Эпосы, легенды и сказания - Сага о Волсунгах
И как поехал Хелги с поля битвы, повстречал он в лесу женщин многих и прекрасных на вид; но одна возвышалась над всеми. Скакали они в прекрасных доспехах. Хелги спросил имя той, что ехала впереди; а она назвалась Сигрун, дочерью Хогни-конунга. Хелги молвил:
– Поедем к нам, и будьте желанными гостями.
Говорит тут королевна:
– Другие есть у нас дела, нежели пить с тобою.
Хелги отвечает:
– Что это за дела, королевна?
Она отвечает:
– Хогни-конунг обещал меня Ходбродду, сыну Гранмара-конунга, а я дала зарок, что не охотнее я выйду за него, чем за вороненка. И все же это случится, если ты ему не помешаешь и не выйдешь против него с войском и не увезешь меня к себе, потому что ни с одним конунгом не буду я жить охотнее, чем с тобою.
– Утешься, королевна! – сказал он. – Прежде померяемся мы силами, чем будешь ты ему отдана, сперва испытаем мы, кто кого победит, и о том залежимся жизнью.
После этого рассылает Хелги людей с дарами, чтобы созвать воителей, и назначает сбор всей дружине у Красных Гор. Ждал Хелги там до тех пор, пока пришел к нему большой отряд с острова Хединсейя, и еще пришла большая дружина из Норвасундов с кораблями прекрасными и крупными. Хелги-конунг зовет корабельного начальника своего, Лейфа, и спрашивает его, сосчитал ли он войско. А тот отвечает:
– Не легко сосчитать, государь, корабли те, что с Норвасундов: на них двенадцать тысяч человек, а второе войско в полтора раза больше.
Молвил тогда Хелги-конунг, что нужно им войти в тот фьорд, что зовется Варинсфьорд, и так они сделали.
Тут застигла их великая непогода и такая буря, что волны с шумом били о борт, точно сшибались друг с другом утесы. Хелги приказал людям не пугаться и не спускать парусов, напротив, поднять их выше, чем прежде. Было похоже на то, что море захлестнет их раньше, чем они доплывут до суши. Вдруг сходит к берегу Сигрун, дочь Хогни-конунга, с большой дружиной и приводит их в добрую гавань, что зовется Гнипалундом. Это увидели местные люди, и пришел на берег брат Ходдбродда-конунга, правившего той землей, что зовется «у Сваринсхауга». Он подал голос и спросил, кто ведет большую ту дружину. Встает Синфьотли, и на голове у него шелом блестящий как стекло, и броня белая как снег, копье в руке с видным прапорцем и золотом окованный щит. Мог он умело молвить конунгу:
– Скажи, когда покормишь свиней и собак и зайдешь к жене, что прибыли Волсунги и можно здесь встретить Хелги-конунга среди дружины, если Ходбродд захочет его видеть: радость для Хелги – биться со славой, пока ты за печкой целуешь служанок.
Гранмар отвечает:
– Уж верно ты не умеешь слова сказать пристойно, ни о стародавних делах вести беседу, раз ты врешь в глаза хофдингам. Видно, ты долго кормился в лесу волчьей сытью и братьев своих убил, и дивно мне, как ты осмеливаешься ходить в войске рядом с честными людьми, – ты, сосавший кровь из многих холодных трупов.
Синфьотли отвечает:
– Верно ты запамятовал, как был ты волвою на Варинсейе и говорил, что хочешь замуж, и сманивал меня на это дело, чтоб я был тебе мужем; а затем был ты валкирией в Асгарде, и чуть-было все там не передрались из-за тебя; а я породил с тобою девять волков на Ланганесе, и всем им я был отцом.
Гранмар отвечает:
– Здоров ты врать! Мне же сдается, что ничьим отцом ты не мог быть с тех пор, как оскопили тебя дочки йотуна на Торснесе; ты – пасынок Сиггейра-конунга, и валялся ты в лесах с волками; и сотворил ты все злодеяния сразу, братьев своих убил и стяжал дурную славу.
Синфьотли отвечает:
– А помнишь ли, как был ты кобылой у жеребца Грани, и скакал я на тебе во весь опор по Браваллу? Был ты затем козопасом у Голни-иотуна.
Гранмар отвечает:
– Раньше накормлю я птиц твоей падалью, чем говорить с тобою.
Тут промолвил Хелги-конунг:
– Лучше и доблестнее было бы вам сразиться друг с другом, чем говорить так, что срам слушать. А сыны Гранмара, хоть мне не друзья, а все же отважные мужи.
Едет тогда Гранмар назад к Ходбродду-конунгу, в место, именуемое Солфьол. Кони их звались: Свейпуд и Свеггьюд. Братья встретились у ворот замка, и Гранмар рассказал конунгу о войске. Ходбродд-конунг был в броне, а на голове у него – шлем. Он спросил, кто они такие, «и почему ты так сердит»?
