Анна Овчинникова - Легенды и мифы Древнего Востока
Рядом с героем положили еду, питье и оружие — и вскоре последний воин скрылся в глубине ущелья.
Тогда юноша поднял глаза к небу и взмолился:
— Уту, приветствую тебя, да не буду я больше болен!
Уту, с братьями в горы ты дал мне подняться!
В мрачном горном ущелье, в ужасающем месте,
да не буду я больше болен!
Там, где матери нету, где нету отца,
Где нет знакомых, где нету близких,
Там, где мать моя — «о, дитя мое!» — мне не скажет.
Братец мой — «О, мой брат!» — мне не скажет.
Соседка, что к матери в дом придет, обо мне не заплачет.
Незнакомый пес — плохо,
человек незнакомый — ужасно, На путях неизведанных, что по краю гор вьются.
О Уту, человек незнакомый — человек страшный!
В месте гиблом да не растекусь водою,
Землю горькую вместо зерна есть да не стану![66]
Услышал Уту мольбы своего внука, и преклонила слух к словам умирающего богиня Инанна. Они дали юноше поесть живой травы, поднесли ему живой воды, и герой вскочил на ноги еще здоровее и сильнее, чем был прежде. Первым делом Лугальбанда принес благодарственную жертву богам-спасителям, изловив горного быка и голыми руками вырвав ему внутренности, а совершив это благочестивое дело, бросился догонять отцовское войско.
Но дики и пустынны горы Хуррума — и Лугальбанда заблудился в лабиринте ущелий. Долго скитался он наугад по горным тропам, как вдруг увидел на скале огромное дерево, а на вершине его — гнездо Анзуда, волшебного орла с головою льва. Молва о гигантском орле, о чудовищной птице-буре не раз долетала до Урука. Старики рассказывали, что на заре времен Анзуд украл таблицы судеб у самого Энлиля! Только богу войны Нинурте с огромным трудом удалось настичь крылатого вора и отобрать у него похищенное добро…[67]
Когда орел на рассвете расправляет крылья,
Когда Анзуд кричит при восходе солнца,
Земля в горах дрожит от крика…
Когти орла у него, зубы — акулы,
Дикий бык от него спасается в горы,
Горный козел несется в страхе!
Но Лугальбанда не испугался и не убежал, он сразу сообразил, как использовать подвернувшийся случай. Юноша забрался в гнездо Анзуда и увидел там орленка: милую птичку величиной с барана. Лугальбанда угостил птенца вкусным овечьим жиром и медом, подкрасил ему глаза сурьмой и возложил на голову священный венец Шугур из ветвей душистого можжевельника. Еще никто и никогда не оказывал орленку таких божественных почестей!
Тем временем Анзуд вместе с супругой охотился в горах. Закогтив упитанного быка, он подлетел с добычей к гнезду и громко окликнул сына. Раньше орленок всегда откликался на зов — но на сей раз никто не ответил на громовой клекот!
В страшной тревоге супруги устремились к гнезду и увидели: сидит их сын в венце из можжевельника, с подведенными сурьмой глазами, с перепачканным медом клювом — такой довольный, сытый и важный, что даже отзываться на родительский оклик не хочет.
Вздох облегчения Анзуда и его жены пронесся ветром по всем окрестным ущельям.
— Тот, кто гнездо мое изукрасил,
Если ты бог — одарю тебя Словом,
Другом моим навеки станешь! —
радостно прокричал орел. —
Если ты смертный — наделю Судьбою,
Да не встретишь в горах соперников,
Могучий герой, одаренный Анзудом!
На последнее предложение Лугальбанда не замедлил откликнуться; покинув свое убежище, он почтительно пожелал здоровья орлу и его дражайшей половине.
Исполненный благодарности Анзуд начал предлагать герою всевозможные дары, но юноша отвергал их один за другим. Его не привлекли ни чудесное оружие, ни богатство, ни победная мощь… Орел уже и не знал, чем соблазнить привередливого гостя!
— Что же ты, мой Лугальбанда!
Одари же меня заветным желаньем! —
утомленно промолвила наконец божественная птица.
И тогда герой попросил вот о чем: пусть будет он, Лугальбанда, силен и неутомим в беге.
— Да будут мои ноги без утомленья!
Да будут руки полны силой!
Раскину их в беге, и не ослабнут!
Как солнечный луч, как звезда восхода,
Как семь огненных бурь Ишкура,
Пламенем взметнусь, молнией спущусь!
Куда взоры смотрят, хочу отправиться,
К желанному краю стопы направить!
Добраться до мест, куда сердце влечет!
Развязать сандалии, где сердце велит!
Что было испрошено — было даровано; и вскоре Анзуд и его новый друг отправились в путь. Орел несся в небесах, высматривая сверху войско Урука, юноша так же быстро мчался по земле, следя за вздымаемой войском пылью. Вскоре герой нагнал соплеменников, и орел, убедившись, что его приятель в безопасности, вернулся обратно к гнезду. Однако перед тем, как расстаться с Лугальбандой, он взял с него слово, что тот никому не расскажет о полученном в подарок чудесном свойстве.
Словно птица, спустившаяся с небес, возник Лугальбанда среди друзей и братьев, и те с криками радости окружили его, обнимая и засыпая вопросами.
— Откуда ты взялся, дружище? Мы уже оплакали тебя! Как тебе удалось выжить в этих диких горах?
Но герой твердо помнил о данном Анзуду слове и рассказал лишь о том, как благодаря богам он избавился от болезни.
Вдоволь наудивлявшись чудесному спасению Лугальбанды, войско двинулось дальше и вскоре встало лагерем в четырех часах пути от стен Аратты. Ближе воины Урука подойти не смогли: им помешали горные камнепады, высокие деревья стеной преградили им путь. День прошел, кончился месяц, вот уже и год пришел к повороту, но враждебное колдовство чужих гор не теряло силы.
Тогда Энмеркар решил послать гонца в родной Урук, чтобы испросить совета богини Инанны — как справиться с этой бедой?
Легко сказать — послать гонца, да трудно сделать! Измученные воины пали духом, никто из них не решался отправиться в долгий путь через дикие горы, даже жадные до награды наемники прятались за спины друг друга.
Только Лугальбанда откликнулся на отцовский зов. Не моргнув глазом, юноша пообещал, что в два счета доставит Инанне царское послание и так же быстро принесет Энмеркару ответ.
Как ни отговаривали героя друзья от этого опасного замысла, храбрец настоял на своем и в одиночку отправился через семь гор, не взяв ни еды, ни питья. К чему тащить лишний груз, если не позднее полуночи гонец надеялся достичь храма Инанны в Уруке?
Так и случилось: в полночь Лугальбанда уже входил в храм Эанну, где был ласково встречен божественной покровительницей Урука. Инанна сразу дала царскому сыну совет, как победить волшебством враждебное колдовство гор Хуррума, и…
…и, увы, чем завершилось дело, остается неизвестным: в сказании отсутствует концовка. Но, надо думать, что Лугальбанда в точности передал отцу наставления богини, благодаря чему войско Урука смогло одолеть Арат-ту и благополучно вернуться домой.
Светлый Лугальбанда! Хвалебная песнь — тебе!
Инанна и Думузи
Неутомимый бегун, друг-приятель орла Анзуда Лугальбанда правил Уруком 1200 лет — так говорится все в том же «Царском списке», составленном во времена третьей династии Ура. В этом любопытном источнике по мифологии и истории Шумера сказано также, что после Лугальбанды в Уруке воцарился божественный Думузи[68], возлюбленный муж прекрасной Инанны.
Пастух Думузи завоевал руку и сердце богини в борьбе с божественным земледельцем Энкимду. Позднее конфликт пастуха и земледельца повторится в библейской истории о Каине и Авеле, но в шумерском варианте он закончился мирно — бывшие соперники стали друзьями, едва Инанна сделала выбор в пользу Думузи.
Кстати, у шумеров существовал еще один миф о ссоре земледельца и пастуха: в этом мифе Аншар-Зерно и Лахар-Овца спорили, кто из них главнее. Каждый приводил в свою пользу аргументы один красноречивее другого, горячась все больше и больше, но до смертоубийства дело все-таки не дошло — вмешательство Энки примирило спорщиков. Если бы Ева в детстве познакомила Каина и Авеля с этими мифами, может, братьям и удалось бы разрешить свои проблемы полюбовно.
