С. Халеоле - Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи
Глава девятая
Лаиэ-и-ка-ваи отказала Аи-вохи-купуа, и он так сказал советнику:
— Ты и я сейчас отправляемся домой, а мои сестры пусть остаются, пусть живут здесь, как хотят, потому что мне не было от них никакой пользы. Они не помогли мне исполнить мое желание.
— Мне непонятны твои речи, — отвечал ему советник. — Когда мы покидали Кауаи, ты сказал, что только твои сестры в силах помочь тебе, и теперь ты знаешь только, на что способна одна из них. Ты приказал Маиле-хаи-вале быть первой, и ей отказала Лаиэ-и-ка-ваи. Но чем виноваты другие сестры? Почему их ты тоже хочешь бросить в Пали-ули? У тебя есть еще четыре сестры. Может быть, другая будет счастливее.
— Что не по силам рожденной первой, то и другим не по силам, — сказал Аи-вохи-купуа.
— Мой господин, — продолжал советник, — ты быстро теряешь терпение. Маиле-калухеа еще не испробовала свои силы, но если и ей не будет удачи, тогда пусть гребцы готовят каноэ.
Слова советника пришлись Аи-вохи-купуа по душе, и он сказал:
— Иди, Маиле-калухеа, попытай счастья, но если ты возвратишься ни с чем, тогда все будет кончено.
Маиле-кулухеа подошла к дому Лаиэ-и-ка-ваи, стала возле двери, наполнила дом прекрасным запахом, и он, коснувшись кровли, полетел к Лаиэ-и-ка-ваи и разбудил ее.
— Ты чувствуешь, это другой запах? — спросила Лаиэ-и-ка-ваи служанку. — Он не такой, как прежний, он лучше прежнего. Наверно, это запах мужчины.
— Кликни бабушку, — ответила ей служанка. — Она скажет, чей это запах.
Лаиэ-и-ка-ваи. Вака! Вака!
Вака. Эй! Почему ты будишь меня среди ночи?
Лаиэ-и-ка-ваи. Запах разбудил меня, странный запах, прохладный запах, чудесный запах доходит мне до сердца.
Вака. Ничего в нем нет странного. Это Маиле-калухеа, благоуханная сестра Аи-вохи-купуа. Она хочет, чтобы ты стала женой ее брата, а он — твоим мужем. Вот мужчина, достойный тебя.
Лаиэ-и-ка-ваи. Нет! Я не буду его женой.
— Ты слыхал, что сказала принцесса? — спросил Аи-вохи-купуа советника.
— Да. Ну и что из этого? Ей не понравился запах двух сестер. Может быть, Маиле-лау-лии больше повезет?
— Отчего ты упорствуешь? Я говорил тебе, что хочу вернуться на Кауаи, но ты был против, не хотел сделать по-моему.
— У тебя еще три сестры, — сказал советник. — Лишь двум отказала Лаиэ-и-ка-ваи. Пусть другие сестры попытают удачи. Так будет лучше. Ты слишком торопишься вернуться. Когда мы придем в Кеаау и все узнают, что не было нам удачи, твои сестры будут вправе сказать: «Если бы ты дал нам испробовать наши силы, Лаиэ-и-ка-ваи была бы твоей». И они будут вправе сказать так. Нет, лучше им всем попытать счастья.
— Вот как ты заговорил! — воскликнул Аи-вохи-купуа. — Что ж, ведь обрекают на позор меня, а не тебя! Вот если б внучка думала, как ее бабушка!
— Разве это позор? — воскликнул советник. — Разве ты не знаешь, что мы, мужчины, должны быть готовы к тому, что наше каноэ может разлететься в щепки под ударами волн. Даже если Лаиэ-и-ка-ваи опять откажет тебе, кто об этом узнает, кроме тебя и меня? Позволь Маиле-лау-лии пойти к Лаиэ-и-ка-ваи.
Долго советник упрашивал Аи-вохи-купуа, пока тот не согласился.
Маиле-лау-лии тотчас же отправилась к дому Лаиэ-и-ка-ваи, стала возле двери и, подобно старшим сестрам, наполнила дом прекрасным запахом. Лаиэ-и-ка-ваи проснулась и сказала служанке:
— Опять другой запах! Не такой, как прежние.
— Кликни Ваку, — ответила служанка.
Лаиэ-и-ка-ваи. Вака! Вака!
Вака. Эй! Почему ты будишь меня среди ночи?
Лаиэ-и-ка-ваи. Запах разбудил меня, странный запах, прохладный запах, чудесный запах доходит мне до сердца.
Вака. Ничего в нем нет странного. Это Маиле-лау-лии, благоуханная сестра Аи-вохи-купуа, пришла просить тебя, чтобы ты стала женой ее брата, ты — его женой, он — твоим мужем. Вот мужчина, достойный тебя.
Лаиэ-и-ка-ваи. Нет! Я не буду его женой.
— Разве мало мне было одного отказа? — вскричал Аи-вохи-купуа. — Зачем мне еще четыре? Ты, мой советник, опозорил нас обоих!
— Не бойся позора, — сказал советник. — Если не будет нашим сестрам удачи, я сам пойду к Лаиэ-и-ка-ваи и умолю ее, чтоб она взяла тебя в мужья.
Возрадовалось сердце Аи-вохи-купуа при этих словах советника, потому что вождь помнил рассказ Кауа-кахи-алии о том, как слуга привел к нему Лаиэ-и-ка-ваи, и Аи-вохи-купуа не стал более противиться уговорам.
