Антонио Дионис - Аргонавты
Отлично! - подхватился Ясон.- Давай сразимся! И если я побеждаю - ты мой раб!
Что? - взвился Чернобородый.- Да я тебя, как муху, на ладонь положу, а другой прихлопну!
Ясон оценивающе пригляделся к противнику. Разбойник, крепкий, как столетний дуб, казался сгустком мускулов.
Нечего было и думать поразить Чернобородого в рукопашной. Но и спустить бахвальство и тщеславие, что сквозили в каждом жесте и презрительном слове разбойника, нет, Ясон перестал бы себя уважать, если б не использовал хоть возможность если не победить, так хоть хорошенько исцарапать надутого павлина.
Чернобородый, принявший раздумье Ясона за испуг, удовлетворенно огладил бороду:
То-то! А то заладил: «сразимся!» «мой раб»! Счастье твое, юноша, что у меня сегодня, как на грех, хорошее настроение, а то я б не поленился преподать тебе урок, как следует быть почтительным!
Разве о почтительности ты толковал, Чернобородый?!
Конечно! - убежденно подтвердил разбойник.- Я хотел тебе объяснить, что нет в мире ничего, кроме силы, что достойно уважения и почитания!
Вот занятная мысль! - рассмеялся Ясон.- По-твоему, мышь должна почитать кошку за то, что та способна ее съесть?
Кого это ты назвал дохлой кошкой? - возопил разбойник.- Да я и впрямь тебя сейчас кое-чему научу!
Попробуй! - вскричал Ясон.- Ты все грозишь, где же исполнение твоих угроз?
Послушай, юноша,- разбойник, чье имя наводило ужас в округе, был немало озадачен,- для чего тебе рисковать своей жизнью, что лишь в самом расцвете ?
Ясон вскочил на ноги:
Если ты не согласен всю оставшуюся тебе жизнь слыть трусом, то выбор оружия - за тобой!
Хорошо же,- разъярился Чернобородый.- Меч - вот мое оружие!
Ясон, развязав узел, размотал веревку, что была обмотана вокруг бедер.
А вот,- усмехнулся Ясон,- мое оружие!
Да ты смеешься, мальчишка! - заорал разбойник, скрежеща зубами.
Откуда Чернобородому было знать, что в бытность свою средь кентавров Ясон мастерски научился бросать лассо.
Схватка началась. Обычно воины пользовались равным оружием. Но какие законы, если ты решил проучить бандита!
Чернобородый был выше и шире в плечах. Ясон рассчитывал лишь на свою увертливость. Соперники словно плясали в странном танце: задачей Ясона было не подпустить разбойника на расстояние прямого удара. Это было не просто: Чернобородый был искусным мастером. Меч, это увесистое разящее оружие, в умелых руках превратился в сверкающую молнию, прорезающую пространство, казалось, в нескольких направлениях одновременно. Ясон избрал тактику защиты - у него была возможность для одного единственного верного маневра. Либо победить, набросив на тело Чернобородого аркан, либо веревка промахнется: тогда у Ясона вряд ли будет время для повторной попытки.
Чернобородый тоже, казалось, тянул время: ему еще ни разу не доводилось сражаться, не получая парирующих ударов в ответ.
Он уж хотел ударом плашмя опрокинуть мальчишку. Но тут произошло невероятное. Что-то, мазнув по плечам, жгутом обвилось вокруг тела, приклеив руки к туловищу. И в тот же момент Ясон бросил другой аркан, поменьше, обхвативший щиколотки Чернобородого. Разбойник оказался спеленутым. Ясон подтянул огромную тушу и закрепил концы веревок за ствол ближайшего дерева. Меч, бесполезный, но который разбойник по-прежнему цепко держал в руке, прочертил острием бороздку в чахлой траве.
Ну,- миролюбиво спросил Ясон.- Теперь у кое- кого спеси поубавилось?
Разбойник пробурчал что-то злое и маловразумительное. Но преподанный Ясоном урок разбойнику, как ни удивительно, пришелся по нраву.
Часто бывает, что сила, встретившая отпор с той стороны, о которой и подумать не мог, проникается к победителю уважением. Чувство, схожее с почтением, теперь испытывал Чернобородый к юноше.
Как звать тебя? И что за странное оружие при тебе? - так начал разбойник, придя в себя после первого потрясения.
О ,- рассмеялся Ясон, встряхнув кудрями,- то не оружие. Просто любая вещь имеет две сути: внешнюю и внутреннюю. Ну, как эта веревка,- Ясон встряхнул ее в доказательство.- Все видели, а многие и умеют арканить баранов, косуль, оленей. Немного сноровки - и человека поймать так же легко!
И что ты намерен со мной сделать?
А что собирался сделать со мною ты? - парировал Ясон.
