Елена Воробьева - Летописи Арванды. Легенды спящего города
Отвержены они, несчастны и слезы льют в немой тоске.
Их жизнь оборвалась внезапно, была бездумной и пустой,
И в день, когда лишились завтра, их принял мрачный лес густой.
Они привыкли жить без цели, напрасно тратя срок земной,
Понять свет мира не успели, но души запятнали тьмой.
Свершали зло, не замечая, беды причиной стали злой,
На душах их вина большая лежит, как камень над горой.
Теперь в непроходимых дебрях для покаянья души их
Заключены в стволах деревьев, чтоб вспомнить о грехах своих.
Лишь только раз один в столетье, в ночь полнолунья можно им
Покинуть заточенья сети, чтоб вознести молитвы гимн.
Душ неприкаянных молебен в серебряном тумане слез
Зашелестит над лесом древним и долетит до самых звезд.
И с тех, кто искренним признаньем своей вины замолит грех,
Впредь будет снято наказанье — но долгим будет путь наверх»…
Он замолчал… А королева сказала, посмотрев во тьму:
«О Боже, как бы я хотела помочь… Но как? Я не пойму…
Молиться только за их души»… Из чащи вдруг донесся стон —
«О мама! Они здесь! Вот, слушай!» Стал громче погребальный звон…
У кромки леса появились, одеты в сумрачный туман,
Фигуры, тени… Искры взвились и осветили караван…
Как бледны и печальны лица! Тоску им не дано излить —
Она навечно будет виться как прочная, тугая нить.
Живые у костра стояли, глядя на призрачных гостей —
Во тьме с трудом распознавая их лики средь ночных теней…
Достигнув той границы света, где тоньше становилась тьма,
Пришедшие слова привета сказали… Иль шумит листва?
Но снова долетело: «Люди… Не бойтесь тех, кто позабыт…
Тех, для кого вовек не будет ни тьмы, ни света… Здесь лежит
Страна бездомных душ… Живые сюда не ходят — но сейчас
С истоков времени впервые вы, люди, пожалели нас!
Лишь милосердие могло бы успокоенье нам принесть —
Прошли страданий злые годы, и мы благую слышим весть!
Ты, королева, проявила к нам состраданье в трудный час —
Так не коснется злая сила и мгла кого-нибудь из вас!
Мы не изменим зла проклятья… Но обещаем спрятать здесь
Твоих детей — готов принять их на целый век наш хмурый лес.
Ты, Эрика, из леса выйдешь и сможешь на гору взойти…
Но Альбигара не достигнешь — он должен сам тебя найти…
Ты можешь старших взять с собою, но в самый черный, страшный час
Не плачь — тверда будь пред судьбою, молись… И положись на нас.
Спустя столетье в час заветный ты снова возвратись сюда —
Сейчас клянемся клятвой верной и не нарушим никогда:
Мы явимся на бой последний, сразиться с полчищами тьмы —
Наступит искупленья время — паденье сумрачной страны»…
Все стихло… Королева, плача, к себе прижала малышей,
Но зная, что нельзя иначе, вслух им сказала поскорей:
«Мой Птерис, мой малыш веселый, Евгения, малютка, путь
Нам предстоит пройти тяжелый — сейчас вам нужно отдохнуть»…
И их обоих убаюкав, взглянула в темноту с тоской…
Но вздрогнула через минуту, почувствовав листву рукой —
К ней прижимались два побега — кудрявый папортник* и мирт** …
И сердце сжалось, боль изведав, стал ненавистен этот мир…
Но Алламанда и Лелия, целуя, утешали мать —
Что Морину вовек отныне детей средь леса не сыскать.
И королева понемногу пришла в себя, велев тотчас,
Немедля тронуться в дорогу, взглянув назад в последний раз…
Карета понеслась стрелою, три всадника за ней верхом —
В их душах горе вместе с болью сплетались в злой, колючий ком…
Без отдыха скакали, все же решили к ночи отдохнуть —
*Птерис, Pteris – семейство птерисовые, растение рода папоротников. Легенда гласит, что папоротник цветет раз в столетие, цветет всего один миг и исчезает, становясь бегущим огнем в ночи.
**Евгения, Eugenia – семейство миртовые, мирт, вечнозеленый кустарник.
Разбили лагерь осторожно, чтоб утром продолжать свой путь.
Поели молча и уснули… Вдруг Тамаринд услышал шум —
Вдали как будто грохот бури — как эхо его мрачных дум.
Во тьму вгляделся напряженно и уловил движенье, блик…
Иль лунный свет дрожит неровно?.. Тут звук его ушей достиг:
«Скорей бегите — то погоня! И мы не сможем помешать,
На крыльях бури мчится Морин, за ним — безликой злобы рать!»
