Эрика Таубе - Сказки и предания алтайских тувинцев
— Что это за три предмета лежат там на земле, под деревом? — спросила она своих детей. — Лошадь и два человека — что с ними? Это люди, которых я съем!
— О, это тот, кто спас нам жизнь! Не ешь их, не ешь их! — умоляли птенцы свою мать.
— Коли так, то я пойду и встречусь с ними, — сказала она.
Спустившись к подножию лиственницы, она спросила:
— Что вы за люди?
— Ох, я — Эр Тёстюк, живущий на земле и спустившийся в подземный мир. Мы возвращаемся и не можем никак выбраться, — ответил он. — Мы уничтожили тварь, которая из года в год пожирает твоих детей, твой выводок. Вон там, видела? — И они показали на змею.
— Ну, раз так, что же мне сделать? Погляжу, не смогу ли я помочь вам выбраться из подземного мира. Там, где вам нужно выйти из земли, старуха-джелбеге, живущая у Соляного колодца, родила сына Шойунг Гулака — Чугунное ухо. Этот мальчик Шой- унг Гулак сидит у отверстия в земле и ждет. Он сказал: „Когда выйдет Эр Тёстюк? Я убью его, когда бы он ни вышел!“
Ну, что тут было делать? Та птица, добрая, взяла Эр Тёстюка вместе с Голубым конем — хвост торчком и девушкой Хюнкээ на свои крылья, доставила их к отверстию в земле и сказала:
— Ну вот, если ты попадешь в беду, если ты даже попадешь в царство ада и окажешься в беде, сожги тогда это мое перо!»
Сказав так, птица вырвала одно свое перо, дала ему, а потом Хан Гэрди улетела опять под землю.
Тут уж Шойунг Гулак схватил Эр Тёстюка и сделал девушку Хюнкээ своей женой. Он поймал Эр Тёстюка, вырыл яму глубиной в семьдесят саженей и засунул его туда.
Однажды Шойунг Гулак сел на Голубого коня — хвост торчком и поехал на охоту. Когда он пошел охотиться, он оставил лошадь на воле, спутав ей только передние ноги, но она сразу же убежала. Он снова и снова связывал ей и две ноги, и три, но она все равно рвала путы.
На другом месте Шойунг Гулак связал Голубому коню — хвост торчком передние ноги своим поясом, так как больше у него ничего подходящего не было, а в кушак были спрятаны камни от огнива. Как только он ушел, Голубой конь — хвост торчком взял эти путы, побежал к яме и спустил кушак в яму. Он упал вниз к Эр Тёстюку, тот взял его, выбил огонь и поджег перо. Хан Гэрди сразу же узнала об этом и прилетела. У птицы Хан Гэрди были крылья длиной в семьдесят метров. Она сунула одно крыло длиной в семьдесят метров в яму и вытащила Эр Тёстюка.
А потом собралась улетать.
— Теперь спасай себя сам! Я уж больше ничего не могу сделать. У меня нет больше никакого способа помочь тебе, — сказала она и улетела.
Тогда Эр Тёстюк пришел к девушке Хюнкээ и спросил:
— Куда пошел Шойунг Гулак?
— Шойунг Гулак пошел на охоту.
— Что случилось с Голубым конем — хвост торчком?
— На нем поехал Шойунг Гулак.
— Ну, коли так…
От Шойунг Гулака у девушки Хюнкээ был ребенок. Ребенок лежал в люльке.
— Я вырою яму под этим ребенком в люльке и лягу туда. Когда приедет Шойунг Гулак, царапай ночью ребенка и щипли его, пока он не заплачет! — сказал Эр Тёстюк. — Когда Шойунг Гулак спросит: «Почему мальчик плачет?»— ты отвечай: «Мальчик плачет: „Ах, я сын Эр Тёстюка. Я не сын Шойунг Гулака. Если бы я был сыном Шойунг Гулака, он спрятал бы свой жизненный дух около меня“. Вот что хочет сказать мальчик»— так нужно тебе сказать.
Эр Тёстюк вырыл яму в земле под люлькой, лег в нее и стал слушать. А девушка Хюнкээ, как он велел, довела младенца до слез. Эр Тёстюк лежал себе, полеживал, а Шойунг Гулак спросил:
— Эй, почему мальчик плачет?
И на этот вопрос, почему мальчик плачет, она ответила:
— Этот мальчик плачет: «Я сын Эр Тёстюка, и, так как я сын Эр Тёстюка, Шойунг Гулак не хранит у меня свой жизненный дух.
Если бы я был сыном Шойунг Гулака, он бы хранил свой жизненный дух рядом со мной!»— вот что он хочет сказать! — сказала она.
Тогда Шойунг Гулак выгнал девушку Хюнкээ из юрты и шепотом сказал мальчику на ухо:
— Ах, мой мальчик, ты — мой сын. Но мой жизненный дух не может быть вблизи тебя. Мой жизненный дух находится у семидесяти оленей, у Соляного колодца. Среди семидесяти оленей есть один рыже-бурый, и в рыже-буром сундучке внутри рыже-бурого оленя, мой мальчик, там и находится мой жизненный дух. И поэтому я не могу хранить его около тебя.
Эр Герзенг, который лежал под полом и слушал, понял все-все.
