Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока
— гласит последняя строчка «Плача…».
Да, державе Шумера и Аккада уже не суждено было возродиться, долгое время на ее территории существовали лишь небольшие разрозненные государства. Однако шумеро-аккадская культура не погибла, а осталась жить в отстроившихся заново древних городах и нашла свое продолжение в культуре самого молодого города Междуречья — Вавилона. А начиная с XVIII века до н. э. центр всех месопотамских событий переместился именно в Вавилон…
Поэтому пора войти в Ворота Иштар,[83] уповая на то, что тамошние стражи не сдерут с нас последнюю тряпку, подобно подземному привратнику Нети.
ВАВИЛОН. ИСТОРИЯ МЕСОПОТАМИИ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Учительница:
— Назови мне имя законодателя из Древней Месопотамии, начинающееся на «х», а кончающееся на «и».
Ученик (не задумываясь):
— Хачапури!
История из жизниПосле падения третьей династии Ура территория Междуречья вновь запестрила множеством враждующих друг с другом мелких государств, правители которых старались заручиться в междусобных войнах поддержкой аморейских наемников. Это привело к весьма неожиданным результатам. Сперва аморейские вожди поступали на службу к царям, а потом свергали своих нанимателей и провозглашали царями самих себя. В итоге лет через сто после падения Ура почти во всех городах Междуречья правили аморейские династии.
Один из таких энергичных вождей, Суму-Абум, в 1894 году до н. э. укрепился в небольшом городке на севере Исина. Раньше здесь стоял шумерский город Кадингирр — «врата бога ", что по-аккадски звучало как «баб-илу ", откуда в дальнейшем произошло греческое название города — Вавилон. Суму-Абум основал в захолустном городишке династию, которой суждено было превратить Вавилон в столицу огромной могущественной державы. Но произошло это только через сотню лет, когда к власти пришел царь Хаммурапи.
Хаммурапи в совершенстве овладел искусством разделять и властвовать. Ловкий политик и дипломат, удачливый полководец, он ни перед чем не останавливался ради достижения поставленной цели. Достаточно вспомнить печальную судьбу Зимлирима, правителя государства Мари: из верного союзника Вавилона он превратился во врага, едва отпала необходимость в союзе с ним. Хаммурапи опустошил Мари, превратил дворец Зимлирима в руины и казнил того, кого еще недавно проникновенно называл своим «братом». Так же решительно вавилонский царь расправился с Ашшуром, Эшнуной, Эламом и Ларсой.
В результате политических интриг и удачных военных походов Хаммурапи стал владыкой государства, в период своего наивысшего могущества занимавшего территорию нескольких современных стран: южной Турции, Сирии, Ливана, Израиля, Иордании, Аравии, Ирака и Кувейта.
Своей огромной державой царь управлял через многочисленных чиновников, дотошно вникая во все вопросы войны и мира. Как и во времена третьей династии Ура, жрецы и торговые агенты-тамкары превратились в обычных государственных служащих, а общинные органы самоуправления остались не у дел: новый объединитель Месопотамии не желал ни с кем делиться властью. Даже странно, что Хаммурапи не объявил себя живым богом, как это сделали Ур-Намму и Шульги! Он ограничился тем, что свел близкое знакомство с Ану, Энлилем и Шамашем.
О тесной дружбе царя с богами свидетельствовала стела из черного базальта, воздвигнутая в центре Вавилона. Наверху стелы бог Шамаш (лично) вручал Хаммурапи знаки власти, а надпись ниже горделиво возвещала о том, что…
«Когда великий бог, царь ануннаков, Энлиль, владыка небес и земли, судящий судьбы страны, вручил Мардуку, первому сыну Эа, господство над всеми людьми и возвеличил его среди игигов, назвал Вавилон его великим именем, сделал его могущественнейшим среди стран света и утвердил в нем вечное царство, чье основание прочно, подобно небесам и земле, — тогда меня, Хаммурапи, славного, богобоязненного князя, для того, чтобы дать сиять справедливости в стране, чтобы погубить беззаконных и злых, чтобы сильному не притеснять слабого, чтобы я, как Шамаш, восходил над черноголовыми и освещал страну, — призвали Ану и Энлиль для благоденствия людей»[84] .
Далее, после перечисления всех благодеяний, оказанных царем своей стране, следуют 282 статьи законов Хаммурапи — любопытнейший памятник тогдашней юридической мысли.
