Хинес Перес де Ита - Повесть о Сегри и Абенсеррахах
Нет страсти более бешеной и сатанинской, чем ревность, и все летописи полны описаний бедствий и несчастий, вызванных ревностью. И очень правильно утверждают люди, ее испытавшие, что она подобна бешенству, зарождается же обыкновенно во влюбленных, чью любовь презрели. Убедитесь на примере прекрасной Саиды из Хереса, после шести лет любви и дружбы с отважным Гасулом изменившей своему возлюбленному и позабывшей его ради мавра Саида из Севильи, богатством и могуществом превосходившего Гасула. И если Гасул уступал ему в могуществе и богатстве, то не уступал в знатности, отваге и красоте, как вы уже знаете из романса. И он был не так уж беден: его имущество равнялось тридцати тысячам дублонов. В Гранаде имел он многочисленных родовитых и богатых родственников. Но мавр Саид оказался богаче и потому был избран в мужья. Много зла приносит богатство: из-за него часто многие достойные люди лишаются своего счастья, единственно потому, что недостаточно богаты. Примером тому служит Гасул, которого отвергли, так как ходили слухи, что он беднее Саида из Севильи, как нам сообщает романс. Однако мне представляется невероятным, чтобы Саида смогла позабыть и бросить Гасула после шести лет любви только из-за того, что он был беден: ведь за эти шесть лет она, наверное, успела узнать, богат он или нет. И мне кажется, нелегко позабыть шестилетнюю любовь. Единственно, чем можно объяснить перемену в Саиде, это волей ее родителей и родственников, желавших выдать ее за богатого мавра Саида; она же не смела их ослушаться. То же самое можно заключить из романса, воспевающего игру в копья в Хельвесе, где она признается своей служанке, что любит Гасула и хранит его образ у себя в сердце, значит она шла замуж за севильского богача против своей воли.
Возвращаясь к нашей теме, скажем, что приведенный нами романс очень неверно представляет историю Гасула. Хотя в нем и есть хорошие образы, они несколько холодны, и весь тон его не доставляет наслаждения в силу запутанности романса; а также потому, что разъяснение всей истории наступает под конец. Теперь он несколько исправлен, и события переданы в нем верно. Прежний романс, как мы уже сказали, помещал Гасула во времена, когда Севилья и Херес принадлежали еще маврам, на самом же деле это было не так: дело происходило в царствование католических королей, и Севилья и Херес уже принадлежали христианам. Севилью завоевал король дон Фернандо Третий, а Херес – король дон Алонсо Одиннадцатый [103].
И не замедлил явиться еще один поэт, создавший романс на ту же тему. Этот романс представляется мне по своему звучанию и содержанию более искусно сделанным, чем предыдущие. Вот он;
Родамонт, воитель древний.
Кто в Алжире долго правил.
Не успел за Доралису,
Полный пыла и отваги,
В бой вступить непримиримый
Против мощи Мандрикардо,
Как Гасул спешил на дело,
Что себе не знало равных.
Из Сидоньи он поспешно
На коне своем помчался.
Нет цены его кольчуге,
Меч его – из фесской стали,
Он ему в подарок прислан
Королем, что в Фесе правил.
Там один христианский пленник,
Дел таких искусный мастер,
Закалял огнем суровым
Этот славный меч булатный.
Этот меч милей Гасулу,
Чем прекрасная Гранада.
Он копья не взял с собою,
Чтоб своей не выдать тайны,
И кольчуги блеск железный
Алькисел его скрывает.
Дальний Херес – цель Гасула.
Мчится он, душой терзаясь,
Как стрела, через Долину,
Нет ему в пути препятствий.
Вот река Гуадалете
Перед ним легла преградой –
Он с конем пустился в реку
И ее переплывает.
На другой добравшись берег,
Быстрым ветром он помчался:
Путь еще остался долгий.
В Херес он спешит на свадьбу.
Там за мавра из Севильи
Выдают сегодня замуж
Ту Саиду, что он любит.
А жених богат и знатен
(Между прочим – родич близкий
Он севильскому алькайду.
Тот алькайд в большом почете,
Город весь ему подвластен).
За него идет Саида,
И сегодня – вечер свадьбы;
Но кровавою ценою
Заплатить придется мавру!
И едва прибывши в Херес
Полуночным поздним часом,
У дверей своей Саиды
Стал Гасул с конем на страже.
Все заране он обдумал,
Чужд сомнений, чуждый страха,
И севильский похититель
Не уйдет от должной кары:
Новобрачных здесь дождется,
Жениха сразит внезапно.
В дом хотел уже проникнуть,
Истомившись ожиданьем.
В блеске факелов веселых
Показались гости свадьбы.