— И теперь, когда Эр Герзенг — Эр Тёстюк все узнал, он пошел к Соляному колодцу. Пошел он к Соляному колодцу, вырыл себе яму в земле и лежал там себе, полеживал. Когда пришли к водопою семьдесят оленей, они насторожились. Они учуяли запах парня и испугались, перепугались. Ах, ему ничего другого не оставалось, как крикнуть:
— Подождите! Остановитесь, семьдесят моих оленей! За что вы меня обижаете? Не убегайте от меня! Я убил Эр Герзенга, скакал на его лошади и надел его одежду. Поэтому, конечно, остался на мне его запах, семьдесят моих оленей.
Услыхав это, семьдесят оленей вернулись и стали пить воду.
«Шойунг Гулак говорил о рыже-буром олене с закинутыми назад рогами!»— вспомнил он о том, что услыхал. Навел свой лук из камыша и тут увидел в самом конце оленьего стада рыже-бурого оленя. Он выстрелил в рыже-бурого оленя и из него выпал рыжебурый сундучок. Схватил Эр Тёстюк выпавший рыже-бурый сундучок, открыл его, заглянул в него и увидел там девять птенчиков. Одного из них он оставил, а остальных восьмерых убил, свернув им шеи.
— Я хочу встретиться с Шойунг Гулаком, пока он еще жив, — сказал он, сунул птичку себе за пазуху и ушел. Вернувшись, он спросил Хюнкээ:
— Как Шойунг Гулак?
Она ответила:
— Он пока еще жив.
— Ну что, разве не повезло мне, ах ты мерзавец! А теперь что с тобой? Как с твоей болтовней: «Я тебя съем, я тебя проглочу!»?
При этих словах Шойунг Гулак вскочил, и они стали бороться. Они боролись так, что превратили пустыню в богатую водой землю, а богатую водой землю превратили в море, так они боролись, что горы превратили в пустыни.
И дело обернулось так, что Шойунг Гулак был уже близок к тому, чтобы убить Эр Герзенга, но тот крикнул:
— Хюнкээ, Хюнкээ! Иди сюда скорей! Вынь у меня из-за пазухи рыже-бурый сундучок, открой его и, если найдешь там что-нибудь живое, убей поскорей!
Подбежала Хюнкээ, вытащила рыже-бурый сундучок, который был за пазухой у Эр Герзенга, открыла его и, взглянув туда, увидела, что там снова было девять оживших птенцов. И только когда она убила всех девятерых птенцов, свернув им шей, Шойунг Гулак умер.
Да, а что же случилось потом? Тот мальчик, грудной младенец Шойунг Гулака, сказал:
— Ты убил моего отца Шойунг Гулака! Когда-нибудь я убью тебя!
В ответ на эти слова грудного младенца из люльки привязал его Эр-Тёстюк к черному камню и бросил в царство бездны глубиной в семьдесят саженей.
Потом посадил девушку Хюнкээ на своего коня, и поскакали они, поскакали…
Когда он прибыл в свою страну, белая верблюдица произвела на свет верблюжонка-самца. Когда девушка Хенджевей побежала к белой верблюдице, красный шелковый кушак развязался и упал.
— О, дела Эр Герзенга идут хорошо, и он уже возвращается!
Когда Хенджевей, девушка, ставшая уже седой старухой, остановилась, она снова превратилась в пятнадцатилетнюю девушку. Эр Герзенг, подъехавший как раз на своем сером двухлетке, в которого в этот миг превратилась его пятилетняя лошадь, Эр Герзенг, тоже ставший за это время белоголовым старцем, превратился в пятнадцатилетнего юношу, и теперь они были наконец навсегда вместе и устроили пир.
15. Паавылдай Мерген с конем леопардовой масти
Паавылдай Мерген с конем леопардовой масти был единственным сыном одного человека, хана.
Было там две юрты, и случилось так, что в одной женщина родила девочку, а в другой женщина родила мальчика. В обеих юртах одновременно родились два ребенка. Поменяли пеленки — да, обменялись пеленками. И так они породнились, стали свойственниками. Чтобы когда-нибудь потом отдать юноше девушку, они поменялись пеленками.
Мальчик стал мужчиной. И девушка выросла. Теперь она жила далеко. И тут стали говорить:
— Э, гляди-ка, плечи мальчика уже превратились в плечи мужчины! Нужно послать парня к его девушке. Пусть он привезет ту невесту, пошлем-ка его!
Спросил он тогда своего отца:
— На какой лошади мне поехать, отец?
— О, возьми для поездки ту лошадь, которая посмотрит на тебя, когда ты подойдешь к табуну, — ответил он.
Взглянув на табун, он увидел, что там стоит пятнистая лошадь-двухлетка и смотрит на него. Паавылдай Мррген с конем леопардовой масти вскочил на пятнистую лошадь, надел на спину колчан со стрелами и пустился в путь — поскакал и уехал.
Скакал он так и скакал. И вдруг конь леопардовой масти остановился и лег.
— Ну, что тебе стало известно, мой конь? — спросил юноша и связал ему передние ноги, чтобы он стоял неподвижно, как сундук. — Что тебе известно, мой конь? — спросил он, заклиная его.
