Е. Балабанова - Мифы и легенды народов мира. Центральная и Южная Европа
Глава XVIII
ТРИСТАН–ЮРОДИВЫЙ
Вновь увидел Тристан герцога Хоэля и жену свою, белорукую Изольду. Все его ласково встретили, но белокурая Изольда его прогнала — и для него ничего не осталось в мире. Долго томился он вдали от нее, но однажды решил снова повидать свою возлюбленную, готовый даже на то, что она снова велит страже позорно избить его. Он знал, что вдали от нее его неизбежно и скоро постигнет смерть. Так лучше уж умереть сразу, чем медленно умирать каждый день без любимой.
Он ушел из замка, не сказав никому ни слова — ни родным, ни друзьям, ни даже своему дорогому товарищу Каэрдину. Ушел нищенски одетый, пешком. Никто не обращал внимания на бродяг, что странствуют по большим дорогам. Он шел до тех пор, пока не достиг берега моря.
В гавани снаряжалось в путь большое торговое судно. Уже моряки натягивали паруса и поднимали якорь, чтобы отплыть в открытое море.
— Да хранит вас Господь, добрые люди, и счастливый вам путь! В какие края направляетесь?
— В Тинтагель.
— В Тинтагель? Добрые люди, возьмите меня с собой!
Корабль принес его к Тинтагелю. Здесь Тристан обстриг свои светлые кудри, вымазал свое лицо снадобьем из чудодейственной травы, и тотчас цвет лица и облик его изменились так разительно, что ни один человек на свете не смог бы его узнать. Он отломил сук каштанового дерева, сделал себе палку, повесил ее на шею и босиком отправился прямо к замку.
Когда Тристан вошел в замок, играя своей дубинкой, слуги и конюшие столпились вокруг него и стали травить его, как волка.
— Поглядите на помешанного, у–гу–гу!
Они кидали в него камнями, колотили его палками, но он терпел это. Среди смеха и крика, увлекая за собой беспорядочную толпу, он добрался до порога залы, где под балдахином рядом с королевой сидел король Марк.
— Зачем ты пришел сюда? — спросил его король.
— За Изольдой, которую я так любил, — отвечает незнакомец.
Король засмеялся.
— Если я отдам тебе королеву, что станешь ты с ней делать, куда ее уведешь?
— Туда, наверх, где между небом и облаками находится мое прелестное хрустальное жилище. Солнце проникает в него своими лучами, ветры не могут его поколебать. Туда понесу я королеву, в хрустальный покой, цветущий розами, сияющий утром, когда его освещает солнце.
Король и бароны говорят промеж себя:
— Забавный дурень, на слова мастер!
Тристан сел на ковер и нежно глядит на Изольду.
— Друг, — сказал ему Марк, — откуда явилась у тебя надежда, что моя жена обратит внимание на такого безобразного дурака, как ты?
— У меня есть на то право: много для нее я потрудился, из–за нее и с ума сошел.
— Кто же ты такой?
— Я Тристан, кто так любил королеву и будет любить ее до смерти.
При этом имени Изольда вздохнула, изменилась в лице и гневно сказала ему:
— Ступай вон! Кто тебя привел сюда? Вон отсюда, злой дурак!
Он заметил ее гнев и сказал:
— А помнишь ли ты, королева Изольда, тот день, когда, раненный отравленным мечом Морольда, увозя с собой в море свою арфу, я случайно пристал к ирландским берегам? Ты меня исцелила. Неужели ты не помнишь этого больше?
Изольда покраснела и сказала:
— Прогоните этого безумца, государь!
А тот продолжал своим странным голосом:
— А помнишь ли ты, королева Изольда, большого дракона, которого я убил в твоей стране? Я ждал смерти, отравленный ядом, когда ты пришла мне на помощь.
— Умолкни, злой рассказчик! — воскликнула в гневе Изольда. — Зачем явился ты сюда со своими бреднями?
И королева удалилась, задумавшись, в свою комнату, села на постель и сильно загоревала:
— Несчастная я! Для чего я родилась? На сердце у меня тяжело и печально. Бранжьена, дорогая сестра, жизнь моя так сурова и жестока, что лучше было бы умереть. Там какой–то помешанный пришел в недобрый час. Этот юродивый — волшебник или знахарь, он в точности знает все обо мне, о моей жизни. Знает такое, чего никто не ведает, кроме тебя, меня и Тристана.
Бранжьена ответила своей госпоже:
— Не сам ли это Тристан?
— Нет, Тристан прекрасен и лучший из рыцарей, а этот человек уродлив и мерзок. Будь проклят корабль, привезший его сюда, вместо того, чтобы утопить далеко в море!
— Успокойтесь, королева, — сказала Бранжьена, — нельзя никого проклинать. Но, может быть, этот человек — посланец Тристана?
