Эрика Таубе - Сказки и предания алтайских тувинцев
Ну, вот и все, дитя мое, вот и вся моя сказка.
16. Зачин сказки
Ааа —
В давнее время,
Время, когда возник мир,
Росла тогда трава такая —
С корнями, что волчьи хвосты,
С колосьями, что лисьи хвосты.
Ааа —
Вода текла из безводной теперь земли,
Трава росла из бестравной теперь земли,
Скота было столько,
Что не настичь его было голосом,
Подданных было столько,
Что не настичь их было законами.
Это было время, говорят,
Когда хвост верблюда касался земли,
Когда рога горного козла задевали небо.
Ааа —
Духов было миллионы,
Богов было десять тысяч.
Ааа —
Если пускались в путь На высокий Алтай
В первый день прибывающего месяца,
Занимаясь охотой,
Добывая дичь —
С богатой добычей,
Счесть ее невозможно —
Возвращались домой
Только в последний день убывающего месяца. —
Вот каким было, говорят, то время!
17. Хан Тёгюсвек
Ааалаяниий! В давнее, давно ушедшее время жил бег Хан Тёгюсвек. И были у этого Хан Тёгюсвека богатырь Тайваган Улаан Баатыр, ни разу не побежденный Красный боец, и знатная жена Тойлу Гоо, Сияющая, как зеркало, — вот какой это был бег!
В уже немолодые годы пришлось ему взять себе еще одну жену. Однажды среди ночи на то место, где девять раз перекрещиваются жерди дымового круга его юрты [79], сел и закаркал ворон. Он кричал два-три дня подряд, и бег подумал: «Что бы это значило?»— и взял Птичью книгу, есть такая Птичья сутра [80], взял он ее, заглянул, а там говорилось: «Этому мужчине следует теперь жениться».
И, решив поехать на поиски жены, задумался Хан Тёгюсвек: как бы уехать так, чтобы этого не заметили ни в аиле, ни во всех его владениях? И все думал он: «Где же она, та земля, откуда я должен привезти себе супругу? Где же страна, куда мне надо поехать?» А был этот Тёгюсвек человеком, который едет всегда прямо на север.
«Теперь люди узнают об этом», — подумал он. А если бы люди это узнали, они не дали бы Хан Тёгюсвеку уехать. Хан Тёгюсвек был такой человек, что умел сам волшебством вызывать своих коней — Большого соколино-серого со звездой на лбу и Малого соколино-серого со звездой. По вечерам он подзывал этих соколино-серых коней со звездами, подвязывал языки им обоим — Большому и Малому — и отпускал их на волю. Этих коней невозможно было привязать у всех на виду и невозможно было привязать их тайно, поэтому он и подвязывал им языки и отпускал их на волю. Несколько дней и ночей паслись они на воле. А потом он привел одного из своих коней и осмотрел его, и оказалось, что конь в хорошей форме — он достаточно поголодал, живот его втянулся.
«Как же мне выбраться вместе с конем?»— думал он. Чтобы не разбудить своих людей, он потихоньку взял свое седло и чепрак и прокрался из юрты тайно от своей семьи.
Выехал Хан Тёгюсвек на своем Большом соколино-сером коне со звездой на лбу, ведя на поводе Малого, со словами: «Ну, где же твой север?»
Скакал и скакал себе Хан Тёгюсвек. Как только супруга Хан Тёгюсвека Тойлу Гоо встала утром, она закричала:
— Нет Хан Тёгюсвека! Куда же он делся?
Стала она расспрашивать и тех людей, и этих — никто не видел нашего Хан Тёгюсвека. Да, этот Хан Тёгюсвек исчез. Что же теперь делать?
Одному слуге, находившемуся в юрте, — а звали его Джээрен Джилбирти — сказала жена Хан Тёгюсвека, супруга его Тойлу Гоо:
— Приведи мне богатыря Тайвзган Улаана! Скажи, что я велела ему прийти ко мне!
С такими словами послала она, значит, своего слугу Джээрена Джилбирти. А потом Джээрен Джилбирти вернулся и привел богатыря Тайваган Улаана. Тот пришел. И она рассказала богатырю:
— Вот, так-то и так-то, сегодня ночью исчез твой старший брат. Я даже не представляю себе, куда он мог деться. Нигде его нет, и никто его не видел. Я искала его повсюду и не нашла. Выследи-ка его, своего Хан Тёгюсвека!
Стал он разыскивать его след, и с какого-то места след его вел прямо на север, здесь нашел он и отпечатки копыт обоих его коней.
— Хорошо, — сказал он, — по этому следу мы и отправимся!
Оба, супруга нашего Хан Тёгюсвека Тойлу Гоо и его богатырь
Тайваган Улаан, отправились по следу за ним вдогонку.
Приехали они в незнакомую местность, огляделись и увидели, что вдали, посреди степи, скачет Хан Тёгюсвек, и вьется за ним тонкая, как нить, полоска пыли.
