Ольга Крючкова - Небесная река. Предания и мифы древней Японии
Томотада пятками ударил коня по холёным бокам и тот неспешно отправился в путь, увязая в глубоком снегу. Погода благоприятствовала путникам, и без дальнейших приключений они добрались до Киото. Но здесь их ожидала неприятность…
Дело в том, что самураю не дозволялось жениться без согласия его господина. Поэтому сначала Томотада должен был исполнить поручение своего князя, вернуться в его владения, и лишь потом испросить разрешение жениться на Аояги. А это требовало продолжительного времени.
Поэтому, когда молодой самурай привёз Аояги в Киото, то укрыл свою возлюбленную подальше от любопытных глаз столичных вельмож. Но, несмотря на это, один из слуг великого князя Хосокавы Мосомото догадался, что Аояги вовсе не служанка молодого самурая. И доложил об этом своему могущественному господину.
Хосокава был на редкость охоч до женской красоты, хоть уже и достиг почтенного возраста. Услыхав от слуги о необыкновенной красоте девушки, он отдал приказ привести ее немедля во дворец. Что и было выполнено крайне бесцеремонно, по отношению к ней и молодому самураю, и незамедлительно. Охрана великого князя ворвалась в скромные покои самурая и схватила Аояги, и тотчас доставила своему всесильному господину.
Увы, но Томотада не мог противиться воле столичного князя. Ибо всякое сопротивление воле великого князя каралось смертью.
Он опасался, что красота Аояги покорит сердце стареющего сластолюбца, и он прикажет девушке остаться в его дворце. Самурай сокрушался и уже обдумывал план предстоящего побега вкупе с Аояги из столицы.
И вот после долгих сомнений он решил отправить любимой девушке письмо. Такая попытка могла обойтись влюблённому самураю очень дорого, попади послание в руки князя. Томотада в этом письме выразил всю глубину своего горя и печаль потери возлюбленной.
Письмо было переправлено Аояги с верным человеком. Однако вечером того же дня самураю передали приказ предстать перед очами великого властителя Хосокавы. Юноша понял, что его тайна раскрыта, письмо прочитано самим князем, и приготовился к суровой каре.
– Пусть он прикажет мне умереть, – решил Томотада, – но мне и самому не хочется жить, раз нет со мной Аояги. Единственное, что я попытаюсь сделать, – убить Хосокаву. А там будь что будет, но девушка ему не достанется…
Самурай надел чистое кимоно, опоясался, как и подобает, двумя мечами, и тотчас поспешил в княжеский дворец.
Когда его ввели в приёмный зал, он увидел великого властителя Киото, Хосокаву Мосомото, восседающего на троне. Его окружали самураи высокого ранга, облачённые в богатые церемониальные одежды. С первого взора они казались неподвижными, словно статуи. В парадном зале царила зловещая тишина. Томотада понимал – это затишье перед бурей.
Хосокава, завидев вошедшего в зал молодого самурая, поднялся с трона и поспешил к нему навстречу.
Князь приблизился к Томотаде и произнёс:
– Аояги рассказала мне о том, как вы встретились. Когда же я прочитал тайком посланное тобой письмо, то понял, как велика ваша любовь друг к другу. И раз она так велика, то я данной мне властью беру на себя полномочия устроить вашу свадьбу. Твой господин является моим вассалом, а значит, по закону, я, как старший по положению, могу дать тебе дозволение жениться на Аояги. Церемония начнётся незамедлительно. Гости уже собрались, и свадебные подарки приготовлены.
Молодой самурай застыл в изумлении. Но быстро очнулся и склонился перед великим князем в благодарственном поклоне.
Князь трижды хлопнул в ладоши. По его знаку разверзлись раздвижные перегородки-фусуме, разделявшие парадный зал. Томотада увидел множество важных придворных, собравшихся для церемонии. Среди них стояла Аояги, облачённая в белоснежное свадебное кимоно. Увидев своего возлюбленного, она улыбнулась. Сердце молодого самурая ликовало…
Начался праздничный пир. Молодые получили щедрые подарки от великого князя, его родственников и от множества влиятельных столичных вельмож. Казалось, их счастью не будет конца…
Прошло пять лет. Все это время Аояги и Томотада жили не расставаясь.
Однажды утром Аояги разговаривала с мужем о домашних делах. Вдруг она громко вскрикнула от боли, затем резко побледнела и замолкла. Прошло несколько мгновений, прежде чем женщина нарушила тишину словами:
– Дорогой муж, прости меня, что испугала тебя своим криком… Но боль, что сразила меня была сильной и неожиданной… Я так люблю тебя… Но я должна покинуть этот мир… Прошу тебя прочти надлежащую молитву… – сказала женщина и прилегла на татами[6].
