Диего Ланда - Америка, Австралия и Океания
Давно не принимает жертв прохладное лоно озера Гуатавиты. Когда я покинул свое суровое обиталище, где жил в заточении, долины и горы уже не принадлежали муискам. Мои подданные гуатавитяне были или убиты, или раздарены новым хозяевам. Погиб мой великий предок Парящий орел, и никто не знал, где он захоронил наши сокровища. И хотя я стал правителем, но не мог совершить священного омовения. Однако нельзя было нарушить древний обычай. В ночь перед избранием тихо выплыл я на середину озера. Не было на мне золотого покрова, и не стояли на плоту блюда с богатыми приношениями. И воззвал я к великой Фуратене, чтобы благословила она меня править моим поверженным народом. Но не ответила мне женщина-змея. Покинула свою обитель всемогущая Фуратена. Не могла пережить она горькие страдания своих сыновей и дочерей. Осквернен и опозорен был ее дом. И видели люди, как однажды нечто огромное и темное вынырнуло из озерных вод. И были это извивающиеся кольца огромной змеи. Быстро поплыла она к берегу и вышла на отмель молодой и прекрасной женщиной. Печально было ее лицо, из глаз струились слезы. Последний раз взглянула она на встревоженные волны и обратилась в камень. Из‑под тяжелого его основания вскоре забил звонкий ручей.
Стали приходить к этому камню индейцы, веря, что в нем омертвела Фуратена, бывшая владычица озера. И омывали они лицо ее слезами, чтобы отогнать все несчастья. А еще говорят, что сторожит каменная владычица сокровища подводного дворца. Нет числа этим богатствам. Сам же дворец покоится на золотых сваях, золотые столбы сияют в ограде, золотые щиты и пластины свешиваются с ворот и тихо звенят при движении волн. Змеятся дорожки, выложенные изумрудами, золотыми песчинками вытканы узоры на стенах покоев. А в главном зале на помосте лежат золотые покровы правителей из рода Орлов, всех тех, кого благословляла Фуратена править своим народом. Вот какие драгоценности охраняет от глаз людей хозяйка озера, навечно обратившаяся в береговой камень.
Жадные испанцы давно замыслили добраться до священных недр озера. Первым за это недостойное дело взялся капитан Ласаро Фонте, самый отчаянный воин в отряде генерала Кесады. Как только уехал Кесада в Испанию, Ласаро согнал окрестных индейцев и принялся рыть канаву на берегу озера. Но работа не ладилась. Кто‑то по ночам засыпал все то, что землекопы прокладывали за день. Так и отказался испанец от своей затеи.
Но вскоре нашелся другой стяжатель — недостойный брат генерала Кесады, Эрнан. Всем была известна его жадность до золота. Собрал он своих рабов-индейцев и под страхом смерти заставил их рыть многие рвы и канавы. Хотел он понизить воды озера. Ему удалось достать несколько золотых рыб и птиц, и эта добыча стоила 4 тысячи песо. Однако важные дела вынудили его покинуть озеро, и больше он туда не возвращался. Потом, говорят, его убило небесным огнем, и была это месть великой женщины-змеи.
Но судьба этих нечестивых католиков не стала уроком для других. И вот недавно объявился некто Антонио Сепульведа. Много дней ходил он по берегу, что‑то высматривая и высчитывая. Говорят, он подписал договор с самим испанским королем Филиппом II, и король дозволил ему осушить озеро Гуатавиту. И действительно, согнал испанец множество людей, и принялись они рыть огромную канаву. Вскоре ее заполнили озерные воды. И обнажились прибрежные скалы, дотоле скрытые от глаз людских. Сперва Сепульведа выловил старые башмаки. И все смеялись над ним. Потом в водорослях стали попадаться золотые змейки, орлы, бусы и ожерелья. Всего Сепульведа достал золота на 12 тысяч песо. А однажды сеть принесла маленькую сумку с большим изумрудом. Возликовал испанец и решил провести второй канал, чтобы забраться еще глубже. Но не хватило у него денег на эту работу. И сколько он потом ни копил, сколько ни сквалыжничал, а не по карману оказалась ему эта затея. Так и умер он в нищете, всеми забытый. И снова свершилась воля хозяйки сокровищ владычицы Фуратены.
Как только испанцам стало известно, что были у нас и другие священные озера, принялись они рыскать по их берегам в надежде на легкую добычу. Не всем прошло это даром. Некто Карриага целыми днями нырял в воды Эбаке, сделав себе плот из надутых оленьих шкур. И однажды озеро выбросило его наверх посиневшего, с пустыми глазницами. И говорили индейцы, что хозяин озера взял душу, а тело послал людям в назидание охотникам за индейскими сокровищами. И с тех пор перестали испанцы тревожить озера, опасаясь злой гибели.
