Лопе де Вега - Том 3

На, выпей валерьянки!

Что делать мне?

Забыть о ней,
О том, что между вами было.
Она давно тебя забыла.

Я с каждым днем люблю сильней,—
Амур ведь слеп.

Но я-то зрячий!
У брата своего она
В особняке жила одна.
Брат, малый ветреный, горячий,
Все ночи проводил в гульбе.
Решили родичи: отсюда,
Покуда не дошло до худа,
Забрать Фульхенсию к себе.
И то сказать: когда девица
Одна печалится впотьмах,
То каждый юный вертопрах
Считает долгом к ней подбиться.
Как широка его рука,
На ветер денежки кидая,
Что у папаши скупердяя
Украдены из сундука!
А сам старик о разоренье
Уже не думает: влюблен
В такую же красотку он…
Так вот, мой друг: до одуренья
Там резались в очко хлюсты,
На холостяцких вечеринках
Сходились в пьяных поединках,
Горланили до хрипоты…
Там были частые пирушки,
Когда весь дом ходил вверх дном
И хохотали за столом
Отъявленные потаскушки.
Хотя Фульхенсия скромна
И, без сомненья, недотрога,
Но я могу поклясться — бога
В тот час не помнила она.
Нет, привлекали богомолку
Разгул подвыпивших гостей,
Порывы огненных страстей,
И вот она смотрела в щелку
На то, что видеть ей нельзя,
Что для нее страшней отравы.
Как видно, родственники правы,
Ее отсюда увезя,
Из этой нашей Саламанки,
Где брат, кутящий на пиру,
Не может защитить сестру,
Она же служит для приманки
Веселых холостых повес,—
Влечет их юная красотка.
И вот за ней явилась тетка…
В бутылку брат ее полез,
Хотел он отстоять сестрицу,
Пытался спорить, — ничего
Не вышло.

Боже! Для чего
Живу я? Лучше не родиться…

Старуха от такого зла…

Мою голубку увезла!
Она мне нож вонзила в спину!
Чертовка! Ведьма! Скорпион!
Как новоявленный Плутон,
Она украла Прозерпину![114]
О, назови мне хоть одну
Такую гадину на свете,
Кто яростно, как тетки эти,
С мужчинами бы вел войну!
Что вообще такое «тетка»?
Кто теток выдумал, Тристан?
Нет, разъяренный океан,
Холера, сап, чума, чахотка
Не причиняют столько бед,
Как эти тетки, нам, страдальцам.
Тому, кто их не тронул пальцем,
Они перешибут хребет.
Все умирают: брат, кузина,
Отец и мать — всех смерть возьмет,
Но тетка всех переживет,
И главный враг ее — мужчина.
Подумай — «тетка»! Что за слово!
Так называют вздорных баб.
У старой тетки разум слаб,
Она всегда пустоголова.
Племянник, терпящий нужду,
Вотще от тетки ждет наследства,
И нет, увы, другого средства,
Чем кротко повторять: «Я жду…»
Минуты скорбного прощанья
Ты ждешь пять, двадцать, сорок лет,
Вот этот миг настал, — и нет
Тебя, племянник, в завещанье.
Тристан! Я должен, наконец,
Увидеться с моею милой.
В Валенсию! И только силой
Мне может помешать отец…
Могу ли я забыть такую…

Забудь, Хуан, забудь о ней!

Забыть!.. Я, что ни день, сильней
Ее люблю, по ней тоскую.

Для страсти, давшей лишь росток,—
Благоволенья знак немалый.

Какой же он?

Гляди, пожалуй.

Цветок?

О да!

Сеньор! Цветок —
Предвестник лучшего.

Чего же?

Цветок нам обещает плод.

Ты прав. Но кто легко дает,
Легко и отбирает. Боже,
Я так боюсь!

Нет, никогда!
Кто так на кавальеро взглянет,
Его вовеки не обманет.
А ведь она честна?

О да!
Я был растерян, безутешен!
Фульхенсии волшебный взор
Меня сразил… Увы! С тех пор
Казалось мне, что я помешан.
И лишь одно меня спасло…
Послушай только, бога ради:
Фульхенсия живет у дяди,
А он — мой родич.

Повезло!
А тетка — из Кастильи?

Тетка
В Кастилье встретила того,
Кто стал ей мужем.

Волшебство!
А девушка и впрямь красотка!

Другой такой на свете нет.

Реснички, глазки, ножки — чудо.
Да вот умна ль?

Она оттуда,
Где лучший университет.

Хорошенькие сеньориты
Там не проходят курс наук.
Уж если ты глупа…

Мой друг,
Прошу тебя: не говори ты,
Чего не знаешь. Рай земной,
Возвышенных умов приманка —
Вот что такое Саламанка.
Ты лучше и не спорь со мной!
Пылает негасимым светом
Величие вторых Афин.
Там каждый просветлен, Марин,
Великим университетом.
Там край возвышенных идей,
И там учены все девицы.
Ведь говорят как люди птицы,
Когда живут среди людей!

Вы с Телио в родстве? Отлично!
Но чтоб войти к нему в фавор,
Старайтесь все-таки, сеньор,
Вести себя вполне прилично.
Не раздражайте старика,
Не будьте сразу слишком скоры,
Ведите скромно разговоры
По вечерам у камелька.
И, как бы вам ни трудно было,
Держите вы себя в руках.

Мне был бы неизвестен страх,
Когда б она меня любила.
Я знал, что нужно в дом попасть,
Иначе — места нет надежде.
Должна исчезнуть робость прежде,
Чем в сердце разгорится страсть.
Над страхом одержав победу,
Я подошел сегодня вдруг…

Каков герой! А все ж испуг
Небось мешал начать беседу?
Небось красавица была
Как белоснежный снег, который
Зимою покрывает горы,
Свежа, невинна и бела?
А в щечках, лепестках пиона,
Стыдливая пылала кровь?

Ты издеваешься?

Любовь —
Поэзия. У Цицерона
Я где-то как-то прочитал:[115]
Поэзия — любви вершина,
И всякий любящий мужчина —
Поэт.

Я солнце увидал,
Но описать его не в силах,
И слов таких на свете нет,
Чтоб людям рассказать, как свет
От этих черт струится милых,
Как волосы ее нежны!
И прошептал склонив главу я:
«Валенсианцы, торжествуя,
Встречают первый день весны.
Но вот из царства льда и вьюги
К нам — апельсиновый цветок!»

На севере мороз жесток,
Не то что здесь у нас, на юге.
Недаром апельсины там
Всегда укутывают ватой,—
В Кастилье ветер бесноватый
Враждебен золотым плодам.
Безжалостная там природа,
А девы — редкой красоты,
Которая, как те цветы,
Живет всего лишь четверть года.
Но что сказала вам она?