Александр Афанасьев - Народные русские легенды А. Н. Афанасьева
Быў пан и пани. Гэтый пан ехаў дарогой и заблудзиў ў лесе. Заблудзиў ў лесе и споткаўсе (встретился) с чортом, и просе яго́, каб jон показаў яму́ дарогу. Той чорт сказаў яму́: «Дай мне на письме, што у дванадцаць годоў оддаси мне то, чаго дома не покидаў». Іон даў картачку (письмо, расписку). Приехаў пан дамоў, аж яго́ жонка родзила сына. Ну, дык той пан ўзяўся за́ галаву, што ў дванадцаць лет треба аддаць сына ў пекла (ад). Як пришло время, сын и каже: «Я пайду ў пекла, каб чорт оддаў мне тую картачку, што бацька даў яму́». Узяў jон вады свящонай и ксёншку (книжку, здесь разумеется евангелие) и приходзе до пекла, и зачаў той вадой свянциць. Аж выходзе чорт, пытаетца, хто тут такий? Іон каже: «Я иду по тую картачку, што ты ўзяў у бацьки». Дык яны и аддали яму́, сказали: «Идзи сабе!» Іон идзе дамоў пираз (через) лес, аж ў тым лесе стоиць хатка, а ў тэй хатце разбойник. Пытаетца разбойник: «Гдзе ты быў?» Іон кажець яму́: «У пекле». Гэтой разбойник каже яму́: «Вернисе изноў ў пекла, пытайсе, там, што мне будзе, што я целый век ўсё людзей режу». Іон стаў з' ним спиратца (спорить): «Не пайду ў пекла!» — «Як ты не пайдзешь? Я ўсих людзей бью, дык и цебе забью, кали не пайдзешь». Ну, jон пашоў ў пекла изноў и пытаетца, што гэтому разбойнику будзе, што jон людзей реже? Черти сказали яму́: «Як jон людзей реже, так и яго́ резаць будуць». Іон вернуусе с пекла, идзе до той хатци и кажець разбойнику: «Як ты людзей резау, так и цебе резаць будуць!» Дык jон просе выспавядаць яго́. Тою мальчик каже: «Я не ксёндз (священник) цебе спавядаць». — «Кали не будзешь спавядаць, я цебе зарежу!» Ну, jон зачаў спавядаць яго́. Разбойник каже, каб покуту (эпитимья, покаяние) задаў. Іон пашоў ў лес з' ним, знашоў сухую яблыну, и кажець: «Носи с своей хатци воду ў губе (во рту) на коленях и поливай яе, аж поки яна ни отживець и будуць на ей ялбыки; сколько ты душ забиў, столько там будзе яблыков». Сказаў и сам поехаў дамоў до своего бацьки. Бацька оддаў яго́ учитца; jон выучиўся и высвянциўся на ксёндза (посвятился в попы). Едзе jон дамоў са школы праз той лес, идзе быў разбойник, и чуе — яблыки пахнуць, стаў шукаць (искать), и нашоў тую яблыну, што показываў разбойнику за покуту поливаць, — аж под тэй яблыной ляжиць умерший разбойник. Іон узяў яго́ павёз с собой и сховаў (схоронил) под церквой.
Г-н Кулиш внес малороссийский вариант этой легенды в сказание о странствовании по тому свету (Записки о Южной Руси, т. I, с. 309—311): Был гайдамака, долго грабил он народ, убивал старого и малого, а после одумался, пошел исповедаться; ни один поп не решился наложить на него очистительной эпитимьи. «Дали почу́в, що есть десь таки́й піп, що ще мале́ньким батько прода́в его нечистому, за те, що поміг у доро́зі вйрятовати во́за с калю́жи; так він и в пе́клі вже був… Иде́, аж той піп и іде ёму́ назу́стріч. Пита́етця: «Чи ти бу́в у пеклі?» — «Був». — «А чи ба́чив же ти там мою душу?» — «Бачив». — «Що́ж вона там ро́бить?» — «Гад рука́ми з я́ми до ями но́сить, а чорти́ о́стями іí поганя́ють». Стал каяться гайдамака тридцать лет трудился он — и выросла яблоня, на ней всё серебряныя яблоки, а два золотых. Приехал поп. «Ну, — ка́же, — труси́!» Струсну́в гайдама́ка я́блуню — усі сери́бні я́блука обси́пались, а дво́е золоти́х виси́ть… «Оце́ ж твоі два гріхи́ виси́ть, що ти отця́ й ма́тір уби́в!» Так и умер гайдамака, непрощенный в этих двух грехах, и мучится он на том свете горше всех других грешников: «Усім бу́де коли́сь пільга, а ёму не буде!»
