Автор Неизвестен - Робин Гуд и его удальцы
— А это, — продолжал он, поворачиваясь к своим людям, — человек, который не позволил мне пройти по мосткам нынешним утром через ручей, сбросив меня в воду. Что мы с ним сделаем?
— Искупаем! — был дружный ответ. — Швырнем в воду, как он тебя!
— Нет! — возразил Робин. — Он оказался превосходным бойцом с шестом. И куда лучшим, чем я сам.
Он повернулся к верзиле.
— Давай, стань одним из нас, — сказал он. — У нас всегда много еды и питья, а занимаемся мы тем, что сражаемся со злом. Если в округе заведется тиран или кто-то станет обирать бедняков, ему придется иметь дело с нами. Предстоит много сражаться. Жизнь не из легких, но зато привольная. Что скажешь?
Джон Малыш с радостью согласился примкнуть к ним. Все вместе они отправились обратно в свой лесной лагерь, а когда оказались в нем, Робин Гуд, хитро усмехнувшись, предложил своим удальцам: «А давайте-ка мы устроим ему крещение!»
Его люди расхохотались и сгрудившись вокруг Джона Малыша, повалили его на землю. Уилл-Драчун предложил новое имя:
— Он сказал, что его зовут Джон Малыш. Пусть тогда будет Малютка Джон!
Новому члену отряда вылили на голову полную кружку воды, и с этого момента он стал «Малюткой Джоном». Он получил штаны и рубаху зеленого сукна, научился стрелять из лука и владеть мечом и кинжалом. С этого дня он уже никогда не ходил голодным, потому что у Робин Гуда и его веселых удальцов всегда в изобилии было мясо королевских оленей, которых они промышляли в лесу, ставшим им родным домом.
Малютка Джон вскоре стал всеобщим любимцем. Все то, что и как он делал, ничуть не вызывало неприятия во всех остальных. Робин часто оставлял его командовать отрядом, когда отлучался сам. Все удальцы охотно подчинялись верзиле недюжинной силы и отваги, когда Робин был в отлучке.
Глава седьмая
ЗАКОНЫ РАЗБОЙНИКОВ
Однажды путник, проходивший по Шервудскому лесу, попал в засаду молодцов Робин Гуда и был схвачен ими. Ему грубо заломили руки за спину и крепко связали.
— Отлично! — сказал Малютка Джон. — Отведем этого парня к Робину Гуду.
И они направились напрямую в лагерь сквозь лесную чащу, ведя перед собой путника с его лошадью, навьюченной несколькими тюками.
Увидев связанного путника, Робин Гуд разгневался.
— Это кто же связал ему так руки за спиной? — набросился он на своих молодцов.
Те только удивленно переглядывались. Тогда Малютка Джон ответил:
— Я! И, думаю, сделано это на совесть!
— Ах, на совесть? — гневно переспросил Робин. — Что ж, поглядим!
Обернувшись к своим людям, он приказал:
— Схватить Малютку Джона и связать его точно так, как связан этот человек!
Несмотря на все его сопротивление, верзилу скрутили и, заломив ему руки за спину, связали точно так, как и путника. Веревка грубо врезалась тому в руки. Но люди Робин Гуда, хотя и выполнили его приказ, не понимали, для чего их предводитель велел сделать это. Перехватив несколько косых взглядов своих людей, Робин повернулся к Малютке Джону и сказал:
— Ну что, нравится? Для чего было вязать пленника так туго? Ему и так-то не сладко попасть к нам в руки, так для чего еще добавлять и это? Никогда больше не вяжи так пленников, или поплатишься за это! Мигом вылетишь тогда из нашей ватаги! Нам нужны сильные люди, но с добрыми сердцами.
Потом он обратился прямо к Малютке Джону.
— Пусть это будет тебе уроком, Малютка Джон, но теперь ты свободен. Мы с тобой отлично знаем друг друга, и ты, думаю, не обидишься на меня. Мне пришлось сделать это, чтобы показать всем, как нам следует обращаться с пленниками.
Когда Малютку Джона развязали, тот уныло взглянул на свои запястья и повернулся к пленнику.
— Я не сообразил, что связал тебя так сильно, — сказал он. — Ты уж прости меня.
— Отлично сказано! — воскликнул Робин.
— А теперь, — продолжал он, тоже повернувшись к путнику, — присядь и расскажи нам, откуда ты и что за товары везешь.
Веревки были сняты, и пленник сел на землю.
— Утром, едва только рассвело, — начал он, — я пустился в путь со своими товарами из Ноттингема. Вы сами видите — я еще молод и занимаюсь торговлей совсем недавно. В самом Ноттингеме товар расходится очень медленно, там у меня мало покупателей. Поэтому я решил попробовать распродать товар попроще в деревнях. Может, удастся продать его крестьянам и их женам. Но, когда я шел лесной тропинкой, на меня налетели твои молодцы и привели меня сюда. Жаль, что я не мог знать этого раньше, а то бы непременно захватил с собой какой-нибудь зеленой холстины, чтобы продать вам.
