Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
Все вышеперечисленное может осмысляться как проявления демона, сидящего внутри человека. Однако в некоторых случаях нечистый дух заявляет о себе более прямо и непосредственно, обретает собственную речь, говорит устами человека. Речь икоты может отличаться от обычной речи одержимой женщины. Икота говорит на вдохе («в захват»), согласно сообщению из Калужской губернии, бес, сидящий в кликуше, «кричит у ней словно в животе» [2128]. Антрополог О. Б. Христофорова описывает и другие особенности речи икоты: например, ее голос раздается как будто не из гортани, а откуда-то ниже, из грудной клетки («икота из желудка говорит») [2129], порой звучит резче и громче, чем голос «хозяйки». Приступ «говорения» отнимает у икотницы много сил, требуется пауза, отдых, прежде чем женщина может продолжить прерванный приступом разговор [2130]. Икота использует много междометий, повторы [2131], иногда рифму [2132]. Повторы и рифмы вообще свойственны для речи нечистой силы (лешего, банника, чёрта и др.) [2133].
К нам на поденщину ходила девушка дер[евни] Ямны Акулина; девка здоровая, толстая, удалая работница, и очень веселая. Это было лет шесть тому назад — ее выдали замуж; и вот я слышу, что ее «испортили», то есть она стала кликушей. «Сидит, сидит, — рассказывали про нее родные, — а там как заплачет, как заголосит! Воет, воет, а потом — бряк оземь — найдет на нее, слюна, так и мужики никак не удержат, а она все кричит: “пустите меня, лихо мне!”, а там замяукает по-кошачью, забрешет по-собачью, грудь и живот у ней так и радует [волнуется — В. Р.] знамо как; а кричит у ней словно в животе». На мой вопрос: «Когда у ней это бывает?» мне отвечали: «В неделю раз, а то и в две, — а в церкви постоянно, как пойдет, достоит до Хёрувимской, так и закричит». В 1892 году я сам видел Акулину вот в таком положении: пришли мы с товарищем к обедне В. С. Вассы и видим около церкви стоит толпа баб; подошли, гляжу — Акулина и, правда, слюна у нее бьет клубком, сама лежит неподвижно бледная как смерть. Я велел бабам смочить ей голову холодной водой, и она очнулась. Бабы говорят, что ей в «середку» чёрта посадили во время свадьбы, потому что муж ее собирался взять другую девушку, но обманул, вот Акулине-то за то, что пошла за него, и сделали. Кричит она в припадке-то и говорит: «А это ты (называет женщину) меня испортила, собаки ты такая-сякая! Это ты, потаскуха, мне беса посадила!». Возили Акулину куда-то отчитывать (куда — не мог дознаться); теперь она не кричит [2134].
Для речи как икоты, так и беса, вызвавшего кликушество, характерны ругательства, матерная брань [2135]. Вообще они могут выражать свое отношение к «хозяйке» и к другим людям, зачастую пренебрегая культурными нормами. Порой такое речевое поведение принимает форму кощунства: бес устами кликуши сквернословит в церкви, поносит священника и священные предметы [2136].
Обычно одержимость (и икота, и кликушество) описывается носителями традиции как совершенное зло, порча, болезнь. Однако для оценки этого явления свойственна и некоторая — отчасти скрытая — амбивалентность. Другими словами, одержимость может иметь свои преимущества, быть в чем-то выгодной или полезной. Одержимые женщины освобождались от части работ, сидящий в них бес требовал лакомств или отказывался от определенных видов пищи. В категоричной форме мысль о выгодах, которые дает статус кликуши, высказывает, например, А. Н. Минх: «Кликуши были очень часты в крепостное время, когда большая часть ленивых баб притворялась испорченными, чтобы не ходить на барщину» [2137]. Кроме того, одержимые нередко становились прозорливицами, к ним обращались за поиском пропавших вещей или предсказанием судьбы [2138], поскольку сидящий в них демон, как и всякая нечистая сила, обладал особым, сверхчеловеческим знанием. Согласно сообщению из Вологодской губернии, одержимая женщина могла предсказать, кто станет следующей жертвой испортившей ее колдуньи [2139].
Вот тут живет ворожащая икота. Иной раз правду говорит, иной раз — нет. Чё вот, кто вот ворожит эдак так, придут вот — тут еённая же дочь [женщины, в которой живет икота — В. Р.] была, она счас умерла — деньги потеряла. Положила деньги на койку под матрас и забыла. Забыла, и ходит-ходит, ищет, искала-искала, не могла найти деньги. Ну и вот она пришла к ней поворожить, она ей сказала: «Да они у тебя дома, ищи под матрасом». Зинка пришла — и правда, под матрасом лежат [2140].
Пророчества кликуш могли носить и глобальный характер: «есть и более ловкие [кликуши — В. Р.], кои пророчествуют о гневе Божьем и скором преставлении [конце, гибели — В. Р.] света» [2141].
Согласно одному из сообщений, способность демона, сидящего в человеке, к предвидению нарушалась в результате попыток лечения: «но она лечилась, дак, может быть, ушибли, может быть, неправильно говорит сейчас. <…> Если этого нечистого где-то там чё-то покалечат, ранят» [2142].
Как было показано в разделе «С чего начинается одержимость», нарушение норм поведения оказывается мощным фактором риска и в случае икоты, и в случае кликушества. Соответственно, способом защиты от одержимости можно считать профилактические меры, скрупулезное соблюдение бытовых запретов и ритуальных предписаний, о которых уже шла речь. Если меры предосторожности не помогли и демон все-таки проник в организм человека, то избавиться от него крайне сложно.
Важным шагом к освобождению от икоты считается разоблачение наславшего ее колдуна. Иногда это происходит спонтанно, как бы по воле сидящего в человеке беса: присутствие виновника провоцирует припадок, испорченные впадают «в бешенство и неистовство» [2143]. Согласно ряду свидетельств, нечистая сила, действуя через одержимых, могла публично выкрикивать имена колдунов или колдуний [2144], бросаться на них с упреками [2145], называя их «отцами» [2146] или «матерями» [2147]. Согласно свидетельству из Московской губернии, чёрт указал на наславшего его колдуна и дальше стал преследовать его через женщину, в которой сидел. Одержимая при встрече с подозреваемым в порче бросалась на него, хватала за ворот, обнимала. Сидящий в ней демон говорил при этом: «Ты теперь от меня не уйдешь, бери меня с собой», «бери меня куда хочешь, мне в Машке [имя одержимой — В. Р.] доле оставаться нельзя, у ней есть трава, вода, просвирка» [2148]. Определенные виды трав, святая или «наговоренная» вода, просфора (так же как и другие предметы, связанные с христианским богослужением) — универсальные средства борьбы с нечистой силой в различных славянских культурах.
В Арзамасском уезде до недавнего прошлого крестьяне судили колдунов. Как кликуша выкликнет на испортившего, так его вызывают: «Ни на кого другого не выкликивает, — резонно говорят старики — стало быть, он и виноват». На очной ставке старики велят «простить» порченую, то есть излечить ее и принуждают к этому силой. Подозреваемый действительно «прощает», и порченая исцеляется [2149].
