Фольклор - Старшаяя Эдда (Перевод А. И. Корсуна)

«Князь, позабыл ты
древние саги,
если героев
встречаешь бранью!

"Fátt mantu, fylkir,
Fornra spjalla,
er þú öðlingum
ósönnu bregðr.

Лакомство волчье —
падаль — глотал ты,
брата убийцей
был твоего,
всем ненавистный,
в груде камней
ползал ты, корчась*,
и раны зализывал!"

Þú hefir etnar
úlfa krásir
ok brœðr þínum
at bana orðit,
opt sár sogin
með svölum munni,
hefr í hreysi
hvarleiðr skriðit."

«Колдуньей ты был
на острове Варинсей,
как злобная баба
ложь ты выдумывал;
говорил, что не хочешь
мужей в кольчугах,
что один лишь тебе
Синфьётли нужен!

"Þú vart völva
í Varineyju,
skollvís kona
bartu skrök saman;
kvaztu engi mann
eiga vilja,
segg brynjaðan,
nema Sinfjötla.

Ведьмой ты был,
злобной валькирией,
ты восставал,
дерзкий, на Одина;
Вальгаллы жители
распрю затеяли,
баба коварная,
из-за тебя!

Þú vart, in skœ?a
skass, valkyrja,
ötul, ámátlig
at Alföður;
mundu einherjar
allir berjask,
svevís kona,
of sakar þínar.

Девять волков
на мысе Саго
мы с тобой вывели, —
был я отцом им!»

Níu áttu vit
á nesi Ságu
úlfa alna,
ek var einn faðir þeira."

«Не был отцом ты
волков свирепых,
не был им старшим:
коль не забыл я,
тебя оскопили
у Гнипалунда
турсов дочери
на мысе Торснес!

"Faðir var-at-tu
fenrisúlfa
öllum ellri,
svá at ek muna,
síz þik geldu
fyr Gnípalundi
þursa meyjar
á Þórsnesi.

Валялся в лесу ты,
пасынок Сиггейра,
слушая волчьи
знакомые песни;
все на тебя
обрушились беды,
когда ты вонзил
в брата свой меч,
когда злодейством
себя прославил!»

Stjúpr vartu Siggeirs,
Látt und stöðum hreina
vargljóðum vanr
á viðum úti;
kvámu þér ógögn
öll at hendi,
þá er brœðr þínum
brjóst raufaðir;
gerðir þik frægjan
af firinverkum."

«Был ты на Бравеллир
Грани женою*,
взнузданным был ты,
к бегу готовым,
я на тебе,
усталом и тощем,
немало скакал
по горным склонам!

"Þú vart brúðr Grana
á Brávelli,
gullbitluð vart,
gör til rásar;
hafðak þér móðri
mart skeið riðit
svangri und söðli,
simul, forbergis."

Был ты в те дни
юнцом бесчестным,
когда у Голльнира*
коз выдаивал,
потом оборванкой,
дочерью Имд*,
был ты однажды;
что мне ответишь?»

"Sveinn þóttir þú
siðlauss vera,
þá er þú Gullnis
geitr mólkaðir,
en í annat sinn
Imðar dóttir
tötrughypja;
vill þú tölu lengri?"

«Дай мне раньше
у Волчьего Камня
трупом твоим
воронье насытить,
чем псов и свиней
твоих накормить;
пусть боги тебя
покарают, как должно!»

"Fyrr vilda ek
at Frekasteini
hrafna seðja
á hræum þínum,
en tíkr yðrar
teygja at solli
eða gefa göltum;
deili gröm við þik."

«Не лучше ли было б
тебе, Синфьётли,
битву вести
орлам на радость,
чем попусту речи
бросать на ветер,
хотя друг друга
вожди ненавидят?

"Væri ykkr, Sinfjötli,
Sœmra miklu
gunni at heyja
ok glaða örnu,
en sé ónýtum
orðum at bregðask,
þótt hringbrotar
heiptir deili.

Плохи, сдается мне,
Гранмара дети,
хотя о героях
лгать не годится, —
они показали
при Моинсхеймар,
что славно умеют
мечами разить».

Þykkja-t mér góðir
Granmars synir,
þó dygir siklingum
satt at mæla;
þeir hafa markat
á Móinsheimum,
at hug hafa
hjörum at bregða."