– Что за ужасная фантазия! – воскликнул обеспокоенный муж. – Тебе просто слегка нездоровится, моя дорогая. Ляг, полежи немного. Отдохни, и боль пройдет.
– Нет! Нет! – ответила Аояги. – Я умираю! Я знаю это наверняка… Мой дорогой, теперь ни к чему больше скрывать от тебя правду: я не человеческое существо. Душа дерева – моя душа, сердце дерева – мое сердце, жизненные соки ивы – моя жизнь. В этот роковой момент кто-то там, далеко, срубает моё дерево. Вот почему я умираю. У меня нет сил даже плакать… Скорее прочти молитву…
И Аояги снова застонала от боли и закрыла бледное лицо широкими рукавами кимоно. Перепуганный Томотада сидел подле жены, не зная как ей помочь. Горечь близкой утраты разрывало ему сердце…
И вдруг тело Аояги начало растворяться в воздухе, покуда не исчезло бесследно. Томотада пытался схватить жену, чтобы удержать в этом мире. Но тщетно…
На полу, покрытом татами, лежали лишь пустые одежды и украшения Аояги, выпавшие из её волос.
Томотада долго убивался по безвременно ушедшей жене. Затем обрил голову, принес буддийскую клятву и стал странствующим священником. Он пересек все провинции империи и во всех святых местах возносил молитвы, поминая душу несравненной Аояги.
Однажды он достиг того самого места, где средь гор некогда стояла хижина Аояги. К своему вящему удивлению он нашел лишь пустынное место среди холмов. Дом давно обветшал и разрушился. А три дерева – три ивы, подле которых некогда стояла горная хижина, были нещадно срублены чьей-то безжалостной рукой.
Рядом с тем местом Томотада воздвиг памятную плиту из камня. На ней он высек историю прекрасной Аояги. Заканчивалась она фразой: «Как просто срубить дерево…»
Бабочка
Рядом с храмовым кладбищем, расположенным в пригороде столицы, когда-то стоял одинокий маленький домик, в котором жил старик по имени Такахама. Слыл он человеком дружелюбным и потому все соседи его любили.
Такахама жил одиноко. И все попытки соседей сосватать за него какую-либо женщину так и не увенчались успехом.
Однажды летом Такахама почувствовал себя плохо и понял, что дорога его жизни подходит к концу. Он послал за своим племянником, сыном родной сестры. Сестра и её сын лет двадцати, узнав, что Такахама заболел, тотчас оставив все дела, поспешили к нему. И всячески пытались облегчить его страдания.
Стоял знойный летний полдень. Вдова и ее сын неусыпно находились подле ложа умирающего. Наконец, Такахама заснул… В этот момент в комнату влетела огромная бабочка и уселась прямо на подушку больного. Племянник осторожно отогнал её веером, но она опять вернулась на прежнее место.
Бабочку снова отогнали – она вернулась еще раз.
– Какое настырное насекомое! – возмутился племянник и выгнал бабочку в сад. Но она, казалось, не намеревалась улетать. Тогда племянник, размахивая веером, погнал назойливое насекомое через сад, через открытые ворота прямо на храмовое кладбище.
А бабочка все порхала перед ним, словно хотела что-то показать…
Но возбуждённый племянник гнал насекомое взмахами веера всё дальше и дальше. Не заметил он, как оказался в глубине кладбища. Здесь под сенью густых деревьев, бабочка приземлилась на одну из могильных плит и бесследно исчезла.
– Что за диво?! – удивился молодой человек и попытался найти бабочку, не на шутку озадаченный её таинственным исчезновением.
Тогда он обратил внимание на надгробие, на которое приземлилась бабочка. На нём было начертано – Акико, а затем шло неизвестное ему родовое имя[7]. Последующая же запись гласила, что Акико умерла в возрасте восемнадцати лет.
Надпись на камне почернела от времени и кое-где иероглифы поросли мхом. Молодой человек присмотрелся к надгробию более внимательно и решил, что его установили не менее двадцати лет назад.
Перед ним лежали свежие цветы, а сосуд для воды был наполнен совсем недавно. Озадаченный молодой человек постоял ещё какое-то время перед надгробием и отправился обратно восвояси. Придя домой, он узнал, что дядя скончался. Но с виду тот казался счастливым. На устах покойного застыла блаженная улыбка.
Племянник отдал дань почтения почившему родичу и рассказал матери о происшествии на кладбище.
– Ах! – воскликнула она. – Неужели это та самая Акико?!
