Сборник - Поэзия и проза Древнего Востока

Утки крякают в камышах речных.
Остров маленький. Там гнездо у них.
Эта девушка хороша, скромна.
Эту девушку полюбил жених.

Лилий водяных множество кругом.[412]
Мелких наберем, крупных наберем.
Эта девушка хороша, скромна.
Он грустил в ночи, он томился днем.

Он томился днем, он бродил с тоской
В долгих поисках девушки такой.
И, ложась в постель, он заснуть не мог.
Не смыкал он глаз, потеряв покой.

Лилий водяных множество кругом.
Слева мелкие, справа покрупней.
Эта девушка хороша, скромна.
Цитры с гуслями нам поют о ней.

Лилий водяных множество кругом.
Мелких запасли, крупных запасли.
Эта девушка хороша, скромна.
Вторит колоколу барабан вдали.

Шевелит крылами саранча.
Ей на белом свете счету нет.
Если бы сыны твои и внуки
Так же заселили белый свет!

Шевелит крылами саранча.
Стая затмевает белый свет.
Если бы сыны твои и внуки
Размножались тысячами лет!

Шевелит крылами саранча.
В жизни дружный рой не знает бед.
Так пускай сыны твои и внуки
Тучами летят на белый свет!

Лань в лесу стрелою сражена.
Лань прикрыта белою травой.
На сердце у девушки — весна.
С девушкой красавец молодой.

Лань мертва. Она в тени куста
Белою травой перевита.
Здесь листва зеленая густа.
Яшмою — девичья красота.

Лучше ты меня не трогай, друг!
Мой передник не для дерзких рук!
Как бы не залаял пес мой вдруг.

1

Вновь нагнал восточный ветер облака.
Я с тобой была всем сердцем заодно.
Нет, не должен ты сердиться на меня,
И, по-моему, известно всем давно:
Репа спелая особенно сладка.
Я творила только добрые дела.
За собой не знаю никакого зла,
И с тобою вместе я бы умерла.

2

Я иду по самой горькой из дорог.
У меня в груди — обида и упрек.
Проводить не соизволил ты меня,
И одна переступила я порог.
Говорят, что слишком горек молочай.
Как трава пастушья, он голодным впрок.
С молодой женой ты ласков, как родной.
Мною, старой, ты жестоко пренебрег.

3

Цзин-река рекою Вэй замутнена,
Но, как только замедляется поток,
Возле берега прозрачная вода.
Господин мой! Как со мною ты жесток!
На мою запруду не пускай чужих!
Вершу бедную мою не повреди!
С молодой женой ты ласков, как родной.
Ждут меня одни печали впереди.

4

Речку маленькую вброд мы перейдем.
У большой реки всегда найдешь паром,
И воспользоваться можно челноком.
Я не брезговала никаким трудом,
На коленях помогала беднякам,
И спасенный поминал меня добром,
Когда хворь косила слабых здесь и там
И когда несчастья множились кругом.

5

Ты меня лишил надежды и услад.
Что ни сделаю — в ответ сердитый взгляд.
Опорочил добродетель ты мою,
И нигде меня купить не захотят.
Неимущий, был ты мне когда-то рад.
Я с тобой страдала сколько лет подряд!
А теперь, когда дела пошли на лад,
Для тебя я словно смертоносный яд.

6

Изобильные запасы у меня.
С ними лютая зима не так страшна.
С молодой женой ты ласков, как родной.
Я работница теперь, а не жена.
Ничего ты не принес мне, кроме зла.
Разорил теперь ты жизнь мою дотла.
Вспомни, как совсем немного лет назад
Я одна твоей утехою была.

Великолепно! Великолепно!
Солнце в зените. Час настает.
Княжеский двор. Великая пляска.
Лучший плясун выходит вперед.

И восхищенье в сердцах и страх.
Ну и проворство! Ну и размах!
Высок и строен, силен, как тигр.
Вожжи, как шелковые, в руках.

С флейтою и с фазаньим пером
Пляшет он перед всем двором.
Как нарумяненный, покраснел,
Княжеским разгорячен вином.

Лакричник низкие любит места.
Милее орешнику высота.
О ком я думаю весь мой век?
Меня пленила чья красота?
Родился на западе тот человек.
С запада родом тот человек.

Если крыса шерсткой горда,
Хуже крысы неуч тогда,
Хуже крысы неуч тогда.
Он ведь не умер еще со стыда.

Если крыса зубами горда,
Хуже крысы невежа тогда,
Хуже крысы невежа тогда.
Он ведь не умер еще со стыда.

Если крыса проворством горда,
Хуже крысы олух тогда,
Хуже крысы олух тогда.
Он ведь не умер еще со стыда.

Господин мой! Ты в сраженье всех смелей.
Ты размахиваешь палицей своей.
Ты, великий полководец, впереди.
За тобою следом войско и вожди.

С той поры, как ты уехал на восток,
Волосы мои, как высохший вьюнок.
И зачем теперь причесываться мне?
И какой бальзам теперь бы мне помог?

Хоть бы дождика дождаться наконец!
Солнце яркое сверкает и палит.
Господин мой! Как я сохну по тебе!
Сердце бьется, голова моя болит.

Если бы трава забвения росла
Возле дома, тут, под северной стеной!
Господин мой! Как я сохну по тебе!
Тяжело мне год за годом быть одной.

Чжун! В деревню нашу не ходи ты!
Наши не ломай ты, Чжун, ракиты!
Чжун, мой милый! Что мне все ракиты!
На меня родители сердиты.
В Чжуна не могла я не влюбиться.
Но нельзя родителей не слушать.
Их боится каждая девица.

Чжун! Ломать ограду не годится.
Наши пожалей ты шелковицы!
Чжун, мой милый! Что мне шелковицы!
Братья будут на меня сердиться.
В Чжуна не могла я не влюбиться.
Но нельзя не слушать старших братьев.
Их боится каждая девица.

Чжун! Чтобы в беду я не попала,
Не ломай в саду моем сандала!
Чжун, мой милый! Что мне до сандала!
Сплетников кругом живет немало.
В Чжуна не могла я не влюбиться.
Но нельзя не думать мне о сплетнях.
Их боится каждая девица.

1

Охотник Шу на своей колеснице.
Он правит четверкою лошадей.
Вожжи, как шелк, для него легки.
Приплясывают на бегу рысаки.
Горят огни среди болот.
Шу полуголый шагнул в тростники.
Тигр добычу рвет на куски.
Тигр падет от его руки.
Князю тигра Шу принесет.
Шу, берегись! У тигра клыки!

2

Охотник Шу на своей колеснице
Правит гнедою четверкой своей.
Вытянуты шеи коней.
Кони похожи на диких гусей.
Горят огни среди болот.
Каменный гонг на болотах слышней.
Мчатся кони, грызут удила.
Четыре коня — четыре крыла.
И тетиву рука напрягла,
И настигает зверя стрела.

3

Охотник Шу на своей колеснице.
Он правит четверкою серых коней.
Тянутся кони, как руки, вперед.
Рады пуститься кони в полет.
Горят огни среди болот.
Но вот колесница замедлила ход.
Кони уже не грызут удила.
Сгущается ночная мгла.
Убран лук. Тетива замерла.
И остается в колчане стрела.