Русская фольклорная демонология - Рябов Владимир
Присутствие в доме подобной нечисти часто связывали с действиями плотников и печников: «кикимору напускает в дом кто-нибудь по насердке [рассердившись — В. Р.], и особливо боялись прогневить плотников и печников» [933]. Как и многие другие ремесленники, специалисты, занятые неземледельческим трудом, плотники и печники у крестьян имели репутацию «знающих». «Знатье» подразумевало не только сугубо «технологические» знания и навыки, но и особые способности, которое воспринимались сродни колдовству и нередко подразумевали связь с демонами. Кроме того, считалось, что люди, занятые в строительстве, самым непосредственным образом влияли на то, будет ли постройка «правильной» в мифологическом смысле. Другими словами, будет дом пригоден для проживания людей или окажется во власти демонических сил, хаоса и разрушения [934].
Хозяева чем-то не угодили печникам, и те сделали свое дело. Как придет только вечер, и кто из домашних подойдет к печи, так сейчас сзади кто-то начнет его хватать. Долго так бились хозяева и, наконец, принуждены были разломать печь и скласть новую [935].
В разных рассказах «пускать» в чужой дом нечистую силу могли также нищий [936], колдун [937], ведьма [938]. В сибирских быличках появление кикиморы связывается с этническими чужаками (которым нередко приписывали репутацию колдунов): с цыганами [939], китайцами или корейцами [940]. По одному из свидетельств, кикимору «можно привезти в бутылке, например из Казани, нередко “поставщиками” кикимор считают приезжих татар» [941].
Считалось, что плотники-строители (часто из мести, недовольные тем, как с ними обращаются заказчики) могли заколотить в переднем углу гвоздь от гроба [942], положить в основание дома или под потолочную балку свиную щетину, щепку [943] или нарочно подвести первые венцы сруба к тому месту, где зарыт неотпетый покойник [944]. После этого в доме не держалось тепло [945] или начинали происходить странные события (жильцов беспокоили видения, стоны, вой, детский плач, падение предметов), которые могли истолковываться как действия нечистых духов, в частности кикиморы. Согласно другим текстам (не обязательно связанным с плотниками), для того чтобы напустить кикимору, в доме или поблизости следовало незаметно спрятать куколку из тряпочек [946], игральную карту с изображением фигуры, воткнуть за печку сучок, отломленный от плывущей по воде коряги [947]. Соответственно, считалось, что безобразия в доме заканчиваются после того, как удается обнаружить и уничтожить некий предмет (см. раздел «Защита от кикиморы»).
Как и многие другие персонажи, кикимора обычно невидима или «старается скрываться от людей» [948], «себя она мало когда показывает» [949]. В быличке из Брянской области женщина заходит в хату и видит, что «прялка крутится — прядет и прядет, и нитка идет. А никого нет, не сидит никто. Как вроде само» [950]. Согласно одному из свидетельств, незримую для человека кикимору может увидеть кошка.
Пряха. Картина Фирса Журавлева. 1864 г.
Wikimedia Commons
Кикимора кошек не любит. В дом она заходит, когда кошка гуляет. А вот заметили: вертается иной раз кошка, а в доме как вроде чужая? Ходит с опаской, принюхивается, по сторонам оглядывается. А иногда воткнется глазами во что-то и смотрит, смотрит. Она как бы видит что — так это она кикимору видит. Кикиморе тогда не по себе становится, и она уходит. Вот понаблюдайте — сами убедитесь [951].
Кикимора часто является в облике женщины, «маленькой, безобразной, скрюченной старушки, смешной, уродливой, неряшливой, одетой в рвань, лохмотья» [952], она «небольшая бабенка в шамшуре [головной убор, волосник, шапчонка — В. Р.]» [953]. Изредка кикимора принимает «облик девушки в белой или черной одежде (Волог.), в красной рубахе, иногда ее видят голой» [954]. В одном из памятников русской литературы XVII века («Повесть Никодима Типикариса о некоем иноке») герою является кикимора в виде простоволосой и неподпоясанной женщины [955]. По одному из свидетельств, у нее «блестящие навыкате глаза», «козьи рожки» [956]. Кикимора также может принимать вид животного: «свиньи, собаки, зайца, утки, хомяка (в сказке)» [957].
Есть свидетельство, что кикимора (шишимора) могла выступать как один из персонажей святочных ряжений. Облик старухи, наряженной «шишиморой», во многом соответствует мифологическим представлениям о демонице.
Старухи на святках являлись на беседу наряженными шишиморами — одевались в шоболки, то есть в рваную одежду, и с длинной заостренной палкой садились на полати, свесив ноги с бруса, и в такой позе пряли. Прялку (копыл) они ставили меж ноги… Девушки смеялись над шишиморой, хватали ее за ноги, а она била их палкой [958].
Кикимора дает о себе знать разнообразным шумом: стучит ногами, гремит посудой, стонет [959], вздыхает [960]. Кроме того, «ночью можно слышать, как свистит у кикиморы в руках веретено и как свертывается с прялки куделя» [961].
Несмотря на то что в некоторых фольклорных текстах речь действительно может идти о кикиморах, обитающих в воде, на болоте [962], в лесу или поле [963], основное пространство, связанное с фольклорной кикиморой, — это территория крестьянской усадьбы. Как сугубо домашний дух, кикимора не выходит на улицу из опасения, что ее унесет ветром [964]. Считалось, что кикимору напускают в дом, в баню [965], она обитает в заброшенном доме [966], в кабаке [967], на скотном дворе, в хлеву под яслями, в сарае, на чердаке [968]. Куколку или другой предмет, который считали причиной присутствия нечисти в доме, могли обнаружить в щели [969], в углу [970], в поленнице [971], между бревен под крышей [972].
