Народное - Курдские сказки, легенды и предания
Везир, услышав это, остолбенел.
— Бог с тобой, падишах. Моя дочь во внучки тебе годится, что люди скажут?! ― попытался возразить он.
Падишах же стоял на своем:
— Мое желание должно исполниться, иначе велю отрубить тебе голову.
Несчастный везир поплелся домой, рассказал жене и дочерн о намерениях падишаха. Дочь ответила:
— Отец, ну что ты так расстраиваешьси? Отведи меня к нему, я сделаю так, что он сам откажется от меня.
Привел везир свою дочь к падишаху.
А девушка сварила семь яиц, раскрасила их в разные цвета, положила на поднос и подала падишаху:
— Пожалуйста, попробуй каждое из яиц.
Падишах выполнил ее просьбу. Девушка спросила:
— Падишах, какое яйцо тебе понравилось больше?
— Яйцо есть яйцо, все одинаковы, все понравились, несмотря на цвет, ― ответил падишах.
— Если все яйца одинаковы, так и женщины одинаковы. Тебе, падишах, семьдесят лет, и у тебя уже есть семь жен, а я тебе во внучки гожусь. Как ты сможешь разделить со мной супружеское ложе?
По душе пришлись падишаху мудрые слова девушки:
— Иди к себе, девушка. Отныне ты мне будешь дочерью.
Призвал падишах к себе везира и сказал:
— Везир, твоя дочь оказалась умнее нас с тобой.
108. Сулейман-пехамбар и желание его жены
* Зап. в июле 1977 г. на кочевье от Гулизара́ Мамад (58 лет), жительницы совхоза № 38 Аштаракского р-на АрмССР.
Варианты опубл.: Курд. посл. О., с. 231; Курд. посл, с. 405.
Балкизар325 была женой Сулейман-пехамбара326. Как-то она сказала ему:
— Я хочу жить во дворце из птичьих перьев. Ты должен построить мне его.
— Хорошо, ― согласился муж.
Сулейман-пехамбар был повелителем всех птиц и зверей. Велел он собраться всем птицам и отдать свои перья. Раньше всех прилетела летучая мышь, которая тогда была еще птицей. Скинула она с себя перья и сказала:
— Птенцы мои остались в гнезде без присмотра, я тороплюсь.
И улетела. Вскоре и другие птицы прилетели, все, кроме совы.
Сулейман послал за ней. Когда сова появилась, он спросил ее:
— Ты почему опоздала?
— Я была занята подсчетом.
— А что ты считала?
— Я считала, сколько на земле живых и сколько мертвых.
— Разве ты не зыаешь, что живых больше, чем мертвых?
— Нет, это не так.
— Ей-богу, мертвых гораздо меньше.
— Нет, Сулейман-пехамбар, мертвых больше, я подсчитала.
— А как ты считаешь?
— В число мертвых входят: мужчины, которые потакают глупостям жены, ягнята, которых будут выкармливать своим молоком козы, и полевые мыши, которые погибнут без пищи зимой.
— Вай, что ты говоришь? ― удивился Сулейман-пехамбар. ― Почему же?
— Ведь ты же послушался свою Балкизар, созвал этих птиц. Сейчас они оставят здесь свои перья, а когда наступит зима, все погибнут. Ты построишь дворец, поднимется ветер, и все перья разлетятся. Ты будешь виновен в гибели всех птиц, ― сказала сова.
Сулейман-пехамбар отпустил птиц. Они поблагодарили сову и разлетелись. Только летучая мышь, которая улетела раньше, так и осталась нагой.
109. Добрый взгляд падишаха
Зап. в июле 1982 г. от Хасане Ходжи Касыма (53 года) в г. Дерык (Сирийская Арабская Республики).
Решили падишах и везир посмотреть, как живет народ. Переоделись они в одежду дервишей, зашли в одну деревню и остановились в доме одинокой старушки. Смотрят ― старушка корову доит. Большое ведро наполнилось молоком. Подумал падишах и говорит везиру:
— Нужно и за корову взимать налог.
— Хорошо, ― отвечает везир. ― Будем взимать.
Заночевали они в доме старушки. Проснулись утром, смотрят ― старушка вновь доит свою корову, и молока на этот рад и полведра нет.
Дервиши спросили:
— Матушка, почему вчера ты надоила целое ведро молока, а сегодня еле-еле половину ведра?
— Наверное, наш падишах недобрый взгляд бросил на свой народ, ― отвечала старушка.
Молча переглянулись падишах и везир, попрощались и ушли. По дороге падишах и говорит:
— Передумал я, везир, не надо взимать налог за корову.