На этом кончаю я свое повествование о народе муисков. Такова была его история. И да не забудут ее наши дети и дети наших детей! Пусть знают они свое начало, свои корни и пусть чтут своих славных предков. Об одном жалею я, что не передам моему племяннику и наследнику Диегито священной тотумы, полной золотого песка, дабы мог он совершить желанное омовение. Прервались наши традиции…
Силы изменяют мне. Большой паук уже выткал свою волшебную пелену в углу моего дома. Пора готовиться в далекий путь, в другую жизнь. Демон смерти Гуахайоке призывает старого индейца. Меня похоронят по христианскому обычаю, предадут мое тело бренной земле без украшений, жен и верных слуг. Не возложат на веки мои изумруды, чтобы светили они мне в дальней дороге. Но недаром я кормил паука его любимыми яствами. Будет душа моя плыть в паутинном челне. Он доставит меня в край, где я снова стану тем, кем был в далекие времена, и воссоединюсь с моими предками.
Я, дон Хуан де Гуатавита, говорю всем — оставайтесь, я ухожу в страну вечной радости. Все, что поведал я, — чистая правда, и пусть страшный гнев богов обрушится на тех, кто добавит к моей повести хоть одно слово лжи.
ПОПОЛЬ-ВУХ
Наиболее известным литературным памятником майя остается «Пополь-Вух»… Переводы «Пополь-Вух» вышли, вероятно, во всех цивилизованных странах. Эта жемчужина в сокровищнице мировой литературы представляет ценность как для специалистов, так и для рядовых читателей, поскольку она верно передает эстетические, религиозные и философские представления киче, одного из племен великой семьи центрально-американских майя.
Первоначально «Пополь-Вух» был, очевидно, записан иероглифами. После прихода в Гватемалу испанцев кто‑то переписал рукопись «Пополь-Вух» латиницей. Личность переписчика, которому мы должны быть благодарны за сохранение этого уникального литературного памятника, представляет собой одну из загадок майяистики. Возможно, «Пополь-Вух» переписал (скорее всего, в 1530 году) крещеный индеец Диего Рейносо. Согласно новейшим взглядам (например, по мнению гватемальского американиста Адриана Ресиноса), латинская копия относится к 1554-1558 годам. Переписанный экземпляр «Пополь-Вух» пережил пору губительной деятельности Диего де Ланды и его фанатичных коллег. В начале XVIII века эту рукопись, надежно спрятанную в гватемальской индейской общине Чичикастенанго, нашел образованный доминиканский монах, благородный друг индейцев и почитатель их культуры Франсиско Хименес. Он скопировал ее и, владея языком киче, сделал также испанский перевод текста. С рукописью Хименеса познакомились позднее европейские исследователи (и прежде всего австриец д-р Карл Шерцер, впервые ее опубликовавший, и француз Шарль Этьен Брассер де Бурбур, издавший в 1861 году в Париже ее перевод). С тех пор эта удивительная книга, представляющая собой одно из немногих подлинных свидетельств великой цивилизации доколумбовой Америки, неизменно вызывает к себе интерес.
Произведение это довольно объемистое. В нем три главные, почти самостоятельные части. Первая посвящена космогоническим представлениям киче — в ней, например, описывается сотворение мира главными божествами киче, возникновение животных, создание людей, затем рассказывается о потопе и об уничтожении «деревянных людей». Тут повествование неожиданно прерывается, и начинается вторая, самая пространная и, вероятно, самая прекрасная часть, напоминающая греческую мифологию, — рассказ об удивительных судьбах двух друзей — героев Хун-Ахпу и Шбаланке, о их борьбе с гордым «полубогом» Вукуб-Какишем и о том, как они убили его самого и двух его сыновей; далее повествуется, как оба они спустились в преисподнюю, в подземное царство Шибальбу, рассказывается о страшных приключениях, о правителях Шибальбы и о том, как Хун-Ахпу и Шбаланке состязались с ними в игре в мяч, о похождениях героев в «доме тьмы», в «доме ягуаров», в «доме летучих мышей» и о том, как они в конце концов победили правителей подземного мира.
В третьей части продолжается рассказ о сотворении людей. Божественные создатели, недовольные первым и вторым своим творением — людьми из глины и людьми, вырезанными из дерева, — вновь сделали человека, на этот раз из священного растения — кукурузы. Человек этот удался, и все киче — его потомки. Затем в «Пополь-Вух» повествуется о первых четырех людях, сотворенных из кукурузы, о Балам-Кице, Балам-Акабе, Маху-Кутахе и Ики-Баламе, которые были праотцами киче, и о том, как позднее боги создали прародителей других народов.
