Мифы и легенды Китая - То Хёнсин

Великан ответил:

— Ты не сможешь жить здесь. Я покажу тебе дорогу. Когда вернешься в свой мир, сходи к человеку по имени Чжан Хуа.

Затем он проводил его до входа в пещеру, который соединял ее с внешним миром.

Когда мужчина выбрался из пещеры, оказалось, что в людском мире минуло уже семь лет. Он пришел к человеку по имени Чжан Хуа и рассказал ему о случившемся, и тот объяснил:

— Земля, которую ты ел, была слюной дракона, обитающего в реке Хуанхэ. Пещера, куда тебя привела судьба, известна среди бессмертных как Девять Павильонов. Баран, с которым ты столкнулся, — не кто иной, как дракон Чилун. Первая бусинка, которую дает дракон, дарует бессмертие, позволяя жить вечно, как небо и земля. Вторая бусинка дает долголетие, тогда как третья просто утоляет голод.

Великан забрал себе волшебные бусины, продлевающие жизнь, а мужчине отдал ту, что обладала самыми слабыми свойствами.

Есть древнее высказывание: «Нарисовал дракона — нарисуй и глаза». Художник эпохи Лян (502–557 гг. н. э.) по имени Чжан Сэнъяо (ок. 490 — ок. 540 гг. н. э.) изобразил в храме Аньлэ в Цзиньлине [4] двух драконов, однако умышленно оставил их без зрачков. Когда люди стали спрашивать, почему он не нарисовал глаза, художник ответил:

— Если я сделаю это, драконы оживут и улетят.

Но ему никто не поверил. Но когда он все же дополнил изображение глазами, произошло нечто удивительное: драконы действительно ожили, вырвались из картины и взмыли в небо.

Что же оживило драконов — мастерство художника или кисть, с помощью которой он их рисовал? «Обширные записи годов Тай-пин», составленные в эпоху Северная Сун, утверждают, что существовала таинственная кисть, которая могла оживлять картины.

На территории современного города Цзинин в провинции Шаньдун когда-то располагалось княжество Лу (ок. 1042–249 гг. до н. э.). В эпоху Тан (618–907 гг. н. э.) там жил выдающийся художник по имени Лянь Гуан. Однажды он отправился на гору Тайшань в поисках трав, но тут разразился сильный ливень, и Лянь Гуан укрылся под большим деревом. К вечеру дождь прекратился. Лянь Гуан осторожно шел в потемках по дороге, когда ему навстречу попался человек. Они начали говорить о том о сем, и когда человек узнал, что Лянь Гуан — художник, то достал из-за пазухи кисть и сказал:

— Какое счастье, что я встретил художника. Я тоже люблю рисовать. Возьми мою кисть и рисуй ею сколько душе угодно. Но никогда не хвастайся своими умениями перед другими.

Кисть, которую незнакомец протянул Лянь Гуану, сверкала пятью яркими цветами — синим, белым, красным, желтым и черным — и не была похожа ни на одну кисть с рынка. Лянь Гуан с благодарностью принял подарок, после чего таинственный спутник скрылся в темноте. Лянь Гуан решил, что встретил не обычного человека, а бессмертного. Он спустился с горы Тайшань, бережно неся кисть за пазухой.

Вскоре правитель уезда Чжунду вызвал его и попросил:

— Нарисуй сто призрачных воинов на стене управы.

Не имея возможности отказаться, художник выполнил его просьбу, и созданное им изображение настолько реалистично передавало образ воинов, что казалось, будто призрачное войско вот-вот вступит в бой. Узнав об этом, правитель уезда попросил Лянь Гуана дорисовать еще одну сотню призрачных воинов, что тот и сделал.

Двести призрачных солдат, нарисованных на стенах управы, ожили под покровом ночи, выскочили из картин и начали ожесточенную схватку друг с другом. Увидев это, правитель уезда и его помощник ужаснулись и стерли изображения со словами:

— Если мы оставим все как есть, солдаты-призраки могут причинить вред невинным людям!