Помчались они галопом вслед за ним, желая догнать Хан Тёгюсвека. Оглянулся Хан Тёгюсвек и увидал догоняющих его богатыря Тайваган Улаана и свою супругу.
«О, это никуда не годится! То, что я задумал, теперь мне не удастся!»— думал Хан Тёгюсвек и злился, злился в глубине души.
«Да, недаром говорится: когда жена гонится за мужем, то задуманное ему не удастся. Ну хотя бы богатырь Тайваган Улаан был один!»— думал Хан Тёгюсвек и продолжал сердиться. И когда его супруга стала к нему приближаться, он выхватил свой меч, которым, уезжая, опоясал себя, и стал точить его о девятислойную подметку своего сапога. А потом в гневе воскликнул Хан Тёгюсвек:
— Я разрублю ее вместе с лошадью!
Богатырь же Тайваган Улаан скакал рядом с женой брата, своей золовкой, — он знал, что тот нападет на нее.
Вот Хан Тёгюсвек приблизился и взмахнул мечом, но только он хотел нанести ей удар по голове, как богатырь Тайваган Улаан подставил свою распростертую ладонь, и наш Хан Тёгюсвек, старый человек, не только не смог рассечь свою жену, но чуть не сломал себе плечо — словно по камню ударил он. Он нападал еще три раза, и только после этих трех попыток удалось богатырю Тайваган Улаану утихомирить своего старшего брата Хан Тёгюсвека.
— Ну, хватит тебе сердиться! Пусть перейдет на нас твой гнев! Куда это ты отправился? Что ты там узнал? Что ты там увидел? — говорил герой Тайваган Улаан Хан Тсгюсвеку.
А Хан Тёгюсвек отвечал на это:
— Теперь мое намерение не осуществится! Если уж нельзя было иначе, почему ты не поехал один, почему явился вместе с моей супругой? — так говорил Тайваган Улаану Хан Тёгюсвек.
— Если нужно уехать, то, конечно, следует уехать! И все же разве нельзя было уехать, предупредив нас? Мы не знали, живы вы или умерли, ничего не знали, куда вы пропали!
Поговорили они, и Хан Тёгюсвек рассказал ему все о карканье ворона и О том, что в назначенный срок он должен был отправиться в путь.
— Вот каковы мои дела. Я должен взять еще одну супругу, там, впереди, страна, которая мне суждена, — говорил он. — Меня посетил вестник — ворон.
И, сказав это, Хан Тёгюсвек ускакал.
А супруга его вместе с богатырем Тайваган Улааном вернулись домой.
— Стань теперь хозяином нашей страны! Я вернусь только через столько-то месяцев и столько-то лет! — сказал Хан Тёгюсвек и ускакал.
Ехал он, ехал и, когда приехал на берег большой реки, увидал, что по долине, в изгибе реки, петляя, бегает черная лиса. И подумал он: «Ну, погоди, эту черную лису я застрелю! Красивая лиса, из нее получится прекрасный обшлаг на рукав!»
Хан Тёгюсвек вытащил из колчана стрелу и бросился за лисой. Потом он прицелился в эту лису стрелой, вложенной в лук, и выстрелил. Когда он выстрелил, лиса исчезла, и стрела ударилась о землю, подняв столб пыли. А лиса пропала. Не было ни убитой лисы, ни убегавшей.
«Ого! Куда же делась эта лиса? — думал он, глядя то туда, то сюда. — Исчезла! Вот оно что! Это — знамение того, что задуманное мне не удастся, так как жена погналась за мной! Даже лиса моя, которую я хотел застрелить, исчезла!»— сказал себе Хан Тёгюсвек. Он накинул петлю кнутовища на стрелу, торчащую из земли, и вытащил ее — стрела была из тех, какие называют «закаленными стрелами». Постучав «закаленной стрелой» о луку своего седла, он заткнул ее за пояс и поехал дальше. Раньше под седловиной был зазор — так называемый гонгу. Хан Тёгюсвек скакал себе и скакал, а под ним раздавались какие-то звуки, будто рядом С ним кто-то вскрикивал. Удивился он. Прислушался: что-то кричало прямо под ним. Он нагнулся и заглянул под свое седло в гонгу и увидел, что туда забралась тощая черная лиса, она лежала там и глядела прямо на него.
«Ну уж на этот раз я буду более ловким и не промахнусь!»— подумал про себя старик, спрыгнул с коня и крепко прижал лису. Но только он подумал: «Сейчас убью ее!»— как лиса сказала:
— О, я та, кто владеет даром предсказания будущего! Я очень мудрый оракул! Эй, ты, не убивай меня! — так она сказала.
— А не врешь? — спросил Хан Тёгюсвек.
— Не вру!
Тут он разговорился с лисой и спросил ее:
— А как ты предсказываешь будущее?
Она отвечала:
— Я предсказываю будущее, лежа на семислойном чепраке, держа во рту конец колчана в черных пятнах.