Прошла неделя. Решили они снова зайти к той старушке.
Смотрят, а во дворе стоит ведро, полное молока. Не выдержал падишах, спросил:
— Матушка, отчего теперь твое ведро полно молока?
— Значит, падишах по доброму посмотрел на свой народ, ― ответила старушка.
110. Садовник и падишах
Зап. в июле 1957 г. от Мамое Амо (см. № 97).
Опубл.: Гул., с 12.
Жил-был падишах, и был у него садовник. У царя в саду был высохший розовый куст, который давно не давал ростков и не цвел. Но однажды садовник увидел, что куст расцвел. Радостный, пришел он к царю и говорит:
— Будь в здравии, падишах, розовый куст зацвел.
Падишах ответил:
— Все равно розы не будут жить долго.
Садовник промолчал и ушел. Через некоторое время он заметил, что розы поблекли и завяли. Он подошел и увидел, что в этом кусте соловей свил гнездо и вывел птенцов. Садовник снова пошел к падишаху, поклонился и доложил:
— Будь в здравии, падишах, ты оказался прав ― розы, о которых я говорил тебе, действительно завяли. Там соловей свил гнездо и вывел птенцов.
Падишах ответил:
— И соловью там жить недолго.
Прошло некоторое время, птенцы соловья подросли и уже перелетали с куста на куст. Однажды садовник увидел, что черная змея проглотила всех птенцов. Грустный, пришел садовник к падишаху и говорит:
— Трижды будь в здравии, падишах. Ты еще раз оказался прав ― черная змея проглотила всех птенцов соловья.
Падишах опять молвил:
— Этой змее тоже недолго жить.
Шли дни. Однажды садовник поливал цветник и вдруг увидел под ногами черную змею; взял он лопату и разрубил ее. Вечером, когда падишах вышел в сад погулять, садовник сказал ему:
— Буль в здравии, падишах, я убил ту черную змею.
Падишах ответил:
— Мой добрый садовник, но и тебе осталось недолго жить.
От этих слов садовник загрустил: он знал, что все предсказания падишаха сбываются. Но время шло, и он забыл о словах падишаха.
Однажды жена падишаха с дочерьми спустилась в сад искупаться в водоеме. Садовник спрятался за куст и стал подсматривать за ними. Но жена падишаха все-таки заметила садовника. Она оделась и сразу пошла к падишаху:
― Да покроются позором и ты, и имя твое! ― сказала она сердито.
— Что случилось? Почему ты сердишься? ― удивился падишах.
— Какой же ты падпшах, если позволяешь садовнику подсматривать, как твои жена н дочери купаются?
Падишах послал слугу за садовником и приказал отрубить ему голову.
Когда палач уже занес над ним топор, садовник закричал:
— О падишах, разреши слово сказать, а потом уж руби голову.
— Разрешаю, говори! ― сказал падишах.
— О падишах! Узнав, что на сухом кусте расцвела роза, ты сказал: «Роза не будет долго жить». Потом, когда соловей свил гнездо и роза высохла, ты сказал: «Соловей не будет долго жить». Змея съела птенцов соловья, и ты сказал: «И змея тоже не будет долго жить». Я убил змею, ты сказал: «И ты не будешь жить долго…» Все было так, как ты сказал, но теперь скажу я: ты убьешь меня, падпшах, но и тебе недолго жить.
После этих слов падишах задумался и сказал:
— Иди, садовник, дарю тебе свободу.
111. Старый нери327
Зап. в марте 1956 г. от Тафуре Мсто (см. № 38).
Опубл.: Курд. фольк., с. 203.
Шел по дороге путник.
Вдруг видит ― ведет нери стадо овец к подножию горы. Путник спрашивает козла:
— Чье это стадо?
— Ты ослеп, что ли? За мной идет, значит, мое.
Прошли годы… Состарился нери. Как-то ранней весной тот же путник повстречал то же самое стадо. Видит ― овцы впереди, а старый нери плетется сзади.
— Нери, чье это стадо? ― снова спросил его путник.
— Да сгорит дом хозяина этого стада, разве я поспеваю за ним, чтобы знать ― чье оно?
112. Корзину-то возьми!
Зап. в марте 1956 г. от Тафуре Мсто (см. № 38).
Опубл.: Курд, фольк., с. 200.
Состарился отец, ослабел. Жизнь в нем еле теплится. Надоело сыну ухаживать за престарелым отцом, и решил он от него избавиться.
Усадил он отца в корзину и отнес высоко в горы. Опустил корзину на землю и только собрался уходить, как отец окликнул его:
— Сынок, я не в обиде, что ты принес меня сюда, но корзину-то возьми!
— На что она мне?
