Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока
Яростно скрежеща зубами, Эрешкигаль кивнула. Тотчас кургар с галатуром сняли тело Инанны с крюка, коснулись его волшебной травой, окропили волшебной водой… И ожившая богиня опрометью бросилась из подземного мира, даже не поблагодарив своих избавителей.
Кургар же с галатуром, верные уговору, остались, чтобы оказать акушерскую помощь Эрешкигаль. К сожалению, легенда умалчивает о том, кем разродилась царица Кура.
А Инанна мчалась, как стрела, как вспугнутая газель, пока не выбежала наконец на яркий свет, на свежий воздух, на зеленую траву!
Верный слуга Ниншубур с радостным криком бросился ей навстречу, и богиня ответила ему таким же радостным воплем.
Но бедняжка слишком рано возликовала, решив, что все ужасы остались позади. Она забыла непреложный закон подземного мира: «Голову — за голову, душу — за душу!» И не успела Инанна перекинуться парой слов с Ниншубуром, как вслед за ней из Кура, подобно своре охотничьих собак, вырвались кошмарные демоны галла.
Тот, кто перед ней, — не гонец,
но жезл у него в руке.
Тот, кто за ней, — не боец,
но оружье у него на боку.
Они, что за нею идут,
Они, что за Инанной идут,
Не ведают голода, не ведают жажды,
Муки просеянной не едят,
Воды проточной они не пьют,
Из объятий человека вырывают жену,
От груди кормилицы отрывают дитя, —
эти-то беспощадные посланцы Эрешкигаль и окружили со всех сторон Инанну, чтобы утащить беглянку обратно во мрак и холод смерти.
— Нет! Нет! Нет! Я не вернусь назад! — закрывая лицо руками, отчаянно завопила богиня. — Уходите, оставьте меня в покое!
— Тогда отдай нам вместо себя другого! — хором гаркнули демоны галла. — Эрешкигаль должна получить замену — голову за голову, душу за душу! Мы согласны взять твоего слугу Ниншубура. Пусть он заменит тебя в Стране без Возврата!
И демоны протянули жадные руки к Ниншубуру, а тот, задрожав, повалился к ногам богини. Инанна заколебалась, но собралась с духом и твердо ответила:
— Нет! Я не отдам того, кто бил по мне в погребальный барабан, кто в кровь расцарапал из-за меня лицо, кто облачился по мне в траурные одежды, кто молил о моем спасении жестокосердных богов! Ниншубур вернул мне жизнь — я вам его не отдам!
— Ладно! Тогда пойдем в Умму и заберем в Кур тамошнего божка, твоего бывшего любовника — Шару, — нехотя предложили галла.
Инанна не посмела возразить и в окружении свирепых демонов отправилась в Умму. Но при виде Шары в траурных одеждах, горько оплакивающего ее гибель, снова дрогнуло доброе сердце богини. Рухнул Шара к ее ногам, и Инанна не смогла отправить в Кур того, кто когда-то был ей очень дорог.
— Песни пел мне мой Шара,
Стриг мне ногти, чесал кудри.
Оставьте его, не берите его! —
крикнула она кровожадным галла.
Скрежеща зубами от нетерпения, демоны потащили Инанну в Бадтибир, где правил другой ее бывший возлюбленный — Лулаль… Но и его не отдала на растерзание богиня, увидев, как облаченный в траур Лулаль радуется ее счастливому избавлению.
Этого ей было жаль, того жаль и другого тоже жаль! Галла выли, как голодные волки, все громче и злее. В любой миг они могли наброситься на саму Инанну и утащить ее обратно в царство мертвых!
Громко заплакав, богиня со всех ног помчалась в Урук, где остался ее возлюбленный муж Думузи. Кто, как не он, должен был защитить и спасти свою жену? Кто, как не Думузи, мог одолеть кровожадных галла?
По пятам преследуемая демонами, Инанна из последних сил добежала до Урука, влетела в свои палаты — и остановилась как вкопанная.
Думузи, вместо того чтобы горевать о погибшей жене, в светлой одежде восседал на троне! С радостным лицом он как ни в чем не бывало забавлялся игрой на флейте, а на голове у него красовалась корона Инанны!
— И это тот, кто клялся любить и защищать меня вечно! — горестно вскричала Инанна, и сердце ее оледенело.
Она выхватила флейту из рук Думузи и разломала ее на куски.
— Берите его, хватайте его! — гневно крикнула богиня, обращаясь к галла. — Вот кто заменит меня в подземном мире!
Позеленел от страха Думузи, бросился бежать — а за ним припустили злобные демоны Кура.
Думузи и Гешитанна
Нет спасения развенчанному царю от быстроногих врагов! Вот они уже почти настигли Думузи… И тогда несчастный взмолился к Уту: пусть солнечный бог превратит его в ящерицу, пусть хотя бы в этом обличье ему удастся скрыться от ужасных галла!
Уту сжалился над шурином и впрямь превратил его в юркую ящерку. Думузи проворно шмыгнул в канаву, побежал меж камней, затаился в траве…
Но демоны не собирались отказываться от преследования. Они обшаривали все вокруг, заглядывали под каждую травинку, приподнимали каждый камень… Нет, не укрыться от них беглецу!
В отчаянии Думузи бросился в дом своей сестры Гештинанны — «Лозы Небес». Неведомо как девушка узнала брата даже в обличье ящерицы; заплакала, запричитала над ним, в горе разрывая одежду…
А погоня шумела все ближе и ближе — и вот жуткие демоны ворвались в дом и со всех сторон окружили Геш-тинанну, спрашивая, где ее брат? Но Лоза Небес ничего не ответила демонам, хотя и знала, что Думузи прячется за домом в священном загоне для скота.
Донельзя разозленные галла перешли от вопросов к угрозам, а напоследок прибегли к пыткам. Но никакие муки не вырвали у Гештинанны признания.
Близится небо, уплывает земля, а она молчит!
Земля приблизилась.
Сорвали одежду, а она молчит!
Смолу на лоно ее излили, а она молчит!
Молчал и Думузи, пока галла терзали его сестру — зато пронзительно взвыл, когда демоны догадались обыскать окрестности дома и все-таки обнаружили его убежище. Содрав с Думузи шкуру ящерицы, разъяренные галла всей толпой набросились на него, повалили на землю, вспороли ножами живот и безжизненным трупом поволокли в подземное царство.
Но и тогда Гештинанна не покинула брата — она полетела за ним горестно кричащей птицей.
— О брат мой! На великие муки за тебя пойду!
Самоотверженная любовь Лозы Небес заставила Инанну сжалиться над бывшим мужем и его сестрой. Воспользовавшись тем, что Эрешкигаль еще не оправилась после первых в жизни родов, Инанна вырвала у нее разрешение поделить поровну между Думузи и Гештинанной пребывание в подземном мире.
С тех пор брат и сестра стали по очереди спускаться в царство мертвых: полгода там находилась Гештинанна, по л года — Думузи. А когда Думузи возвращался на землю, его встречало такое же ликование людей и природы, какое ежегодно встречало умирающего и воскресающего египетского бога Осириса.
Великий Гильгамеш
Вновь обратившись к бесценному «Царскому списку», мы узнаем, что пятым царем I династии Урука стал Гильгамеш — самый знаменитый изо всех легендарных царей Шумера.
За свое недолгое правление (а правил он всего-навсего 126 лет) Гильгамеш совершил великие подвиги, за которые вскоре после смерти его причислили к богам. А каких только невероятных слухов ни ходило о его рождении! Одни люди считали Гильгамеша сыном Лугальбанды и богини Нисун, потомком Бога Солнца Уту, другие же утверждали, что отец его — злой демон-лиллу. Так в Шумере назывались являющиеся женщинам по ночам сверхъестественные существа, от которых рождались оборотни и полудемоны. Вот от такого лиллу и был зачат Гильгамеш — уверяли некоторые сплетники, должно быть, те, кому досталось под горячую руку от вспыльчивого урукского царя.
Но другие жители Урука, не испытавшие на себе крутого нрава Гильгамеша, зато помнившие его подвиги во славу родного города, рассказывали совсем иные истории про рождение героя. Одна из таких сказок дошла до нас благодаря греческому писателю Элиану.
Царю Урука Зеухоросу (так Элиан называет шумерского Энмеркара) как-то раз предсказали, что сын его дочери отнимет у него царство. Испуганный пророчеством царь запер дочь в башню, но даже это кардинальное «противозачаточное» средство не помогло: принцесса все-таки родила мальчика. Наверняка от бессмертного бога — кто другой смог бы добраться до запертой на семь замков красотки?
Но божественное происхождение внука ничуть не смутило Энмеркара; зациклившийся на предсказании царь повелел сбросить младенца с башни. И опять неудача — малыша на лету подхватил орел (не Анзуд ли?). Орел унес ребенка в сад, где сына царевны усыновил и воспитал садовник. Приемный отец назвал мальчика Гильгамеш (по-гречески — Бильгамос), а когда герой возмужал, то исполнил предначертание судьбы: лишил своего жестокого деда царства.