Лянь Гуан подумал: «Моя картина действительно ожила! Но, возможно, меня за это накажут» — и решил сбежать в город Сяпи.

Но даже там он не смог жить спокойно. Правитель Сяпи, до которого дошли слухи о Лянь Гуане, пришел к нему с просьбой:

— Говорят, твои картины могут оживать и двигаться. Нарисуй дракона на стене моей управы. Ведь дракон не будет ввязываться в драки или пугать людей.

Не в силах отказать правителю, Лянь Гуан нарисовал дракона на стене управы.

Внезапно ясное небо затянули тучи, вокруг стены с изображением сгустился туман, поднялся вихрь и дракон ожил, стал извиваться и вырвался на свободу. Не прошло и мига, как он, взобравшись на облако, взмыл в небо. Начался дождь, не прекращавшийся несколько дней и грозивший затопить деревню. Разгневанный правитель уезда заставил художника признать свою вину и посадил его в тюрьму.

Оказавшись в заточении, Лянь Гуан горько плакал, пока не заснул. Во сне ему явился незнакомец, подаривший ему кисть.

— Нарисуй большую птицу, — сказал он художнику, — и она вынесет тебя из тюрьмы.

Лянь Гуан нарисовал птицу кистью, которую тайно пронес за пазухой. Птица выпрыгнула из картины, посадила Лянь Гуана к себе на спину и унесла его на гору Тайшань.

^{Гора Тай (Тайшань) — одна из пяти Великих гор Китая, расположена в провинции Шаньдун.}

^{Naeemphotographer2 / Shutterstock}

Там Лянь Гуан вновь встретил человека, подарившего ему кисть. Тот потребовал вернуть ее со словами: «Все твои беды из-за того, что ты бездумно рисовал картины. Так что верни мне кисть, которую я тебе дал». Лянь Гуан послушался и больше никогда не рисовал.

В фантастических мультфильмах и фильмах наконечники оружия, например стрел или копий, часто смазывают ядом, чтобы раны врагов были смертельными. Подобное отравленное оружие не является выдумкой: оно существовало в реальности. В китайских произведениях, таких как «Трактат обо всех вещах», «Обширные записи годов Тай-пин», «Новая история династии Тан» и «Описание южных инородцев», можно встретить множество упоминаний о ядовитых стрелах, отравах.

Давайте сначала познакомимся с отравленными стрелами, которые были описаны в «Трактате обо всех вещах» («Бо у чжи»). Современный город Гуанчжоу в провинции Гуандун когда-то назывался Цзяочжоу. Его населяли южнокитайские племена, или, иными словами, этническая группа с юго-запада Китая, которая считается прародителями народа ли — современного этнического меньшинства, проживающего на юге Китая.

^{Пример китайского стрельца.}

^{The Metropolitan Museum of Art}

Южнокитайские племена использовали луки длиной в несколько чи и стрелы длиной более 1 чи. Один чи равен приблизительно 30 см, поэтому длина лука могла быть размером с человеческий рост.

Они делали наконечники из меди, называемой цзяотун, и смазывали их ядом. Те, в кого попадала отравленная стрела, умирали мгновенно. Если тело не хоронили быстро, оно гнило и разлагалось до тех пор, пока вся плоть не отваливалась, оставляя одни кости.

Яд, которым южнокитайские племена смазывали наконечники, был очень ценным, поэтому за пределами своего племени они никому не рассказывали способ его приготовления. Точно неизвестно, но не исключено, что он был получен из ядовитого сумаха, упомянутого в «Обширных записях годов Тай-пин». Сумах, известный под названием «трава, разрывающая кишки», — это ядовитое растение, которое в наши дни встречается в регионе Линнань на юге Китая в Южно-Китайских горах. Когда человек съедает его, он испытывает невыносимую боль, словно ему разрезают кишки, и умирает.

^{Ядовитый сумах.}

^{akslocum / Shutterstock}