Погнали коней,
помчались до Сольхейма,
Свипуд и Свейгьод
их уносили
по склонам росистым
в темные долы,
дрожала земля
от бега коней.

Þeir af ríki
renna létu
Svipuð ok Sveggjuð
Sólheima til
dala döggótta,
dökkvar hlíðir;
skalf Mistar marr,
hvar er megir fóru.

У самых ворот
встретили воинов,
сказали, что князь
вражеский близко.
Был тут Хёдбродд
в шлеме железном, —
всадников видя,
так он подумал:
«Что это нынче
не веселы Хнифлунги*?»

Mœttu þeir tiggja
í túnhliði,
sögðu stríðliga
stilli kvámu;
úti stóð Höðbroddr
hjálmi faldinn,
hugði hann jóreið
ættar sinnar:
"hví er hermðar litr
á Hniflungum?"

«К берегу правят
ладьи боевые,
моря олени, —
длинные реи,
гладкие весла;
щитов там сотни, —
то войско морское,
веселы Ильвинги.

"Snúask hér at sandi
snæfgir kjólar,
rakka-hirtir
ok ráar langar,
skildir margir,
skafnar árar,
göfugt lið gylfa,
glaðir Ylfingar.

Пятнадцать дружин
сходят на берег,
еще семь тысяч
осталось в Согне;
у Гнипалунда
в гавани стали
ладьи черно-синие
в убранстве из золота.
Где еще было
столько их видно!
Хельги не станет
медлить с битвой».

Ganga fimtán
fólk upp á land,
þá er í sogn út
sjau þúsundir,
liggja hér í grindum
fyr Gnípalundi
brimdýr blásvört
ok búin gulli;
þar er miklu mest
mengi þeira,
mun-a nú Helgi
hjörþing dvala."

«Пусть кони мчатся
на тинг великий
и скачет Спорвитнир
к Спаринсхейд,
а Мельнир и Мюльнир
до чащи Мюрквид;
пусть не отстанет
никто из воинов,
из тех, чьи мечи
наносят удары!

"Renni raukn bitluð
til Reginþinga,
en Sporvitnir
at Sparinsheiði,
Mélnir ok Mýlnir
til Myrkviðar;
Látið engi mann
eptir sitja,
þeira er benlogum
bregða kunni.

Хёгни зовите
и Хринга сынов,
Ингви и Атли,
старого Альва, —
жаждут они
в битве сразиться;
Вёльсунгов рати
мы разобьем!»

Bjóðið ér Högna
ok Hrings sonum,
Atla ok Yngva,
Álf inum gamla,
Þeir ró gjarnir
gunni at heyja;
látum Völsunga
viðrnám fáa."

Вместе сошлись,
яростно сшиблись
стальные клинки
у Волчьего Камня;
Хельги, убивший
Хундинга в битве,
первым в бою был,
где б ни сражались,
рвался вперед он,
страха не ведал;
желудь духа*
княжий был крепок.

Svipr einn var þat,
er saman kvámu
fölvir oddar
at Frekasteini.
Ey var Helgi
Hundings bani
fyrstr í fólki,
þar er firar börðusk,
œstr á ímu,
alltrauðr flugar;
sá hafði hilmir
hart móðakarn.

Ринулись с неба
валькирии в шлемах
князю на помощь,
бой разгорался;
молвила Сигрун —
летали валькирии,
волк пожирал
ворона пищу:

Kvámu þar ór himni
hjálmvítr ofan
- óx geira gnýr —
þær er grami hlífðu;
þá kvað þat Sigrún,
sárvítr fluga
- át hálu skær
af hugins barri — :

«Будешь ты править
долго и счастливо,
конунг достойный,
Ингви* потомок;
ты ведь сразил
храброго князя, —
был он убийцей
страх порождавшего.

"Heill skaltu, vísi,
Virða njóta,
áttstafr Yngva,
ok una lífi,
er þú fellt hefir,
inn flugartrauða
jöfur, þann er olli
œgis dauða.

Отныне, властитель,
твои по праву
кольца из золота,
знатная дева;
будешь владеть
долгие годы
дочерью Хёгни
и Хрингстадиром
и многими землями;
кончена битва!»

Ok þér, buðlungr,
samir bæði vel
rauðir baugar
ok in ríkja mær;
Heill skaltu, buðlungr,
bæði njóta
Högna dóttur
ok Hringstaða,
sigrs ok landa.
Þá er sókn lokit.