В польском народном рассказе о разбойнике Мадее. (Повести и предания народов славян, племени, изд. И. Боричевского, с. 130—135) и в литовском о студенте, который ходил на небо и в ад (Litauische Märchen, Sprichworte, Rätsel und Lieder, gesammelt und übersetzt von August Schleicher, Weimar, 1857, c. 75—79), покаяние грешника не остается неуслышанным, и Господь прощает ему все тяжкие преступления. Разбойника ожидала на том свете страшная постель: раскаленная решетка, вся из игл, острых ножей и бритв; снизу пылал неугасимый огонь, сверху капала горящая сера. Ужаснулся Мадей и обрек себя на трудное покаяние: воткнул в землю свою убийственную палицу и приклонил колена, с обетом — не сходить с места, пока не получит от Бога прощения. Прошло много, много времени: из палицы выросла яблоня, расцвела и дала обильные плоды. В один день проезжал мимо епископ; Мадей узнал в нем того самого мальчика, который некогда ходил в ад, и умолял его дать ему разрешение грехов. В то время как исповедывал он свои старые грехи, яблоки одно за другим срывались с дерева невидимой силой, превращались в белых голубей и уносились на небо. Осталось только одно яблоко: то была душа отца Мадеева, котораго он замучил страшным образом; но боялся признаться в беззаконии. Наконец Господь услышал исповедь сокрушенного сердца. Яблочко мгновенно превратилось в сизого голубя, который исчез в след за другими. См. также Volkslieder der Wenden in der Ober- und Nieder-Lausitz ч. 2, с. 176— 178. Это предание о превращении душ, убитых Мадеем, в голубей тесно связано с древнеязыческим представлением души человеческой в образе птицы, о чем подробнее смотри в статье Афанасьева, помещенной в изданном г-ном Калачевым 3-м томе Архива историко-юридич. сведении о России [159].
29. Горькой пьяница
Жил-был старик, да такой горькой пьяница, что и сказать нельзя. Вот забрался он как-то в кабак, упился зелена вина, и поплелся во хмелю домой, а путь-то лежал через реку, подошел к реке, не стал долго думать, скинул с себя сапоги, повесил на шею и побрел по воде; только дошел до средины — спотыкнулся о камень, упал в воду, да и поминай как звали!
Остался у него сын Петруша. Видит Петруша, что отец пропал без вести, потужил, поплакал, отслужил за упокой души панихиду и принялся хозяйничать. Раз в воскресный день пошел он в церковь Богу помолиться. Идет себе по дороге, а впереди его тащится баба; шла-шла, спотыкнулась о камышек и заругалась: «Кой чорт тебя по́д ноги суёт!» Петруша услыхал такия речи и говорит: «Здорово, тетка! куды путь держишь?» — «В церковь, родимой, Богу молиться». — «Как же тебе не грешно: идешь в церковь Богу молиться, а поминаешь нечистаго! сама спотыкнулась, да на чорта сваливаешь»… Ну, отслушал он обедню и пошел домой; шел-шел, и вдруг откуда ни возьмись — стал перед ним мо́лодец, поклонился и говорит: «Спасибо тебе, Петруша, на добром слове!» — «Кто ты таков и за что благодарствуешь?» — спрашивает Петруша. — «Я дьявол; а тебе благодарствую за то, что как спотыкнулась баба да облаяла меня понапрасну, так ты замолвил за меня доброе слово». И начал просить: «Побывай-де, Петруша, ко мне в гости; я тебя во как награжу! и сребром, златом, всем наделю!» — «Хорошо, — говорит Петруша, — побываю». Дьявол рассказал ему про дорогу и пропал в одну минуту, а Петруша воротился домой.
На другой день собрался Петруша в гости к дьяволу; шел-шел, целых три дня шел и пришел в большой лес, дремучий да темный — и неба не видать! А в том лесу стоял богатой дворец. Вот он вошел во дворец, и увидела его красная девица — выкрадена была нечистыми из одного села; увидела его и спрашивает: «Зачем пожаловал сюда, доброй молодец? здесь черти живут, они тебя в клочки разорвут». Петруша рассказал ей, как и зачем попал в этот дворец. «Ну, смотри же, — говорит ему красная девица, — станет давать тебе дьявол золото и серебро — ты ничего не бери, а проси, чтобы подарил тебе того самаго ледащаго коня, на котором нечистые дрова и воду возят. Этот конь — твой отец; как шел он из кабака пьяной да упал в воду, черти тотчас подхватили его, сделали своей лошадью, да возят теперь на нем дрова и воду!» Тут пришел тот самый молодец, что звал Петрушу в гости, и принялся угощать его всякими напитками и наедками. Пришло время отправляться Петруше домой. «Пойдем, — сказал ему дьявол, — я наделю тебя деньгами и славною лошадью, живо до дому доедешь». — «Ничего мне не нужно, — отвечал Петруша, — а коли хочешь дарить — подари ту ледащую кляченку, на которой у вас дрова и воду возят». — «Куда тебе эта кляча! скоро ли на ней до́ дому доберешься, она того и смотри околеет!» — «Все равно, подари; окромя ее, другой не возьму!» Отдал ему дьявол худую кляченку. Петруша взял и повел ее за узду. Только за ворота, а навстречу ему красная девица: «Что достал лошадь?» — «Достал». — «Ну, доброй молодец, как придёшь под свою деревню — сними с себя крест, очерти кругом этой лошади три раза и повесь ей крест на голову». Петруша поклонился и отправился в путь; пришел под свою деревню — и сделал все, что научила его эта девица: снял с себя медный крест, очертил кругом лошади три раза и повесил ей крест на голову. И вдруг лошади не стало, а наместо ея стоял перед Петрушою родной его отец. Посмотрел сын на отца, залился горючими слезами и повел его в свою избу; старик-ат три дня жил без говору, языком не влада́л. Ну, после стали они себе жить во всяком добре и счастии. Старик совсем позабыл про пьянство, и до самаго последняго дня ни капли вина не пил.