Аи-вохи-купуа, не мешкая, приказал Маиле-пакахе идти к дому Лаиэ-и-ка-ваи, и она, подобно старшим сестрам, наполнила дом принцессы прекрасным запахом. Лаиэ-и-ка-ваи проснулась и сказала служанке:
— Опять я чувствую запах, и он прекраснее прежних.
— Кликни Ваку, — вновь сказала служанка.
Лаиэ-и-ка-ваи. Вака! Вака!
Вака. Эй! Почему ты будишь меня среди ночи?
Лаиэ-и-ка-ваи. Запах разбудил меня, новый запах, не похожий на прежние, прекрасный запах, чудесный запах, он доходит мне до сердца.
Вака. Ничего в нем нет странного. Это Маиле-пакаха, благоуханная сестра Аи-вохи-купуа, она пришла просить тебя, чтобы ты стала женой ее брата, а он — твоим мужем. Вот мужчина, достойный тебя.
Лаиэ-и-ка-ваи. Нет! Я не буду его женой! Пусть присылает, кого хочет, я ни за что не соглашусь. Не говори мне больше об Аи-вохи-купуа.
Мужчины слышали слова Лаиэ-и-ка-ваи, и советник сказал:
— Господин мой, видно, наши старания напрасны! Не надо твоей младшей сестре и мне, твоему советнику, ходить к Лаиэ-и-ка-ваи. Позволь дать тебе последний совет, я скажу, а ты — решай.
— Говори, — сказал Аи-вохи-купуа. — Если твой совет понравится мне, я сделаю, как ты скажешь, а если нет — сделаю по-своему.
— Идем вместе к Ваке и попросим ее отдать внучку тебе в жены, может, она согласится.
— Нет, — отвечал Аи-вохи-купуа. — Кончено. Одного только я хочу, чтобы мои сестры остались здесь, в лесной чаще, потому что не было мне от них никакого проку.
И Аи-вохи-купуа сказал сестрам:
— Я не беру вас собой, потому что вы не исполнили мое желание. Отныне этот лес — ваше жилище.
Было это незадолго до рассвета.
Узнав волю брата, сестры поникли и заплакали.
Однако не успели Аи-вохи-купуа с советником сделать и шагу, как крикнула им Ка-хала-о-мапу-ана, младшая сестра Аи-вохи-купуа:
— Погодите! Стойте! Если бы мы знали, что нас бросят здесь, не отправились бы мы с вами в дальний путь. Отчего, брат, не велишь ты мне попытать удачи? Пусть всем откажет Лаиэ-и-ка-ваи, тогда оставляйте здесь всех, это будет справедливо, и не быть мне, невинной, вместе с виноватыми. Разве было у тебя, о Аи-вохи-купуа, хоть одно желание, которое я не исполнила?
Выслушал Аи-вохи-купуа упреки Ка-хала-о-мапу-аны и не мог не признать ее правоту.
— Пойдем со мной, — позвал он младшую сестру, — а твои сестры пускай остаются тут.
— Одна я не пойду, — отвечала Ка-хала-о-мапу-ана. — Я вернусь домой только вместе с моими сестрами.
Глава десятая
Тогда сказал Аи-вохи-купуа младшей сестре:
— Оставайся со своими сестрами, иди с ними, куда хочешь, а я возвращаюсь домой.
Аи-вохи-купуа отвернулся от сестер, и тогда запела Маиле-хаи-вале:
Брат мой старший, равный богам,
Святыня моей души!
О, вернись! Горе нам, горе!
Погляди ты в глаза мои,
В глаза родителей наших,
И ступай!
Брось нас,
Брось предавших тебя,
Предавших верною службой.
— Не за верную службу, — сказал Аи-вохи-купуа, — я бросаю вас здесь, а потому что не было мне от вас пользы. Если бы помогли вы мне, не пришлось бы вам оставаться здесь. Не для того звал я вас сюда, чтобы возвращаться одному.
Сказав так, Аи-вохи-купуа вновь отвернулся от сестер и, не слушая их больше, пошел прочь.
Когда Аи-вохи-купуа и советник ушли, сестры подумали-подумали и решили идти следом за ними: вдруг да сжалится над ними Аи-вохи-купуа.
Так сестры пришли в Кеаау, где гребцы готовили к отплытию каноэ вождя, и, усевшись на берегу, стали ждать, не позовет ли их Аи-вохи-купуа. Один за другим мужчины взошли на борт каноэ и отплыли от берега. Тогда запела Маиле-калухеа:
Брат мой старший, равный богам,
Святыня души моей, оглянись!
Посмотри на младших сестер,
Мы были тебе верны,
Мы шли за тобой, как тень,
Дорогой твоей широкой, узкой твоей дорогой,
Под дождем, сгибающим спину,
Словно ребенка несешь, спящего за спиной,
Под дождем, чьи плети хлещут без устали
Листья деревьев хала,
Листья хала, зеленеющие в Хана-леи!
А нынче горе нам, горе!
Почему ты нас не оставил,
Почему не оставил нас дома,
В далекий путь собираясь?
Погляди же в мои глаза,
В глаза родителей наших,
И ступай с любовью!
О горе нам, горе!
Так пела Маиле-калухеа, и не раз с жалостью глядел Аи-вохи-купуа на берег, но все дальше уплывало каноэ. Опять сестры принялись думать о том, куда им идти и что делать, и тут заговорила самая младшая сестра Ка-хала-о-мапу-ана:
