Ирландские саги - Похищение быка из Куальнге
Попросил тогда Кетерн у Кухулина другого лекаря, что исцелил бы и вылечил его.
— Что же, друг Лаэг, — сказал Кухулин, — отправляйся к знахарю Фингину к Ферта Фингин у Леккайн Слебе Фуайт, что лечит самого Конхобара, и приведи его к нам исцелять Ке-терна, сына Финтана.
Отправился Лаэг к знахарю Фингину, что лечит самого Конхобара, к Ферте Фингин у Леккайн Слебе Фуайт, и попросил его пойти исцелить Кетерна, сына Финтана. Согласился Фпнгин, а когда пришел, обратил к нему Кетерн свои кровавые раны, порезы, следы от ударов и язвы.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — попросил Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это легкая рана, что ненароком нанес тебе твой сородич, — от нее не умрешь ты до срока. — И верно, — сказал Кетерн, — приблизился там ко мне воин, пышноволосый, с плащом голубым и серебряной заколкой. Был у него гнутый щит с зубчатой кромкой, а в руке пятиконечное копье да маленькое зазубренное копье. Нанес он ту рану, да и я легко ранил его. — Знаю я этого человека, — сказал тут Кухулин, — то Илланд Нларклес, сын Фергуса. Не желал он своей рукой погубить тебя. Лишь чтоб не решили ирландцы, будто он им изменил или предал, нанес он этот легкий удар. — Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн. Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это дело рук благородной женщины.
— И верно, — сказал Кетерн — приблизилась ко мне женщина, высокая, прекрасная, длиннолица», бледная, с золотистыми прядями волос. На ней был пурпурный плащ, а в нем на груди золотая заколка. Прямое, остроконечное копье сверкало в ее руке. Нанесла она мне эту рану, да и я легко ранил ее.
— Знаю я эту женщину, — молвил Кухулин, — то была Медб, дочь Эоху Фейдлеха, верховного правителя Ирландии. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для нее твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Два героя нанесли ее.
— И верно, — ответил Кетерн, — приблизились ко мне два мужа, пышноволосых, одетых в плащи голубые, с серебряными заколками на груди. На шее у каждого был обруч чистейшего белого серебра.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Ол и Отине, люди из свиты Айлиля и Медб. Всякий раз, как идут они в битву, знают, что не уберечься кому-то от раны. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану.
— Два воина приблизились ко мне, — сказал Кетерн, — величавых, прекрасных. Каждый нанес по удару копьем, да и я поразил вот этим одного из них.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Рана уж вся почернела, ибо, пронзив его, сердце скрестились те копья. Здесь не могу я провидеть лечения, но все же пришлю я Целебных растений и трав, чтоб не погиб от нее ты до срока.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Бун и Меккон из свиты Айлиля и Медб, и желали они твоей гибели.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это кровавый удар двух сыновей короля Кайлле.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизились ко мне два воина, чернобровых, пригожих, одетых в зеленые плащи с заколками белого серебра на груди. По пятиконечному копью держали они в руках.
— Немало ран нанесли они тебе, — молвил знахарь, — в горло пришлись их удары, и наконечники копий сошлись там. Не легко вылечить эту рану.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то были Броен и Брудни, сыновья трех огней, два сына короля Кайлле. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это удар двух братьев.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизились ко мне два славных воина, золотоволосых, одетых в темно-серые плащи с бахромой я заколками светлой бронзы, что были словно листья. Могучие сияющие копья держали они в руках,
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то были Кормак Колома Риг и Кормак, сын Маеле Фога из свиты Айлиля и Медб, что желали твоей гибели.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Это след нападения двух братьев.
— И верно, — сказал Кетерн, — приблизились ко мне два юных воина, что не отличишь друг от друга. Вьющиеся коричневые волосы у одного, золотистые у другого. Были одеты они в два зеленых плаща, с заколками из белого серебра на груди. Были на них две рубахи тонкого золотистого шелка. Два меча с блестящими рукоятями висели у пояса юношей. Два сверкающих щита несли они, изукрашенных ликами зверей из белого серебра. В руках у них были пятиконечные копья с кольцами чистейшего белого серебра.
— Знаю я этих двоих, — молвил Кухулин, — то были Мане Матремайл да Мане Атремайл, два сына Айлиля и Медб. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
— Взгляни на эту рану, о Фингин! — сказал Кетерн. — Приблизились ко мне два статных, прекрасных, высоких воина. Странное, невиданное платье было на них. Пронзил меня каждый копьем, да и я нанес раны обоим.
