Константин Королев - Мифология Британских островов
ГРЕМЛИНЫ (GREMLINS)
В современном европейском фольклоре (впрочем, по некоторым источникам, сведения о гремлинах можно найти еще в средневековых хрониках) зловредные существа, ненавистники техники. С Первой мировой войны все неполадки в технике, начиная от велосипедов и кончая космическими кораблями, приписывают гремлинам. Гремлины ненавидят технику и всячески вредят людям, которые ею пользуются.
Внешне они сильнее всего напоминают помесь кролика с бультерьером; ростом около 20 дюймов, одеты обычно в зеленые брюки и красные куртки. У них перепончатые лапы, которыми они ступают очень тихо, почти неслышно. К людям гремлины относятся достаточно дружелюбно, устраивают пакости скорее из озорства, чем из желания досадить.
ГРЕНДЕЛЬ (GRENDEL)
В англосаксонском героическом эпосе «Беовульф» чудовище. Грендель повадился ночами проникать в княжеский дворец Хеорот и похищать дружинников. С ним никак не могли справиться, потому что он был заговорен от железных мечей и копий. Это продолжалось несколько лет, пока витязь Беовульф не заманил Гренделя в ловушку и не оторвал ему руку:
Враг нечестивый, противный Богу, предавший смерти несметное множество землерожденных, теперь и сам он изведал смертную немощь плоти, изнемогавший в руках благостойкого дружинника Хигелакова; непримиримы они под небом.
Неисцелимая в плече нечистого кровоточащая зияла язва — сустав разъялся, лопнули жилы; стяжал в сражении победу Беовульф, а Грендель бегством в нору болотную упасся, гибнущий, в берлогу смрадную бежал, предчуя смерть близкую; земная жизнь его уже закончилась.[71]
Мать Гренделя, которую эпос называет «женочудищем», вознамерилась отомстить за гибель сына, но Беовульф спустился в ее логово на морском дне и ударом меча отсек ей голову.
ГРИМ (GRIM)
В фольклоре народов Западной Европы существа, которые чаще всего селятся на церковных кладбищах, поэтому их еще называют церковными гримами. Обычно грим принимает обличье черного пса (а в Швеции рассказывают, что он предпочитает перекидываться в теленка), пугает людей, воет под окнами больных, предвещая тем скорый конец. Грима можно увидеть в дождливую погоду. Иногда он звонит среди ночи в колокола, а во время похорон смотрит с колокольни, и по его виду можно узнать, куда отправится душа умершего — в ад или в рай. Как сказано в средневековом трактате «Жизнь Робина Доброго Малого», грим «пугает молодежь, которая собирается вместе, чтобы повеселиться, а когда юноши и девушки разбегаются, доедает то, что они бросили. Но мудрый грима не испугается, потому что знает — причинить человеку вред грим не способен».
ГРОГАН (GROGAN)
В фольклоре жителей Ирландии и горной Шотландии широкоплечий и косматый фейри. Говорят, что в теле грогана нет костей, однако он наделен огромной силой. Он присматривает за скотом, ходит обычно голышом, а если ему дарят одежду, тут же с плачем покидает дома, в которых жил.
Существует предание о том, что у некоего фермера было в обычае оставлять в амбаре несколько снопов — для грогана, чтобы тот за ночь обмолотил зерно. Как-то раз фермер забыл отложить снопы, и гроган решил, что ему нужно обмолотить все, что есть в амбаре. Бедняга так старался, что к утру умер от изнеможения. Фермер устроил грогану пышные похороны, и о нем на этой ферме помнили долгие годы.
ГРУАГАХ (GRUAGACH)
В фольклоре жителей горной Шотландии и Ирландии фейри, которых условно можно разделить на три рода. Первый — женщины с длинными золотистыми волосами, порой красивые, а порой уродливые, облаченные в зеленые платья, которые расшиты золотом и серебром. Эти груагахи бродят от деревни к деревне, стерегут домашний скот и следят за порядком в людских домах. Нередко они заходят в дома к людям и просят разрешения погреться у огня.
Второй род — мужчины, молодые и красивые; они иногда носят зеленые с красным наряды, но чаще ходят нагишом. Эти груагахи тоже помогают людям по хозяйству. К третьему роду относятся ирландские груагахи — злобные великаны.
ГУАРАГГЕД АННОН (GWRAGGED ANNWN)
В валлийском фольклоре озерные девы, обитающие в роскошных дворцах на дне горных озер. Это писаные красавицы: высокие, стройные, с роскошными золотистыми волосами до талии и чудесной молочно-белой кожей. Вместе с ними живут их родственники по мужской линии — седовласые, с длинными бородами, крепкие и сильные, несмотря на возраст. Дворцы озерных дев окружены волшебными садами; гостя там накормят изысканнейшими яствами под аккомпанемент непередаваемо прекрасной музыки. Но если сорвать в таком саду одну-единственную былинку, все исчезнет, гость окажется на берегу и больше в подводный дворец не попадет.
На сушу озерные девы выходят, чтобы порезвиться, потанцевать или поохотиться. В полнолуние они появляются из воды за минуту до полуночи и танцуют на лугах до первого крика петуха. Как правило, озерные девы расположены к людям и часто выходят замуж за смертных, приводя с собой в дом мужа волшебных животных. Обычно озерная дева ставит мужу условие — не нарушать того или иного запрета, а когда муж трижды нарушает это условие, возвращается к себе в озеро и уводит за собой волшебный скот.
Отличить гуараггед аннон от обыкновенных женщин очень просто: ни одна женщина не сравнится с ними красотой; вдобавок считать они умеют лишь до пяти.
Валлийская сказка гласит, что простой смертный, молодой парень, полюбил озерную деву. Она ответила ему взаимностью. Сыграли свадьбу. В приданое за озерной девой ее отец дал стадо гуартегиллин — коров и быков, овец, лошадей и свиней. Девушка поставила одно условие: если муж трижды поднимет на нее руку, она вернется к отцу. Парень поклялся, что никогда не тронет ее даже пальцем. Все шло хорошо, у них родились дети. Но однажды муж, забывшись, ударил жену — за то, что она посмела закапризничать. Во второй раз озерная дева заплакала на чьей-то свадьбе («Я плачу, ибо этим двоим суждены сплошные мучения — они не подходят друг другу», — так она объяснила), и мужу это не понравилось, а в третий — засмеялась на похоронах («мертвые счастливее живых — им не о чем беспокоиться»). Муж ее просто толкнул, но этого было достаточно. Женщина вернулась в озеро вместе со скотом, оставив мужу троих сыновей. Сыновьям она помогла стать знаменитыми целителями, а с мужем больше не встречалась.
ГУАРТЕГИ-ЛЛИН (GWARTHEG Y LLYN)
В валлийском фольклоре волшебные домашние животные. Обычно все они молочно-белые, хотя иногда среди них встречаются пестрые и черные. Как правило, часть стада гуартегиллин отходит в качестве приданого озерным девам — гуараггед аннон, — когда те выходят замуж. Волшебные быки нередко покрывают обычных коров, после чего фермеры не могут нарадоваться на своих животных, — порода улучшается буквально на глазах.
Сказка гласит, что к стаду одного фермера прибилась бродячая корова. Родившиеся от нее телята были на загляденье крепкими, а с молоком, которое она давала, не шло в сравнение никакое другое. Фермер быстро разбогател. Но с годами он стал забывать, кому обязан своим достатком. Однажды ему показалось, что корова уже не та и пора ее откормить на мясо. Он так и сделал, а осенью отвел на бойню, что стояла на берегу озера. Но едва мясник занес над коровой нож, как у него отнялась рука. Нож выпал, раздался душераздирающий крик, и из озера вдруг возникла женщина, которая позвала корову к себе. Животное устремилось к озеру, следом помчалось все потомство коровы. Остановить их фермеру не удалось, и вскоре от его богатства не осталось и следа.
ГУННА (GUNNA)
В шотландском фольклоре фейри, главное занятие которых — не давать домашнему скоту поедать всходы на полях. Гунна обычно кутаются в лисьи шкуры, другой одежды у них нет, но если им подарить новые наряды, они, как и брауни, которым приходятся родственниками, обижаются и тут уже исчезают в неизвестном направлении. Как сказано в балладе:
Смотри, смотри, он весь продрог!
Впусти его скорей,
Не то бедняга дуба даст
У самых у дверей.
Лишь шкурка — весь его наряд.
Он ходит так всегда.
Еще бы не заледенеть
В такие холода!
ГУРАХИ-РИБИН (GWRACH Y RHIBYN)
В валлийском фольклоре дальняя родственница бэнши. Она незримо сопровождает того человека, которого хочет предостеречь, до перекрестка дорог или до реки, а затем кричит: «Муж мой! Муж мой» — если это мужчина — и «Жена моя! Жена моя!» — если это женщина. Или «Дитя мое!» — если хочет предупредить о близкой смерти ребенка. Если же крика гурахи-рибин не разобрать, значит, умрет не тот, кого она сопровождает, а тот, кому довелось оказаться поблизости. Выглядит она ужасно: у нее спутанные волосы и костлявые руки до колен, а изо рта торчат длинные черные клыки.