Самое удивительное, ничего дурного или, по крайней мере, того, что причинило бы тебе вред. Просто увидел: сидит человек, озабочен чем-то. Ведь мне, при моем ремесле, не часто доводится поговорить с людьми, так, по-дружески!
Ничего себе - друг!-воскликнул Ясон.- Помнится, первое, о чем ты пожелал возвестить - так о своем могуществе и силе!
Но надо и как-то поддерживать разговор! - взмолился разбойник.- Кто знал, что ты полезешь в драку?
Так выходит, я же и виноват?
Конечно! - убежденно дернул головой разбойник.
Впрочем,- признал Чернобородый,- сражаешься ты оригинально! Ну, а теперь развяжи меня! - требовательно передернул плечами.
Развязать? После всего, что я от тебя же узнал о злодействах твоей шайки?
Так что?
А вот отведу тебя в ближайшее селение, подвергшееся твоему нападению - люди решат!
Разговор замялся. Ясон задумчиво покусывал травинку, пытаясь понять, на что похоже то далекое облако на севере. Но ветер изменил направление - бесформенный верблюд отрастил третий горб и пятую ногу. Чернобородый время от времени подергивался, пытаясь высвободиться из пут.
Вот видишь,- внезапно набросился разбойник на Ясона,- ты укоряешь меня в жестокости. А какое у тебя право распоряжаться моей свободой?
Внезапно Ясон вздрогнул. Случайное слово, на которое в поисках выхода набрел Чернобородый, открыло в душе юноши тайную дверцу.
Вспомнились залитые лунным светом степные просторы. Посеребренный ковыль, клонящийся под тяжестью росы. Темный след, остающийся за табуном гордых, стремительных, как птицы, кентавров.
Можно отдать богатство, любовь, жизнь, наконец. Но нет прощения тому, кто посмел отобрать чужую свободу.
Ясон нахмурился: по законам, которые завещал ему старый наставник - кентавр, он может отнять у Чернобородого жизнь - но не свободу!
Юноша вытащил из-за пояса короткий нож. Разбойник настороженно следил за каждым движением Ясона.
Ясон подтянул веревку, примеряясь для одного, но смертельного удара: жертва не заслуживает дополнительных страданий.
Ясон размахнулся. Лезвие змейкой сверкнуло в лучах предзакатного солнца.
И, вдруг, Ясон вскрикнул, уронив кинжал. Невольно попытался выдернуть из запястья стрелу.
А из зарослей, поспешая, торопились обросшие люди, крича гортанными голосами и хищно блестя веселыми зубами.
В минуту Ясон оказался в окружении десятка разбойников.
Десяток копий и мечей целились в юношу.
Стойте! - вскричал Чернобородый, которого соратники уж успели ударом лезвия высвободить из пут.
Перерезанные веревки послушно упали к стопам, свернувшись перерубленной змеей.
Ясон прикрыл глаза, решив, что настал последний миг его жизни, когда повторный окрик Чернобородого остановил полдюжины наконечников, успевших пропороть одежду Ясона.
Остановитесь! - молвил атаман.- Он храбрый воин и победил меня в честном поединке!
Разбойники недовольно заворчали, но не осмелились противоречить атаману: так злая собака ворчит, но не смеет кусать в присутствии хозяина.
Ясон, мысленно посетивший царство Аида, вернулся на грешную землю.
Юноша! - обратился к нему Чернобородый.- Как видишь, я не так жесток, как толкует молва. И реки крови, что проливает банда Чернобородого - в большей мере результат тех бочек вина, выпитых рассказчиками. Ты нравишься мне! Не хочешь ли к нам присоединиться? Тогда сам сумеешь убедиться, что не любое слово - ложь, а правда любит, чтобы о ней молчали!
Нет, атаман! - покачал головой Ясон.- Я вижу, что в твоем предложении кроется зерно мудрости: не испытав на деле, я взялся судить по словам. И видишь, к чему это чуть не привело! Но я благодарю тебя: не пройдя пути, не узнать, что ждет по его окончании. Я торопился в Иолк, но, видимо, обходным должен стать мой путь. Лишь познав людей, воочию убедившись в движущих человечеством силах, я сумею осуществить свое предназначение!
Не спрашиваю тебя о твоем долге! Но не стану и настаивать: каждому хороша лишь его собственная дорога! - отвечал Чернобородый.- Но помни: в нужде, изгнании или беде атаман Чернобородый - тебе друг!
С тем атаман сделал соратникам знак. Тотчас из леса привели оседланных лошадей.
Ясон остался вновь один на пыльной траве со своими смутными мыслями и желаниями, глядя, как удаляется шайка.
Один из бандитов, прежде чем исчезнуть за холмом, привстал в седле и приветственно махнул на прощание.
Затем, решившись, Ясон отряхнул изорванные копья ми одежды. Поднялся - и резко повернул в сторону от дороги. Его путь теперь лежал в направлении, противоположном тому, который был избран первоначально.