Оглядел Фингин рану и молвил:
— Тяжкие раны нанесли они, перебив мышцы сердца в груди, что перекатывается в тебе, словно яблоко или клубок нитей в пустой сумке, ибо ни одна мышца не держит его. Не в силах я вылечить эти раны.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то были два воина из Ируата, выбранных Айлилем и Медб, чтобы погубить тебя, ибо не часто из рук их уходят живыми. Воистину хотели они сразить тебя.
— Взгляни на эту рану, о Фингин, — сказал Кетерн.
Оглядел ее Фингин и молвил:
— То был удар отца с сыном.
— И верно, — молвил Кетерн, приблизились ко мне два воина, высоких, огненнооких, со сверкающими золотыми коронами на головах. Были одеты они в королевское платье, изукрашенные мечи с золотыми рукоятками в ножнах чистейшего белого серебра с кольцами пестроцветного золота висели у пояса воинов.
— Знаю я этих двоих, — сказал Кухулин, — то был Айлиль и его сын Мане Кондасгейб Уле. Похвальбой, ликованием и славной победой обернулась бы для них твоя гибель.
Здесь кончается повесть о Ранах Кетерна при Похищении.
— О мудрый лекарь Фингин, — спросил тогда Кетерн, — какой же совет ты мне дашь в какое предложишь лечение?
— Вот что скажу я тебе, — молвил Фингин, — в этом году не меняй ты коров на телят годовалых, ибо не принесут они тебе добра.
— Тот же совет давали мне и другие лекари, — сказал Кетерн, — и уж верно немного нажили на этом, пав от моей руки. Немного и ты наживешь, ибо погибнешь, как те.
Тут отвесил он Фингину жестокий и страшный удар, так что тот рухнул между колес колесницы.
— Нечестив этот удар старика, — молвил Кухулин.
С той поры и доныне зовется это место Уахтар Луа в Крих Росс.
Все ж лекарь Фингин предложил Кетерну на выбор: долгую хворь, а уж потом излечение и помощь, или лечение в три дня и три ночи, чтоб с той поры мог он с полною силой сражаться с врагами. И пожелал Кетерн лечиться три дня и три ночи, чтобы затем с полной силой сражаться с врагами, говоря, что не оставить ему после себя никого, кто бы больше желал расквитаться с врагами, чем сам он. Тогда попросил лекарь Фингин у Кухулина месиво из костного мозга, дабы излечить и исцелить Кетерна, сына Финтана. Отправился Кухулин в лагерь и стан ирландцев и собравши весь скот, что нашел там, приготовил месиво из мяса, костей и шкур. Потом посадили в то месиво Кетерна, и оставался он в нем три дня и три ночи, понемногу пропитываясь им. Наконец проникло оно во все раны, порезы и следы от бессчетных ударов и язвы. Когда же минули три дня и три ночи, вылез он из того месива, а вылезая, прижимал к животу борт колесницы, дабы не выпали наружу его внутренности.
В ту пору пришла с севера из Дун Да Бенн жена его Финд, дочь Эоху и принесла Кетерну его меч. Выступил тогда Кетерн навстречу ирландцам, дав знать им об этом через Итала, лекаря Айлнля и Медб. Долго пред тем лежал Итал без памяти в глубоком забытьи среди тел других лекарей.
— Слушайте, ирландцы, — сказал лекарь, — Кетерн, сын Финтана, идет с вами биться, ибо исцелил и вылечил его лекарь Фингин. Будьте ж готовы ответить ему!
Тогда взяли ирландцы платье Айлиля и его золотую корону и водрузили на стоячий камень в Крих Росс, дабы изошла на него ярость Кетерна. Увидел Кетерн золотую корону Айлиля и его одеяние на стоячем камне в Крих Росс и, ничего не зная, не ведая, решил, что пред ним сам Айлиль. Устремился он к камню и вонзил в него меч но самую рукоятку.
— Меня провели, — вскричал Кетерн, — но клянусь, что пока не отыщется тот, кто наденет корону и платье, не перестану крушить и разить их!
Услышал эти слова Мане Андое, сын Айлиля и Медб, надел на себя корону и платье Айлиля и выступил вперед из рядов ирландцев. Бросился на него Кетерн и обрушил на Мане Андое удар щита, чей зазубренный край разрубил его натрое до самой земли вместе с колесницей, лошадьми и возницей. Тогда со всех сторон накинулись на Кетерна ирландцы, я пал он под их ударами не сходя с места.