В середине шла Саида,
Рядом с ней – ее избранник.
Оживленною толпою
Гости их сопровождали,
Их едва Гасул завидев,
Весь смятением объятый,
Точно лев, вперед метнулся,
Точно лев, пришедший в ярость.
Но, не дав исхода гневу,
Скач коня скорей сдержавши,
Он к гостям подъехал тихо,
Взором ранит злого мавра,
Кто украл его Саиду –
Жизни свет, любовь и счастье.
Конь Гасула стал недвижно…
Пycть теперь подходит свадьба!
Меч Гасула наготове…
Жди, жених, его удара!
И когда кортеж веселый
Проходил, где ждал тот всадник,
Закричал Гасул негромко:
– На, владей моей желанной,
Мавр негодный и презренный!
Не считай, что я предатель,
Раз тебя предупредил я.
Ну, берись за симитарру,
Если хочешь защищаться!
Меч из Феса беспощаден:
Он сверкнул, подобно молньи,
Поразил севильца-мавра.
Мертвым пал жених, сраженный
Тем Гасуловым ударом.
– Смерть убийце! Смерть злодею! –
Гости гневно закричали.
От врагов Гасул отбился,
Отразил их все удары.
На коне своем в Сидонью
Мчится он стрелой обратно.
Все спутники прекрасной Саиды и ее жениха остались растерянными, устрашенными, а некоторые из них – те, что напали на доброго Гасула, – ранеными. Убедившись, однако, что быстро мчавшегося всадника не догнать и шумом причиненного вреда не исправить, они подняли уже похолодевший труп жениха и под великий плач его родни снесли его обратно в дом прекрасной Саиды, которая всю ночь, не переставая, проплакала о своем женихе, и в печали и слезах осталось у нее только одно утешение, что отважный Гасул возвратится служить ей, как прежде, и они поженятся. Но надежде этой не суждено было осуществиться, как будет видно из нашего дальнейшего повествования. По наступлении утра с почетом похоронили убитого, как приличествовало человеку богатому и знатному. Его и невестины родственники пролили много слез и поклялись до самой смерти преследовать Гасула правосудием, потому что не было у них других средств.
А Гасул между тем, совершив свой дьявольский подвиг, как отчаявшийся человек примчался в Гранаду, где у него были имущество и родня. Но он не успел пробыть там и нескольких дней, как его вызвали на суд к королю и предъявили обвинение в убийстве севильского мавра Саида. Обвинение это очень огорчило короля, потому что он до крайности любил Гасула за его мужество. Однако, узнав обстоятельства дела, он тем не менее не смог отказать истцам в удовлетворении. Но стараниями его собственными и наиболее значительных рыцарей Гранады удалось ограничить кару доброму Гасулу двумя тысячами дублонов, которые он заплатил родне убитого, после чего был освобожден. Тут Гасул устремил свои взоры на прекрасную Линдараху и принялся служить ей, как мы уже рассказывали, и она отвечаа ему взаимностью. Из-за нее произошел между Гасулом и Редуаном поединок, про который мы тоже уже рассказывали. Наконец благодаря содействию доблестного Мусы Редуан перестал добиваться любви Линдарахи, и она осталась за Гасулом. Гасул служил ей вплоть до убийства рыцарей Абенсеррахов, когда погиб отец Линдарахи, а она сама отправилась из Гранады в изгнание в Санлукар, сопровождаемая добрым Гасулом и некоторыми его друзьями. Здесь, в Санлукаре, влюбленные счастливо проводили вместе время, пока король дон Фернандо не осадил Гранаду и родичи не вызвали Гасула для принятия участия в заключении договора с христианским королем о сдаче оследнему города.
Гасул уехал в Гранаду, и в его отсутствие нашлись недоброжелатели, все рассказавшие Линдарахе про любовь Гасула к прекрасной Саиде и про убийство им жениха Саиды; они еще добавили, будто Гасул находится теперь не в Гранаде, а в Хересе. Эти слова причинили прекрасной Линдарахе страшные муки и возбудили в ее сердце смертельную ревность. И вот где таилась причина жестокого и бешеного приема, оказанного ею доброму Гасулу при его возвращении из Гранады в Санлукар. И, найдя в своей возлюбленной такую резкую перемену, добрый Гасул чрезвычайно удивился и не мог догадаться о причинах ее. Он изнывал от желания видеться и говорить с нею, но она, по-прежнему суровая и непримиримая, избегала свидания с ним. Тем временем в Хельвесе были назначены упомянутые нами игры в копья, и Гасул получил на них приглашение, для чего нарядился в белое, синее и голубое. Но перед отъездом ему до смерти захотелось повидаться со своей дамой, как про то рассказано в санлукарском романсе.