Тень отступила в зыбкий сумрак…Принц разбудил своих родных,
И вдруг увидел в свете лунном — лес сдвинул плотные ряды!
Закрыл собою от погони! Надолго ли?.. Рванув в галоп,
Во тьме ночной летели кони, стремясь вперед, за горизонт…
А сзади нарастало эхо — шум битвы на границе тьмы…
Раскаты бешеного смеха все ближе, явственней слышны…
И Тамаринд не удержался — вглядевшись пристальней во тьму,
Он, повернув коня, помчался навстречу мраку и врагу…
От сгустка черной ночи мглистой вдруг, рассекая темноту,
Огромный Ворон отделился, нацелясь в принца на лету —
Сбив Тамаринда наземь, Ворон терзал свирепо его плоть…
И крик раздался, боли полон: «О брат мой! Брат! Спаси Господь!»
Покинув на ходу карету, к нему бежит его сестра —
И братья уже близко где-то…Но сзади! Мгла, как нож, остра!
Он понял — их затянет вместе, им не спастись от черноты!
И крикнул в страхе Эдельвейсу: «Бегите прочь! Спасайтесь! Ты…»
Пресекся голос… В то мгновенье с ним рядом появилась Тень —
И Ворон с громким злым шипеньем ослабил хватку… Принц теперь
Стоял… И только пятна крови виднелись на плечах, руках —
В бессильном крике дикой боли застыла пена на губах…
Себя не помня, Алламанда, схватив свой маленький кинжал,
Вонзила в Ворона… от раны он пал на землю, клюв разжав…
И снова Тень его накрыла — но Ворон в тот же миг исчез,
А вместе с ним и злая сила покинула на время лес…
Обвив руками шею брата, слезами омывая кровь,
Рыдала горько Алламанда, шепча молитву вновь и вновь…
Из лунных искр Тень появилась, и все услышали слова:
«Останьтесь здесь на нашу милость — принц жив, но лишь едва-едва…
Смогли мы задержать немного то зло, что чародей привел…
Но! Эрика, скорей в дорогу! Ты скоро встретишь ветер гор…»
Зашелестев летящим эхом, смолк голос, канув в тишину —
Прощальный взгляд несмелым ветром порвал в душе еще струну…
Вновь королева гладит, плача, тугую зелень и кору —
И лепестки, что солнца ярче, лиана распахнет к утру*…
На целый век в объятьях горьких брат и сестра переплелись —
И свет надежды слабый, тонкий им сохранит цветенье — жизнь…
Мрачнее тучи оба принца, в беспамятстве сестра и мать…
Но не дано им возвратиться — лишь боль потерь дано узнать.
*Тамаринд, Tamarindus indica L. – семейство бобовые, крупное вечнозеленое дерево с раскидистой
кроной, светло-зелеными листьями и розовыми или желтыми цветами с красными полосками.
Алламанда, Allamanda – семейство кутровые, лиана с блестящими зелеными листьями и желто-
золотыми цветами.
Лелия первая очнулась — мать обняла, приникнув к ней,
К щеке губами прикоснулась, отдав ей свет души своей…
И Эрика глаза открыла, дочь старшую прижав к груди,
И всю дорогу вновь молила: «О Боже Правый, помоги!»
…Весь день в пути без остановок провел печальный караван,
Пока луч света, тих и тонок, не скрылся среди серых скал —
Лес расступился… На равнине, что простиралась вдалеке
Вставали горы… Там поныне свет тонет в облачной реке…
Вновь путники разбили лагерь, коней уставших распрягли,
Их отпустив пастись в овраге, поужинали и легли.
Вокруг всю ночь спокойно было — шумел листвою рядом лес,
В горах далеких эхо выло, и слышался хрустальный плеск…
Перед рассветом в темной чаще послышался далекий вой…
Из мрака Тень шагнула к спящим в предчувствии напасти злой —
Проснулся Дерен и услышал: «Скорее, принц, седлай коней!
Колдун с минутой каждой ближе — в дорогу, в горы побыстрей!
Той ночью растерял он силы, и войско мы его смели —
Но не берет его могила, в нем память проклятой земли…
Спешите! Долго мы не сможем смирять его звериный бег…»
И Дерен вслушался тревожно как воет зверь — не человек…
Он брата разбудил, с оврага привел коней, готовясь в путь,
Проснулись все… А вой уж рядом — змеей вползает в душу жуть…
Вновь кони понеслись стрелою… Сомкнулся лес перед врагом —
Шум битвы нарастал волною…Но Морин рвался напролом —
И вот уже огромным Волком он настигает караван,
Коню вцепился прямо в глотку, и тот упал от страшных ран…
