Алигьери Данте - Божественная комедия

1 "О дева мать, дочь своего же сына,
Смиренней и возвышенней всего,
Предъизбранная промыслом вершина,

4 В тебе явилось наше естество
Столь благородным, что его творящий
Не пренебрег твореньем стать его.

7 В твоей утробе стала вновь горящей
Любовь, чьим жаром; райский цвет возник,
Раскрывшийся в тиши непреходящей.

10 Здесь ты для нас – любви полдневный миг;
А в дольном мире, смертных напояя,
Ты – упования живой родник.

13 Ты так властна, и мощь твоя такая,
Что было бы стремить без крыл полет -
Ждать милости, к тебе не прибегая.

16 Не только тем, кто просит, подает
Твоя забота помощь и спасенье,
Но просьбы исполняет наперед.

19 Ты – состраданье, ты – благоволенье,
Ты – всяческая щедрость, ты одна -
Всех совершенств душевных совмещенье!

22 Он, человек, который ото дна
Вселенной вплоть досюда, часть за частью,
Селенья духов обозрел сполна,

25 К тебе зовет о наделенье властью
Столь мощною очей его земных,
Чтоб их вознесть к Верховнейшему Счастью.

28 И я, который ради глаз моих
Так не молил о вспоможенье взгляду,
Взношу мольбы, моля услышать их:

31 Развей пред ним последнюю преграду
Телесной мглы своей мольбой о нем
И высшую раскрой ему Отраду.

34 Еще, царица, властная во всем,
Молю, чтоб он с пути благих исканий,
Узрев столь много, не сошел потом.

37 Смири в нем силу смертных порываний!
Взгляни: вслед Беатриче весь собор,
Со мной прося, сложил в молитве длани!"

40 Возлюбленный и чтимый богом взор
Нам показал, к молящему склоненный,
Что милостивым будет приговор;

43 Затем вознесся в Свет Неомраченный,
Куда нельзя и думать, чтоб летел
Вовеки взор чей-либо сотворенный.

46 И я, уже предчувствуя предел
Всех вожделений, поневоле, страстно
Предельным ожиданьем пламенел.

49 Бернард с улыбкой показал безгласно,
Что он меня взглянуть наверх зовет;
Но я уже так сделал самовластно.

52 Мои глаза, с которых спал налет,
Все глубже и все глубже уходили
В высокий свет, который правда льет.

55 И здесь мои прозренья упредили
Глагол людей; здесь отступает он,
А памяти не снесть таких обилии.

58 Как человек, который видит сон
И после сна хранит его волненье,
А остального самый след сметен,

61 Таков и я, во мне мое виденье
Чуть теплится, но нега все жива
И сердцу источает наслажденье;

64 Так топит снег лучами синева;
Так легкий ветер, листья взвив гурьбою,
Рассеивал Сибиллины слова.

67 О Вышний Свет, над мыслию земною
Столь вознесенный, памяти моей.
Верни хоть малость виденного мною

70 И даруй мне такую мощь речей,
Чтобы хоть искру славы заповедной
Я сохранил для будущих людей!

73 В моем уме ожив, как отсвет бледный,
И сколько-то в стихах моих звуча,
Понятней будет им твой блеск победный.

76 Свет был так резок, зренья не мрача,
Что, думаю, меня бы ослепило,
Когда я взор отвел бы от луча.

79 Меня, я помню, это окрылило,
И я глядел, доколе в вышине
Не вскрылась Нескончаемая Сила.

82 О щедрый дар, подавший смелость мне
Вонзиться взором в Свет Неизреченный
И созерцанье утолить вполне!

85 Я видел – в этой глуби сокровенной
Любовь как в книгу некую сплела
То, что разлистано по всей вселенной:

88 Суть и случайность, связь их и дела,
Все – слитое столь дивно для сознанья,
Что речь моя как сумерки тускла.

91 Я самое начало их слиянья,
Должно быть, видел, ибо вновь познал,
Так говоря, огромность ликованья.

94 Единый миг мне большей бездной стал,
Чем двадцать пять веков – затее смелой,
Когда Нептун тень Арго увидал.

97 Как разум мои взирал, оцепенелый,
Восхищен, пристален и недвижим
И созерцанием опламенелый.

100 В том Свете дух становится таким,
Что лишь к нему стремится неизменно,
Не отвращаясь к зрелищам иным;

103 Затем что все, что сердцу вожделенно,
Все благо – в нем, и вне его лучей
Порочно то, что в нем всесовершенно.

106 Отныне будет речь моя скудней, -
Хоть и немного помню я, – чем слово
Младенца, льнущего к сосцам грудей,

109 Не то, чтоб свыше одного простого
Обличия тот Свет живой вмещал:
Он все такой, как в каждый миг былого;

112 Но потому, что взор во мне крепчал,
Единый облик, так как я при этом
Менялся сам, себя во мне менял.

115 Я увидал, объят Высоким Светом
И в ясную глубинность погружен,
Три равноемких круга, разных цветом.

118 Один другим, казалось, отражен,
Как бы Ирида от Ириды встала;
А третий – пламень, и от них рожден.

121 О, если б слово мысль мою вмещало, -
Хоть перед тем, что взор увидел мой,
Мысль такова, что мало молвить: «Мало»!

124 О Вечный Свет, который лишь собой
Излит и постижим и, постигая,
Постигнутый, лелеет образ свой!

127 Круговорот, который, возникая,
В тебе сиял, как отраженный свет, -
Когда его я обозрел вдоль края,

130 Внутри, окрашенные в тот же цвет,
Явил мне как бы наши очертанья;
И взор мой жадно был к нему воздет.

133 Как геометр, напрягший все старанья,
Чтобы измерить круг, схватить умом
Искомого не может основанья,

136 Таков был я при новом диве том:
Хотел постичь, как сочетаны были
Лицо и круг в слиянии своем;

139 Но собственных мне было мало крылий;
И тут в мой разум грянул блеск с высот,
Неся свершенье всех его усилий.

142 Здесь изнемог высокий духа взлет;
Но страсть и волю мне уже стремила,
Как если колесу дан ровный ход,

145 Любовь, что движет солнце и светила.