, откусил большущий кусок…
И вдруг закричал от боли!
Откуда ему было знать, что по приказу Эйя в эту лепешку запекли камень кункунуцци?[161]
И теперь во рту у Кумарби не осталось ни единого целого зуба, а без зубов он вряд ли сумел бы съесть своих новорожденных малышей!
Кумарби выплюнул обломки зубов вместе с крепким ругательством и вместе с запеченным в лепешку булыжником. И надо же было такому случиться: кункунуцци взлетел к потолку, стукнулся о балку и рухнул вниз, прямо на голову беременному богу, пробив в его черепе солидную дыру.
Тешуб только того и дожидался: он тут же вырвался на волю, грохоча громом, как погремушкой, а следом за ним на свет появились Аранцах и могучий Тасмису. Все трое новорожденных нетерпеливо вырвались из рук хлопочущих над ними Богинь-Защитниц и отправились на гору Канцура, чтобы показаться отцу. И Ану ликующе захохотал, увидев с небес своих отпрысков — тех, кому вскоре предстояло отомстить за его свержение и увечье.
Тешуб показывает характерЕдва оправившись от родов, Кумарби созвал богов на срочное совещание, чтобы решить, как быть с появившимися на свет детьми Ану, в первую очередь — с грозным Тешубом?
— Его нужно уничтожить, и как можно скорей! — настаивал властелин мира. — Пока Бог Грозы не уничтожил всех нас! А заодно я хочу разобраться с грубиянкой Намхэ, которая швырнула в меня сковородкой…
— Постой, не горячись, — осадил крикуна Эйя. — Похоже, у тебя послеродовая депрессия! Но я считаю, что тебе лучше оставить Тешуба в покое. Вместо того чтобы бросать ему вызов, сделай его царем в одном из городов — поверь, худой мир лучше доброй ссоры!
Но как Эйя ни старался, он не сумел переубедить Кумарби, и остальные небожители приняли сторону верховного владыки.
Вскоре до Тешуба донеслась весть, что боги готовятся дать ему сражение. Старший сын Ану немедленно собрал свое войско, в которое кроме его младших братьев входили также два боевых быка — Сьерри и Телла.
— Этот сброд вздумал объявить нам войну! — прогрохотал Бог Грозы. — Что ж, война так война! И я уже выиграл первую битву: я проклял свирепого бога Забаба[162] и захватил его в плен. Вот он стоит перед вами, униженный, испуганный, покорный — а вскоре та же участь постигнет всех лизоблюдов Кумарби! Каждого из них я прокляну лишающим сил проклятьем — каждого, даже Эйю!
Раз хозяин Апсу не смог обуздать Кумарби, пусть теперь пеняет на себя. Кто не с нами, тот против нас! Смелость, смелость и еще раз смелость — и враг будет разбит, победа будет за нами!
Воинство Тешуба благоразумно молчало, не осмеливаясь возражать своему буйному предводителю, только бык Сьерри укоризненно промычал:
— Зачем же ты грозишься проклясть Эйю, Тешуб? Зачем ты оскорбляешь хозяина Апсу? Ведь он помог вам троим появиться на свет, он спас тебя и братьев от зубов Кумарби, он всегда выступал за мир во всем мире — а теперь ты ему угрожаешь! Ох, господин, как бы твои неразумные речи не привели к беде!
И Эйя в унисон с быком низко и мрачно отозвался из своих подводных покоев:
— Проклятий ты не говори!
Тот, кто проклинает меня,
Не знает, что делает сам!
Зачем ты меня проклинаешь?
Напрасно меня проклинаешь!
Наполнен был пивом сосуд,
Вдруг вдребезги он разобьется![163]
«Пожалуй, это слишком далеко зашло! — тревожно размышлял Эйя, глядя на приготовления к грандиозной битве, которой вскоре предстояло разразиться на земле и на небесах. — Чует мое сердце — быть беде! И в первую очередь, как всегда, пострадают те, кого бессмертные даже не заметят в запале боя — хрупкие смертные люди. Что ж, я породил этих созданий, я их и спасу!»
И вот ночной порой, когда молнии разминающегося перед битвой Тешуба густо полосовали черные небеса, Небесный Возница[164] погнал свою Звездную Колесницу вниз, и Земля с готовностью распахнула ему объятия.
Шесть дней продолжалась их брачная ночь, а потом Возница вернулся на небо, а беременная Земля явилась в подводный дворец Апсу, чертоги которого с некоторых пор превратились в некий божественный роддом. С того дня, как Эйя помог Кумарби родить, его слава искусного акушера затмила даже славу Аруру и Намхэ.
Беременность возлюбленной Небесного Возницы длилась недолго, и вскоре один из слуг стремглав вбежал в палаты Эйи:
— Она рожает, господин, поспешите!
Но так легки и быстры были эти роды, что Эйя даже не успел спрыгнуть с трона, как вслед за первым слугой уже влетел второй:
— Она родила! Земля родила близнецов!
Услышав радостную весть, добрый бог просиял и отправился поздравить молодую мать, собрав для новорожденных щедрые подарки: красивую одежду, серебряные игрушки и веретено — символ долголетия.
А еще через несколько дней небывало громкие раскаты грома возвестили о начале божественных битв… Но теперь Эйя был спокоен за людей: дети Небесного Возницы и Земли стали надежными хранителями и защитниками людского рода, в первую очередь — хурритов (это ведь хурритский миф, вы не забыли?).
Конечно, в войне богов одержал верх Тешуб — вот только рассказ о его победе не сохранился.
Однако это еще не конец!
Кумарби замышляет реванш. Рождение УлликуммиКумарби в душу свою мудрость вбирает,
Как злодей, он день дурной породит.
Он против Бога Грозы зло замышляет:
Он соперника Богу Грозы породит.
… Когда Кумарби в душу свою мудрость вобрал,
С трона своего вверх он быстро взлетел.
Взял он в руку жезл,
А ноги обул
В буйные ветры, как в сапоги, –
и в два шага домчался до далекого Холодного Озера. Низвергнутый царь богов взглянул с вышины на лежащую посреди туманной водяной глади скалу в три версты длиной, полторы шириной — и скривил губы в зловещей улыбке.
— Да, Ану, твой замысел удался, Бог Грозы меня одолел! Но игра еще не закончена, о нет! Теперь я знаю, что мне делать. Вскоре бунтовщики встретятся с мстителем в тысячу раз более ужасным, чей твой ублюдок Тешуб!
На что только не пойдешь ради мести! Распоясав чресла, Кумарби десять раз сочетался с Озерной Скалой и оставил в ней свое семя.
Неизвестно, сколько времени прошло — много ли, мало ли, — но вот у Скалы родился малыш с телом из камня кункунуцци, и Богини Судьбы вместе с Богинями-Защитницами положили новорожденного на колени к отцу.
Довольно странный был вид у этого мальчугана, но Кумарби очень ему обрадовался и, качая сынка, начал придумывать отпрыску имя покрасивее.
— Как мне сына назвать,
Что Богини Судьбы и Богини-Защитницы дали мне?…
Его назову Улликумми[165] .
Пусть на небо идет он и станет царем.
Славный город Куммию Улликумми растопчет,
Улликумми ведь Бога Грозы поразит,
Как мякину развеет, наступит пятою,
И раздавит его он, как муравья!
Позвоночник Тасмису, как тростник, он сломает!
Всех богов распугает на небе, как птиц,
Как пустые горшки, разобьет их!
Такую милую колыбельную напевал Кумарби над новорожденным сыном… Но потом умолк и задумался: где бы ему спрятать малыша, чтобы враги не убили Улликумми в младенчестве?
