Китайские мифы - Лю Тао Тао
Рассказ появляется в книге «Слово бессмертное, мир пробуждающее» («Син ши хэн янь»), которую Фэн Мэнлун выпустил в 1624 году, и озаглавлен «Повесть о том, как Белая волшебница была навеки погребена под пагодой Лэйфэн». Речь идет о том, как буддийский монах Фа-хай заточил дух (цзин) белой водной змейки под пагодой Лэйфэн в провинции Чжэцзян.
У Западного озера в городе Ханчжоу в провинции Чжэцзян жил вместе с сестрой юноша по имени Сюй Сюань. Он рано осиротел и работал в аптечной лавке, принадлежавшей сводному брату и его семье. Однажды Сюй Сюань возвращался к себе на другой берег и уже отчалил, но тут его окликнула дама в белом, желавшая пересечь озеро со своей служанкой. Лодка вернулась, и женщины сели в нее. Госпожа была одета богато и, казалось, соблюдала траур. Служанка была одета в синее. В пути дама завела с Сюй Сюанем разговор и сообщила, что недавно овдовела. Когда лодка причалила к другому берегу, они уже прекрасно ладили друг с другом. Поскольку начал идти дождь, Сюй Сюань любезно одолжил Госпоже в белом свой зонтик. Она с благодарностью взяла его и дала свой адрес, чтобы он за ним зашел.
Пагоду Лэйфэн — «Громовая вершина» — строили не для того, чтобы она стала тюрьмой для Госпожи в белом. Эта восьмигранная башня, одна из десяти достопримечательностей на озере Сиху в Ханчжоу, была создана в 795 году по заказу местного правителя для любимой наложницы: величественный буддийский монумент должен был покрыть славой их обоих. На фотографии в 1910 году она уже выглядит обветшалой а в 1924 году рухнула окончательно: слишком многие брали себе домой кусочек на удачу. На руинах старой пагоды была построена новая. Она открылась для посетителей в 2002 году и теперь любима туристами и иностранными делегациями — ночью ее ярко подсвечивают, и на таком фоне хорошо фотографироваться.
Пагода Лэйфэн на Закатном холме у озера Сиху, Ханчжоу.
Photo Think A / Shutterstock
На следующий день Сюй Сюань отправился к мосту Лучников в Ханчжоу и начал спрашивать местных, где живет дама. Как ни странно, никто там не слышал о молодой вдове, но тут ему на глаза попалась служанка — она-то и отвела его в большой дом поблизости. Хозяйка приняла юношу в изящно украшенной комнате, предложила поесть и выпить, а спустя некоторое время прямо призналась, что испытывает к нему большую симпатию.
Госпожа в белом в лодке со своей служанкой. Табакерка из слоновой кости, эпоха Цин.
Библиотека Честера Битти, Дублин
«Нам вчера суждено было встретиться, — сказала Госпожа в белом. — Надеюсь, вы тоже испытываете ко мне некоторое расположение и женитесь на мне». Сюй Сюань честно признался, что беден. «Это легко уладить», — ничуть не смутилась женщина и попросила служанку принести сверток. Под белой тканью оказался слиток серебра весом в пятьдесят лянов.
Сюй Сюань пошел домой и показал слиток сестре и сводному брату. Тот тщательно изучил его и громко вскрикнул: на серебре была официальная печать, оно было взято из городской казны! Он побежал к властям. Те попытались арестовать Госпожу в белом, но не могли ее нигде найти, а дом, где она жила, оказался давно заброшен. По словам соседей, там жили призраки.
Сюй Сюань не был наказан, но из Ханчжоу его изгнали. Он разлучился с сестрой и отправился жить в Сучжоу. Там ему снова явилась Госпожа в белом и говорила так энергично и убедительно, что очаровала даже хозяина гостиницы и всю его семью. Видя их поддержку, Сюй Сюань согласился жениться и счастливо зажил с молодой супругой.
Сюй Сюань и монах Фа-хай смотрят, как Госпожа в белом превращается в змейку. Картина в Длинном коридоре Летнего дворца, эпоха Цин.