Гранмар говорит:
– Явились сюда Волсунги, а с ними двенадцать тысяч человек на суше, да еще семь у острова того, что зовется Сок; а самая большая сила стоит там, где местность зовется «перед Гаванью»; и думаю я, что Хелги намерен биться.
Конунг говорит:
– Разошлем призыв по всей нашей стране и двинемся им навстречу. Нечего тому сидеть дома, кто хочет биться. Пошлем весть сынам Хринга и Хогни-конунга и Алфу-старому: они – великие воины.
Сошлись они на месте, что зовется Фрекастейн, и завязалось там жестокое сражение. Хелги шел навстречу полкам; великое было побоище. Тогда увидали они большой отряд полениц, точно в ярком огне; то была Сигрун-королевна. Хелги-конунг выступил навстречу Ходбродду-конунгу и сразил его под самыми стягами. Тут молвила Сигрун:
– Благодарствуй за этот подвиг. Все по иному будет в этих землях. Для меня это день великой радости, а ты добудешь честь и славу, сразив столь могучего конунга.
Завладев тою землею Хелги-конунг и долго там прожил, и взял за себя Сигрун, и стал славным конунгом и знаменитым, и дальше о нем не говорится в этой саге.
X. О Волсунгах
Вот едут Волсунги домой, и больше еще увеличили они свою славу. А Синфьотли опять собрался в поход. Встретил он там красивую женщину и сильно пожелал ею завладеть. А к этой же женщине сватался брат Боргхилд, жены Сигмунда-конунга. Решают они это дело боем, и убивает Синфьотли того конунга. Вот воюет он широко и далеко и бьется во многих битвах и повсюду побеждает. Стал он среди людей славнейшим и знаменитейшим и воротился домой под осень со многими кораблями и большим богатством.
Он рассказал отцу своему, что случилось, а тот передал королеве; велит она Синфьотли уехать из их земли и говорит, что не хочет его видеть. Сигмунд сказал, что не отпустит его, и предложил ей заплатить виру за брата золотом и многим добром, хоть ни разу прежде не платил он виры ни за кого: сказал он, что нет чести тягаться с женщинами. Видит она, что своего не добьется. Она молвила:
– Вам решать, государь: таков обычай.
И стала она править тризну по брате своем с дозволения конунга и устроила пир богатейший и созвала много властителей. Боргхилд потчевала людей брагой. Она подошла к Синфьотли с большим рогом. Она сказала:
– Выпей, пасынок.
Он принял рог и поглядел в него и молвил:
– Мутное питье.
Сигмунд молвил:
– Дай его мне, – и отпил.
Королева молвила:
– Неужели должны другие пить за тебя брагу?
Вторично поднесла она ему рог.
– Пей же! – и укоряла его многими словами.
Он принял рог тот и молвил:
– Обманное это питье.
Сигмунд молвил:
– Дай его мне.
В третий раз подошла она и велела ему пить, если бьется в нем сердце Волсунга. Синфьотли принял рог тот и молвил:
– Яд в этом питье.
Сигмунд ответил:
– Дай усам напиться, сын! – сказал он. Потому он так молвил, что был тогда конунг сильно пьян.
Синфьотли выпил и рухнул на землю. Сигмунд встал на ноги, и была скорбь его почти как смерть. И взял труп в объятья и пошел в лес и вышел на берег фьорда. Там увидел он человека на челне малом[7]. Человек спросил, не хочет ли Сигмунд, чтоб он перевез его через фьорд. Тот согласился. Челнок был так мал, что всех не мог свезти. Погрузили сперва труп, а Сигмунд пошел по берегу фьорда. И тут же исчез челнок из глаз Сигмунда, а с ним и человек тот. После этого пришел Сигмунд домой и прогнал прочь королеву ту; и, мало погодя, умерла она.
Сигмунд-конунг вновь стал править своею страною, и был он, думается, величайший витязь и конунг в стародавнее время.
XI
Эулими звался конунг могучий и славный; дочь его звали Хьордис, что всех жен краснее и мудрее. И прослышал о том Сигмунд-конунг, что как раз ему под стать она – и никакая другая.
Ситмунд отправляется в землю Эулими-конунга; тот готовит в честь его пир великий, – если только не пришел он с боем. И приходят послы и говорят, что с дружбой они пришли, а не с войною. И был тот пир очень богат и многолюден. Устраивали всюду для Сигмунда-конунга торг и прочие путевые удобства. Вот приходят они на пир, и садятся оба конунга в одной палате. Прибыл туда и Люнгви-конунг, сын Хундинга-конунга, и хочет он тоже породниться с Эулими-конунгом. Эулими знает, что приехали они по одному и тому же делу, и знает также, что надо ждать войны от того, кому будет отказано. Тогда молвит конунг дочери своей:
– Ты – умная женщина, и я обещал, что сама ты изберешь себе мужа. Выбирай же теперь одного из этих двух конунгов. А твоя воля будет моей.
Она отвечает:
– Трудным кажется мне этот выбор; а все же выбираю я того конунга, который славнее, а это – Сигмунд-конунг, хоть и очень он стар годами.
