Народ - Украинские сказки и легенды
А когда там бочки открыли, схватили его за шею и говорят:
— А, вот где ты! — и повели его в большой дворец, где было комнат великое множество, и не велели ему входить только туда, где двери лыком завязаны, а потом пошли прогуляться. Ходит он себе, всем любуется и дивуется, а потом говорит:
— А ну, взгляну-ка я туда, где лыком двери завязаны.
Развязал, отворил, а там еще вторые двери, отворил он вторые, а там еще и третьи; отворил он и третьи — сидит там черный такой и ему говорит:
— О-о! Как долго я тебя дожидался! Дай мне ломоть хлеба и кварту воды.
— Я дам тебе буханец хлеба и кварту воды.
Дал ему; тот наелся, напился; поднялся и полетел. Схватил его принцессу и полетел. А те двое вернулись и стали его бранить:
— Вот видишь, что ты наделал! Зачем тебе было туда ходить?
Наутро собрался он и пошел, и думает: «Найду ли я ее или нет?»
Идет и идет; приходит в одно село, а там жила вдова, и был у нее табун лошадей. Просится он к ней переночевать, она его приняла, а потом спрашивает:
— Не наймешься ль ко мне пасти табун лошадей?
— Что ж, — говорит, — наймусь.
Нанялся на три дня пасти лошадей.
— За это я дам тебе такого коня, какого сам выберешь.
Он взялся, согнал лошадей, а она вынесла ему хлеб и сыр. А была там маленькая девочка, подбежала она к нему и говорит:
— Ты смотри, этот хлеб не ешь, в нем такие чары, что ты сразу помрешь.
Приходит он к реке, выбросил хлеб, и вмиг что-то собралось и весь хлеб растащило. «Вот так и со мной было бы».
Вот он уже коней не пасет, а все бьет их, бьет своей палицей и гонит в восьмом часу домой, а она ему велела пригнать только к десяти. Входит он во двор; она наложила ему три миски еды, а девочка подбежала к нему и говорит:
— Смотри, из этих двух мисок не ешь, а ешь только из той, из которой я зачерпну.
Он поел из той миски, а к тем двум и не прикоснулся.
— Отчего ты не ешь из этих двух мисок?
— Да я, — говорит, — сыт.
— Ну, так гони лошадей, а я за тобой тут уберу. — И дает ему опять хлеба и сыр. Выбегает девочка:
— Смотри не ешь их, в них чары, а то сразу помрешь!
Погнал он лошадей, начал их палицей бить-колотить и домой гонит, лошадям животы подвело, такие голодные. Так пас он их и третий день, уже выпас, пригнал и просит с ним расплатиться.
А она ему говорит:
— У меня всего пять конюшен. Ступай — выбирай.
Ведет его в первую конюшню, а там все черные, как галки.
— Тут для меня коня нету.
Зашел во вторую — одни только сивые.
— И тут нет моего коня.
В третьей конюшне — одни только рыжие.
— И тут, — говорит, — нету.
В пятой — одни только белые, как упыри.
— И тут нет моего коня. Должна быть где-то еще шестая конюшня.
— Нету, — говорит.
— А это что за двери?
— Тут ничего нету.
Смотрит, а там конь стоит.
— Вот это будет мой!
— Зачем тебе его брать, он всем лошадям отец, всех лошадей пастись учит.
А он вывел коня, сел на него, поехал. Тот конек и просит его:
— Мне жалко с матерью разлучаться, пусти меня попастись маленько!
— А вернешься ли?
— Вернусь.
Пустил он его, сам сел, а конек побежал, попасся себе и к нему вскоре возвращается. Едет он, едет, а конек опять просит его:
— Пусти меня, пусти. Как попасусь еще маленько, то стану сильней.
Пустил он его. Попасся конек и вскоре к нему прибегает. Приезжают к высоким, высоким скалам. Подъезжают к скале, а там и принцесса на скале сидит, а черный над нею.
И говорит он своему коню:
— Ты постой здесь, а я что-то сделаю.
Взобрался он на скалу, кинул в черного свою палицу, тот враз и пропал.
ИВАН НАЙДА
Однажды шла женщина с ребенком на базар, скажем, так вот, как в Житомир из Левкова ходят, и несла в корзинке дитя. Идет с базара, видит — прыгает перед ней красивая птичка. Поставила она корзину с ребенком, а сама за птичкой побежала, хотела ее поймать, чтобы дитя позабавить. Отбежала от корзины гона три.
А птичка взлетела на дерево и говорит:
— Оглянись, женщина, где твое дитятко?
Та оглянулась, видит — нет дитяти, вернулась его искать. Искала-искала — не нашла. Потом заплакала и говорит;
— Бог дал, бог и взял! — да и пошла домой.
А жил в лесу дед-волшебник, который все знал, что на свете делается. Поглядел он в свои волшебные книги и узнал, что сидит на такой-то дороге дитя в корзинке. Он пошел, взял его, нанял ему мамку, вырастил его и назвал его — Иван Найда.
