Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа
Хартмут не уклонялся от битвы. Ни одному из них не изменила сила, и оба они показали чудеса храбрости. Хотя и говорили, что Вате обладал силою двадцати шести мужчин, но в Хартмуте нашел он достойного себе противника. Долго продолжалась битва, и ров давно уже переполнился мертвыми, как вдруг донеслись до сражавшихся громкие крики и вопли королевы: она оплакивала гибель своего мужа и предлагала большую награду тому, кто отомстит за него и умертвит Кудруну со всею ее свитой.
Нашелся такой вероломный — был он алчен и падок на золото и пошел туда, где находилась Кудруна со своими хегелингскими девушками. Когда дочь Хильды увидала его, грозно приближавшегося к ней с высоко поднятым мечом, то пожалела, что не было около нее ее друзей, и если бы не увидал этого Хартмут, то он, конечно, отсек бы ей голову. Забыла она тут свою благовоспитанность и ввиду смерти громко закричала от страха.
Вместе с нею закричали и ее женщины, стоявшие тут же в окнах.
Хартмут узнал ее голос и, подняв глаза, увидал врага, замахнувшегося над нею мечом.
— Кто ты, негодяй? — закричал ему Хартмут. — Какая тебе нужда убивать женщин? Знай, что если
убьешь ты из них хоть одну, то и сам лишишься жизни и все родичи твои будут повешены!
Испугался предатель и убежал. Но пока Хартмут заступался за девушек, он сам чуть было не лишился жизни.
Тем временем Ортруна побежала к Кудруне, упала к ее ногам и стала громко оплакивать своего отца.
— Смилуйся, благородная королева, — молила она, — подумай, сколько моих родичей погибло уже в этой битве; вспомни, каково было тебе, когда убили твоего отца! Тяжко приходится нам! Отец мой убит, почти все родичи и друзья погибли, Вате грозно теснит Хартмута. Если потеряю я и брата, то навсегда останусь круглой сиротой! Окажи же теперь мне милость! Вспомни, — когда никто не жалел тебя здесь, я одна была тебе другом. Каждую твою обиду оплакивала я горькими слезами. Вознагради же меня теперь за мою дружбу!
— Ты много сделала для меня, — отвечала ей Кудруна, — но я не знаю, как прекращу я бой? Будь я витязь и носи оружие, я сама бросилась бы в битву и развела бы бойцов, чтобы спасти твоего брата.
Но Ортруна продолжала плакать и умолять, пока наконец Кудруна не подошла к окну. Она стала махать рукой, спрашивая, нет ли тут поблизости какого–нибудь витязя, приехавшего с ее родины.
— Кто ты, прекрасная девушка? — отвечал ей Хервиг. — Здесь поблизости нет никого из Хегелингов. Но скажи, чем можем мы тебе служить?
— Хотела я просить прекратить битву: довольно уж бились вы тут, и я готова вечно служить тому, кто избавит Хартмута от битвы с Вате, — отвечала Кудруна.
— Скажи же мне, благородная девушка, как тебя зовут? — продолжал спрашивать Хервиг.
— Зовут меня Кудруной, и я из рода Хагена. Как ни была я прежде знатна и богата, но теперь здесь терплю я лишь нужду и горе!
— Ну, так ты милая моя жена! — отвечал ей витязь. — Знай, я — Хервиг, и готов сделать все, чтобы избавить тебя от забот и печалей.
— В таком случае постарайся остановить битву: прекрасные девушки умоляют меня не допускать Хартмута до битвы с Вате.
— Я охотно исполню твое желание, — отвечал Хервиг и сейчас же громко крикнул своим воинам:
— Несите мое знамя навстречу Вате!
И Хервиг со своими воинами сейчас же стал усиленно пробиваться навстречу витязю из Штурмена.
— Вате, дорогой мой друг! — крикнул он, несколько приблизившись к нему. — Сделай милость, прикажи прекратить битву! О том просят тебя прекрасные девушки.
— Проходи своей дорогой, король Хервиг! — гневно отвечал ему Вате. — Я еще не выжил из ума, чтобы слушаться женщин. Если бы была нужда щадить врагов, то я сделал бы это и сам. Тебя я не послушаюсь, и Хартмут заплатит мне за свою дерзость!
Из любви к Кудруне Хервиг подскочил к ним обоим, и мечи зазвенели. Разгневался Вате, — не мог он стерпеть, чтобы кто–нибудь помешал ему биться с врагом, и нанес Хервигу такой удар, что тот упал на землю. Но воины Хервига подскочили и помогли ему подняться. Потом воины окружили Хартмута, несмотря на заступничество Хервига.
XXIX
О ТОМ, КАК ХАРТМУТ БЫЛ ВЗЯТ В ПЛЕН
Вате пылал сильнейшим гневом. Он направлялся к залу, пройдя через высокие ворота, как вдруг со всех сторон послышались громкий плач и звон мечей. Хартмут был взят в плен, а вместе с ним потерпели неудачу и его воины: вместе с ним было захвачено восемьдесят славных рыцарей. Остальные были убиты. Хартмута отвели на корабль и крепко связали.
Но тем дело еще не кончилось. Несмотря на градом сыпавшиеся с крепостных стен камни и стрелы, Вате взял–таки замок приступом, и запоры были высажены. Только плакали при этом нормандские женщины. Хоранд вошел в замок, неся знамя Тильды; за ним последовало множество воинов.
Так был взят замок, и плохо пришлось всем, бывшим там: множество бойцов принялось за грабеж.
— Где же слуги, отчего не несут они мешков для добычи? — спрашивал грозный Вате.
Много было разбито тут богатых покоев, принадлежавших женщинам, и доносились оттуда шум и крики. Одни избивали жителей, другие забирали добро. Говорят, столько добычи захватили они в замке, что два корабля не могли поднять всех дорогих шерстяных и шелковых тканей и всего награбленного ими серебра и золота. Сильно пострадали и все жители замка и окрестных селений: победители перебили множество мужчин и женщин и даже младенцев в колыбелях.
— Довольно уже отомстил ты, — закричал могучий Ирольт старому Вате, — ради Бога, оставь в покое малых сирот!
— Ты говоришь, как младенец, — отвечал старый Вате. — Неужели думаешь ты, что я поступил бы хорошо, оставив жить младенцев, плачущих теперь в колыбелях? Если дать им вырасти, то им еще меньше можно будет доверять, чем диким саксам.
Между тем кровь потоками струилась даже из женских покоев. В горе прибежала Ортруна к Кудруне — ждала она еще больших бед и, склонив перед нею голову, заговорила.
— Смилуйся надо мной, Кудруна! — молила она. — Если ты не заступишься за меня, твои друзья лишат меня жизни.
— Я спасу тебя, если это мне удастся, — отвечала ей Кудруна. — Стань здесь, поближе ко мне, со своими девушками и женщинами.
Послушалась Ортруна и стала около Кудруны со своими тридцатью тремя девушками. Вместе с женщинами стали под защиту Кудруны и шестьдесят два воина — иначе не избегнуть бы им смерти.
В ту же минуту, к ужасу их, появился Вате, скрежеща зубами, с длинной окладистой бородой и сверкающими глазами; весь он был в крови, от которой промокло даже его платье. Как ни обрадовалась Кудруна, но все же предпочла бы она, чтобы он подходил к ней не столь грозно. Однако она все–таки пошла к нему навстречу.
— Привет тебе, Вате! — сказала она. — Как же обрадовалась бы я тебе, если бы не погибло здесь от тебя столько народу!
— Благодарю тебя, благородная девушка, — отвечал Вате. — Не ты ли Кудруна, дочь Хильды, и кто эти женщины, что так теснятся к тебе?
— Вот это знатная Ортруна, — отвечала она, — ее, Вате, должен ты пощадить. Она и ее женщины страшно боятся тебя. А это вот девушки, привезенные воинами Людвига вместе со мною из земли хегелингов. Но ты весь в крови, не подходи же к нам слишком близко.
Вате пошел дальше и встретился наконец с Хервигом и Ортвином, королем Ортланда, с Ирольтом, Морунгом и Фруте из Дании. Много дел совершили они своим мечом и перебили много славных рыцарей.
Между тем прибежала к Кудруне молодая герцогиня Хергарда и стала просить ее заступничества, но Кудруна отвечала ей:
— Мало жалости выказывала ты к нам, когда мы здесь терпели нужду и горе, — теперь и мне нет дела до того, останешься ли ты жива или умрешь!
Прибежала к ней и злобная Херлинда и просила Кудруну принять и ее в число своих слуг.
— Защити нас, королева, от Вате и его воинов! — говорила она. — Все зависит от тебя, и если ты не заступишься за меня, я погибла!
— Приятно слышать мне, что пришла ты искать у меня защиты, — отвечала ей Кудруна. — Не следовало бы мне прощать тебе все то зло, которое ты мне сделала, но, так и быть, стань около меня между моими девушками!
Тем временем Вате продолжал разыскивать своих врагов и особенно хотелось ему найти злобную Херлинду. Еще раз грозно вошел он в зал.
— Выдай мне сейчас же Херлинду и ее друзей, — сказал он Кудруне, — она должна заплатить мне за то, что посылала тебя стирать, а также и за воинов, убитых у нас в тот раз дома.
— Их тут нет, — отвечала Кудруна.
Вате в гневе подошел ближе.
— Если ты сейчас же мне их не покажешь, — сказал он, — то все погибнут: и свои и чужие!
Видели девушки, что был он в сильнейшем гневе, и одна из них глазами указала ему на злобную ведьму.
— Скажи–ка мне, Херлинда, не хочешь ли ты добыть себе еще новых прачек? — спрашивал Вате, хватая ее за руку и выволакивая из толпы. — Помни, королева, — наши девушки не будут больше стирать тебе платья, — продолжал он, не помня себя от гнева, и, несмотря на ее слезы и мольбы, доволок ее до дверей