— Не думаю, я его не признала. Но пойди за ним, дорогая, поговори с ним, посмотри, не признаешь ли ты его.
Бранжьена направилась в залу, где оставался юродивый. И показалось ей, что она узнает его. Взволнованная, бросилась Бранжьена в комнату Изольды. А юродивый побежал за ней с криком: «Сжалься!»
Он вошел, увидел Изольду и протянул к ней руки. Изольда смотрит на него, недоумевает, не знает, что сказать и чему верить. Она отлично видит, что он про все знает, но было бы безумием признать в этом помешанном Тристана. А он говорит ей:
— Помните ли вы тот день, когда я отдал вам свою собаку, славного Хюсдена? О, он меня всегда любил и ради меня покинул бы белокурую Изольду. Где он? Что вы с ним сделали? Он, по крайней мере, узнал бы меня.
— Он бы узнал вас? Вы говорите пустяки. С тех пор как Тристан уехал, он все время лежит там, в своей конуре, и бросается на всякого, кто подходит к нему. Бранжьена, приведи его ко мне.
Бранжьена привела собаку.
— Поди сюда, Хюсден, — сказал Тристан. — Ты был моим, я возьму тебя снова.
Когда Хюсден услышал его голос, он вырвался с привязью из рук Бранжьены, подбежал к своему хозяину, стал вертеться у его ног, лизать ему руки, лаять от радости.
— Хюсден! — воскликнул юродивый. — Благословен тот труд, который я затратил, воспитав тебя! Ты меня лучше принял, чем та, которую я так любил. Она не хочет признать меня. Узнает ли она хоть этот перстень из зеленой яшмы, который когда–то мне подарила, плача и целуя меня, в день расставания?
Изольда увидела перстень. И бросилась к Тристану:
— Ты вернулся, возлюбленный! Мудро это или безумно — я твоя!
И она упала без чувств на грудь своего милого.
Чтобы позабавиться юродивым, слуги приютили его под лестницей залы, как собаку в конуре. Он смиренно выносил их насмешки и удары, потому что порой, приняв свое прежнее обличье и красоту, шел к королеве.
Но спустя несколько дней две служанки заподозрили обман и предупредили Андрета. И стража накинулась на Тристана, когда он входил в покои Изольды. Тристан замахнулся палкой. Слуги испугались и дали ему пройти. Он заключил Изольду в свои объятия.
— Надо бежать, дорогая, ибо вскоре меня узнают. Надо бежать, и я уже никогда не смогу вернуться к тебе. Смерть моя близка. Вдали от тебя я умру от тоски. Когда приблизится срок и я позову тебя, Изольда, придешь ли ты?
— Зови меня, друг. Ты знаешь, что я приду.
Глава XIX
СМЕРТЬ
Вернулся Тристан в Бретань, и пришлось ему помочь своему дорогому брату Каэрдину воевать с бароном по имени Бедалис. Они попали в засаду, устроенную бароном и его людьми. Тристан убил семерых, но сам был ранен ударом копья, которое было отравлено.
С большим трудом добрался он до замка и велел перевязать свои раны. Лекари явились в большом числе, но ни один не мог вылечить его от яда, ибо им не
удалось даже распознать его. Тщетно они собирают травы и приготовляют настои. Тристану все хуже и хуже, яд разливается по его телу.
Почувствовал доблестный воин, что жизнь его угасает, понял, что приходит время ему умирать. Тогда захотел он снова повидать белокурую Изольду. Но как добраться до Корнуэльса?
Он позвал к себе тайком Каэрдина, чтобы поведать ему свое горе. И пожелал он, чтобы никого не было в комнате при их разговоре. Удивилась жена его, Изольда, такому странному желанию. И припав в соседней комнате к стене, у которой стояла постель Тристана, она прислушалась.
А Тристан обратился к дорогому товарищу:
— Каэрдин, перед смертью я хотел повидаться с белокурой Изольдой. Прошу тебя во имя нашей дружбы и твоего благородного сердца: отвези ей мое послание. Возьми этот перстень из зеленой яшмы: это условный знак между нами. Торопись, друг мой, и возвращайся ко мне скорее. Если ты замешкаешься, ты меня больше не увидишь. Назначь себе срок в сорок дней и привези белокурую Изольду. Да возьми с собой два паруса: один белый, другой черный. Если ты привезешь ко мне королеву Изольду, натяни на обратном пути белый парус, а если не привезешь, плыви с черным.
За стеной белорукая Изольда услышала эти речи и едва не лишилась чувств. Опасен женский гнев, каждый должен его остерегаться! Она так любила Тристана, и вот теперь узнала про его любовь к другой. Белорукая Изольда удержала в памяти все слышанное. Если ей это удастся, как отомстит она тому, кого любила больше всего на свете!