Как исполнилось мальчику пятнадцать лет, стал он на охоту проситься; вышел, видит — большое болото, начал осматриваться — нет ли где какой дичи, а тут — летят три уточки. Он собрался их бить, глядь — спустились они вниз, сбросили с себя крылышки и обернулись девушками. Старшие красивые, а младшею нельзя и налюбоваться! Только он заметил, что они в воду полезли, схватил платье — и айда домой!
Вылезли они из воды, начали одеваться, а одна видит — нету ее платья и говорит:
— Это Найда украл, я уж знаю!
И кинулась за ним в погоню! Догнала, подошла; просила-просила — никак не отдает.
Рассердилась она на него, рванула свое белье и как ударит его по лицу. А он явором стал, да таким высоким, кудрявым, широким. А дед ждал-ждал — нету его. Посмотрел в свои книги:
— Э-э, вот оно где Найда! — Топор на плечи и пошел к нему. (Он уже знал, чтот тот явором сделался, и узнал, в каком он месте стоит.)
— Э-эх, — говорит, — и явор-то ты красивый. А ежели срубить, выйдет хорошая основа на хату. — Потом говорит: — А не ты ли это, сынок?
И стал перед ним Найда, как и был прежде.
— Я, — говорит, — тато!
— Вишь, — говорит, — я ж тебе, сынок, говорил: не трогай никого. — И привел его домой.
На другой день снова просится Найда на охоту, а дед не пускает:
— Да куда ты пойдешь, еще кого-нибудь заденешь!
— Нет, тато, пойду, без нее не могу жить, сильно мне она понравилась.
— Ну, сынок, раз ты так хочешь, то ступай, — и отпустил его. Как подойдешь ты к озеру, сядь там под самый маленький ракитовый кустик; они прилетят, будут тебя искать. А когда они разденутся и будут в воду входить, ты хватай платье и беги во весь дух! Ежели она тебя по дороге нагонит, то пропал ты тогда; а если добежишь хотя бы до порога, то я поймаю вас обоих, когда она на тебя накинется, я буду за хатой дрова рубить.
Сел Найда под ракитовым кустом, они прилетели, искали его — не нашли. Сбросили платья, полезли в воду. А он хвать за платье, за крылышки — и бегом!..
Купались они, купались, глядь — тех платья есть, а той нету. Она и говорит:
— Это опять Найда украл! — И опять за ним в погоню. Вот догоняет она его — ему уже и недалече до своей хаты — и просит его. Он сильно разогнался и упал как раз на пороге — она на него и накинулась. А дед вышел из-за дому, поймал их и поднял обоих.
— Ну, теперь, — говорит, — будешь его женою, а он тебе мужем!
Обвенчались они, справили свадьбу и живут у деда.
Спустя несколько лет дед и говорит:
— Ну, Иван Найда, езжай теперь к своей матери.
— Куда ж мне ехать — я не знаю, где я родился, где ж мне ее искать?
Дал им дед пару коней, запряг в коляску и говорит:
— Помни: как минуешь две деревни и будешь въезжать в третью, то скажи первой женщине, которую встретишь: «Здравствуй, мама!» А она тебя спросит: «Какая ж я тебе мать?» А ты скажи ей: «А ты разве не помнишь, как на базар ходила да на дороге в корзине меня бросила и потеряла?» Она вспомнит тебя, но не узнает. И будет жена с тобой до той поры, пока кто-нибудь у нее крыльев не украдет, а ты их прицепи у себя под мышкой.
Поехали они с женою. Въезжают в третью деревню, и вправду идет навстречу им женщина — за водой вышла. Он ей и говорит:
— Здравствуй, мама!
Та стала и глаза вытаращила:
— Какая я тебе мать?
Тот и рассказал. Вернулась она с ними, больно уж обрадовалась. А потом, как, бывало, уйдет сын куда, мать на невестку все смотрит, глаз с нее не сводит. Очень уж была она красивая.
Выехал раз Найда на охоту, а невестка и говорит:
— Чего вы, мама, все на меня смотрите?
— Да я, — говорит, — никак на тебя не нагляжусь, такая ты красавица!
А она говорит:
— Ох, мама, как надела бы я на себя крылышки, стала бы еще краше. Они, мои крылышки, у Ивана слева под мышкой.
Вот приехал он с охоты, подходит время к ночи, стали ложиться спать, а мать все норовит, как бы это у него крылья отобрать, — хочет поглядеть, какая она будет с крыльями. Легли спать, а мать подкралась и отцепила у него, сонного, крылья.
Утром встали, а он и не заметил, что крыльев-то нету. Позавтракал и поехал на охоту.
Дала мать крылья невестке, та нацепила их на себя и выпорхнула в окошко! Да и села на гребне крыши.
Мать стоит, смотрит: «Что за наважденье такое? Только дала ей крылья, а она и улетела?!»