Но и сама вступительная надпись чрезвычайно интересна! Итак, центр мироздания переместился в Вавилон, и хорошо известные нам боги вручили главенство какому-то Мардуку. Кто он такой и откуда взялся? Ответ на этот вопрос дает вавилонская поэма «Энума элиш» — «Когда вверху», где рассказывается о рождении и блистательной карьере Мардука, а также о том, как, по представлениям вавилонян, возникло все сущее на земле.
Происходило же это так…
«Когда вверху»Когда вверху не названо небо,
А суша внизу была безымянна,
Апсу первородный, всесотворитель,
Праматерь Тиамат, что все породила,
Воды свои воедино мешали[85] .
Да, тогда еще не существовало ни земли, ни деревьев, ни животных, но в глубине первородного океана уже зрели семена жизни. И вот из пучины появились боги Лахму и Лахаму, а вслед за тем — Аншар и Кишар. Последняя парочка вскоре произвела на свет Ану, который (неизвестно от кого) породил бога Эйя.
Вся эта божественная компания отличалась крайне непоседливым характером: Лахму и Лахаму, Аншар и Кишар, не говоря уж про Ану с Эйя, сновали туда-сюда, вспенивая спокойные дотоле воды, галдели, хохотали и не давали ни минутки отдыха Апсу и Тиамат.
И если матушка Тиамат еще кое-как сносила выходки своих отпрысков, то Апсу вконец озверел от бессонницы и решил положить конец шуму, бултыханью и плаванью брассом и кролем.
Апсу уста свои открыл,
Кричит раздраженно, обратясь к Тиамат:
«Мне отвратительны их повадки!
Мне днем нет отдыха, покоя — ночью!
Их погублю я, дела их разрушу!
Да утихнут звуки, во сне да пребудем!»
— Да ты никак задумал детоубийство?! — возмущенно отозвалась Тиамат. — Имей терпение, варвар! Скоро дети подрастут, остепенятся, и тогда ты снова сможешь дрыхнуть не просыпаясь!
— Я не доживу до того времени, когда они остепенятся! — возразил Апсу. — Тебе-то что — ты умудряешься спать даже под их несносный гомон! А я уже целую вечность не смыкал глаз!
— Ия тоже, отец, — встрял в разговор старших Мумму — единственный сыночек Апсу и Тиамат, который всегда вел себя тихо и скромно.
— Вот-вот, послушай-ка Мумму! — обрадовался Апсу. — А скажи, сынок, что бы ты сделал на моем месте?
— Уничтожь, отец мой, их злые повадки!
Будут дни твои мирны, будут ночи спокойны! –
пропищал тихоня Мумму как раз то, что желал услышать от него родитель.
— Ну, что скажешь, Тиамат? — воскликнул Апсу, лаская подлизу. — Устами младенца глаголет истина!
Тиамат открыла было рот, чтобы возразить мужу, но с длинным зевком погрузилась в привычную дремоту.
Итак, руки у Апсу были развязаны! И он немедленно собрал всех детей и без долгих вступлений объявил: родительское терпение лопнуло, их песенка спета! Всех богов (кроме Мумму, конечно), он, Апсу, самолично утопит в своей самой глубокой бездне.
— Я вас породил, я вас и убью! — закончил речь любящий папаша.
Услышали боги о том, заметались.
После затихли, безмолвно сидели.
— А ведь и вправду убьет! — испуганно промолвил Эйя. — O-ей! Надо что-то делать!
— Сделай что-нибудь, сделай! — взмолились другие боги. — Ты ведь у нас самый умный!
Апсу уже протянул к детям свои водяные руки-водовороты… Но тут Эйя начал читать усыпляющее заклинание, которым он раньше пользовался для игры в прятки. Вскоре грозный прародитель и его любимчик Мумму громко захрапели, и Эйя не стал дожидаться их пробуждения. Кто знает, сколько времени могло продлиться действие заклинания? Эйя перевел дыхание, собрался с силами — и прикончил своего грозного прадеда.
Над телом Апсу он воздвиг подводные чертоги[86] , а гаденыша Мумму надежно запер в самых дальних покоях.
Вслед за тем Эйя отпраздновал одновременно и новоселье, и свадьбу, взяв в жены красавицу Дамкину… Тиамат не успела перевернуться во сне на другой бок, как у супругов уже родился сын Мардук, мудростью явно пошедший в отца. А уж каким красавцем был этот чудо-ребенок!
Немыслимо облик его совершенен –
Трудно понять, невозможно представить.
Четыре глаза, четыре уха!
Он рот раскроет — изо рта его пламя!
Неудивительно, что такое очаровательное создание сделалось всеобщим любимцем. Боги наперебой одаривали маленького Мардука игрушками, но самым лучшим оказался подарок Ану — заботливый дедушка преподнес внучку четыре урагана и вихря.