Shizhao / 2006
Однажды в Храме Золотых Гор проходил фестиваль. Сюй Сюаню хотелось пойти туда и поучаствовать в веселье, но жена оказалась этому совсем этому не рада и согласилась только после обещания не ходить к настоятелю, не говорить с монахами и побыстрее к ней возвратиться. В храме, однако, из жилища настоятеля вышел монах Фа-хай и последовал за Сюй Сюанем к бурной реке. Как раз в этот момент среди волн показалась лодка, в которой сидели Госпожа в белом и ее служанка в синих одеждах. «Что вам здесь надо, чудовища?» — воскликнул тогда монах. Все обернулись, а госпожа перевернула лодку и вместе со служанкой скрылась в волнах. «Это не женщина, а оборотень, — объяснил Фа-хай. — Возвращайся в Ханчжоу и дай мне знать, если она снова тебя побеспокоит».
Когда Сюй Сюань добрался к сестре в Ханчжоу, та возмутилась, что он не сказал ей о браке и сообщила, что жена уже здесь. Сюй Сюань увидел Госпожу в белом, но побоялся к ней подходить. Он помнил про совет Фа-хая, однако нигде не мог его найти и был уже готов броситься в реку, но тут монах появился и дал ему чашу для подаяний, чтобы прижать ее к голове оборотня. Когда Сюй Сюань заметил, что жена повернулась к нему спиной, он так и поступил и начал прижимать чашу все ниже и ниже, игнорируя все ее мольбы. В этот момент появился Фа-хай. Он взял чашу, бормоча заклинания. Наконец, он посмотрел под нее и увидел, что женщина сжалась в маленькую змейку. «Я была змеей, — сказала она, — но ветер и дождь заставили меня искать убежище в Западном озере. Я не ожидала встретить там Сюй Сюаня и влюбилась в него. Да, я нарушила законы природы, но никому не причинила вреда. Пожалуйста, пощадите меня». Тогда Фа-хай заставил ее привести служанку, которая оказалась большой синей рыбой. Он уложил их в свою чашу, а чашу положил под пагоду Лэйфэн, чтобы они никогда не смогли освободиться. Чудовища из китайского фольклора, превращение людей в змей и рыб — все подчинилось буддийской пагоде, вечной защите местных жителей.
Глава 9. Даосизм и народные верования
Оборотни, такие как в истории о Госпоже в белом, типичны для традиционного фольклора, а он многим обязан даосам. Дао по-китайски означает «путь». Последователи этой древней, специфической для Китая школы мысли стремятся достичь гармонии с естественным порядком вещей, который выражается в балансе противоположных, но взаимозависимых инь и ян: света и тьмы, мужского и женского начала, жаркого и прохладного (см. выше). С новой религией, буддизмом, даосизм пытался не только конкурировать, но и заимствовать некоторые ее аспекты, хотя некоторые буддийские практики поначалу казались нарушением китайских устоев. Монашество, например, входило в противоречие с идеалами сыновней почтительности. Более того, от монастырей не было никакой пользы государственной казне: в Индии буддийские монахи жили на подаяния, а в Китае в основном за счет дарованных монастырю земель. В конце концов, однако, китайцы привыкли к повсеместно появившимся большим обителям и даже стали подражать буддистам и выработали собственные формы монашества.
В шеститомном труде «Религиозная система Древнего Китая» голландский синолог Ян Якоб Мария де Гроот (1854–1942), изучавший даосизм в Фуцзяни, называет эту религию формой анимизма. Вещи, которые по западным представлениям обычно считаются лишенными души, например деревья, животные и камни, согласно даосам могут содержать в себе цзин — сущностный дух, эссенцию. Со временем буддийские и даосские боги и богини стали сливаться друг с другом, и сложился ряд народных верований, образующих мифологический фон повседневных ритуалов и быта. Огромный даосский пантеон, таким образом, состоял из множества различных богов, мифы о которых варьировали от провинции к провинции и от эпохи к эпохе и во многих случаях были связаны с китайским буддизмом.