Робин Гуд и его друзья расхохотались — уж больно смешной показалась им уверенность торговца в том, что он упустил хорошую сделку.
— Стало быть, ты разъезжаешь не для того, чтобы баловать всякими там шелками местных сквайеров и их жен? — спросил Робин.
— Да нет, конечно, — ответил торговец. — Если бы я пошел на это, то они просто-напросто отобрали бы у меня, что им понравилось, и не заплатили бы ни пенни. Ведь в наши дни прав тот, у кого сила.
Робин кивнул головой; он по себе слишком хорошо знал, что так оно и есть. Повернувшись к своим людям, он сказал:
— Откройте его тюки. Если он не врет, что везет товары для бедняков, то отправится дальше невозбранно.
Тюки тут же размотали. В них оказалась грубая суровая ткань и небеленая холстина, из которых обычно шьется одежда простого люда; но ни клочка ткани, достойной рыцаря, дамы, сквайера или леди.
— Этот человек сказал правду! — вынес приговор Робин Гуд. — Мы не хотим воевать против бедняков и не хотим мешать им честно зарабатывать. Давайте отпустим этого человека. Что скажете, друзья?
Разбойники в ответ только захлопали в ладоши, и путник понял, что ему уже ничто не грозит.
— Ну, тогда я пойду своей дорогой, — сказал он. — А когда окажусь в ваших краях, прихвачу с собой несколько кип зеленого сукна. С вами можно неплохо торговать, ведь вас здесь по крайней мере, сотня человек.
— Ты, похоже, вполне уверен, что мы заплатим тебе за твой товар! — сказал малютка Джон.
— Так уверен, — ответил путешественник, — что вы увидите меня очень скоро.
На дорожку Робин Гуд до отвала накормил путника вкусной олениной. Разъезжая по деревням, тот рассказывал, как обошелся с ним Робин Гуд, и почему не ограбил его. Так сельчане узнали, что Робин Гуд и его удальцы были их друзьями. Да и друзья Робина получили в этот день хороший урок — что они не должны хоть в чем-то задевать простых людей.
Торговец сдержал свое слово. Прошло не больше недели, когда он снова появился в лесу со своей лошадью, нагруженной тюками зеленого сукна. Разбойники заплатили ему за материю полную цену, и он поехал назад, совершенно довольный.
Но через пару дней он снова появился у них в лагере, причем на лице его был написан испуг.
— В прошлый раз, когда я уехал от вас, — поведал он Робину Гуду, — я перепутал тропинку, ведущую в Ноттингем, и в сумерках попал в руки шайке разбойников. Они забрали все деньги, да еще и лошадь, хорошо хоть самого не убили.
— Отведи нас туда, где ты сбился с дороги, — велел ему Робин.
Весьма нехотя торговец повиновался.
— Мне кажется, вот здесь я свернул на другую тропку, — показал он рукой, когда они отъехали довольно далеко от лагеря.
Робин и его удальцы тщательно обыскали всю местность, но не обнаружили никаких следов борьбы. Робин отметил это для себя и велел своим товарищам отвести бродячего торговца обратно в их лесной лагерь. Затем Робин отрядил двух человек побывать в доме торговца и в его городской лавке. У него возникли сомнения в той истории, которую преподнес ему торговец, но он ничем не выдал торговцу своих подозрений.
— Боюсь, тебе придется погостить у нас, — сказал тому Робин, — пока мы не найдем твоих обидчиков.
Торговцу выбирать не приходилось, и он остался в лагере до той поры, пока не вернулись из города посланцы Робина. Как только они выехали из-под деревьев на лесную поляну, с нетерпением поджидавший им Робин бросился к ним навстречу.
— Этот человек врет! — сказали те. — Когда мы заглянули к нему в хлев, то увидели, что там спокойно стоит его лошадь, которую вроде у него украли.
Робин подозревал нечто в этом роде и страшно рассердился. Весь кипя, он вернулся к бродячему торговцу.
— Ты искусный торговец, — заговорил он. — Ты подумал про себя: «У Робин Гуда и его удальцов добрые сердца. Скажу-ка им на обратном пути, что меня ограбили; тогда они, может быть, и подбросят мне деньжонок, чтобы выручить из беды.» Но на твою беду ты сказал мне, что твою лошадь тоже угнали, а мои люди видели ее стоящей в твоем хлеву.
Услышав эти слова, торговец затрепетал.
— Простите меня, добрый господин! — возопил он. — Бес попутал! Я больше никогда не буду ловчить!
Он отчаянно боялся, что за свою выходку ему придется расплачиваться жизнью.
