Лопе де Вега - Том 1

Убил.
Только в этом признаюсь,
О причине умолчу я.
Если знает кто иной,
Почему убил я друга,
Пусть он скажет, я ж Табере
Смерти не желал, о нет!

Но убийство без причины —
Вероломство.

Без причины
Он, наверно бы, не умер.

Но какая же причина?
Перед кем он виноват?

Перед тем, из-за кого
Я стою здесь перед вами
В этот мой последний час.

Кто же он?

Сказать не вправе —
Долг обязывает к тайне.
Как величье королей
Выражают их деянья,
Так хочу, по-королевски,
Сохранить в молчанье тайну,
Чтоб казнить меня — довольно,
Что Таберу я убил,
А за что — для вас не важно!

К вам, сеньор дон Санчо Ортис,
Прислан я от короля.
Вам от имени монарха
Просьбу я передаю,
Чтоб открыли вы причину
Непонятного убийства:
Вышла ль ссора из-за друга,
Из-за женщин, из-за денег,
По иной причине ль важной.
Вот от короля бумага.
В ней — приказ освобожденья
За печатью, если только
Вы откроете всю правду
И исполните свой долг.

Если б так я поступил,
То свой долг бы не исполнил.
Друг! Ответьте вы монарху,
Что привык держать я слово.
Если он зовется Смелым,
То и я имею право
На такое же прозванье.
Пусть возьмет свою бумагу.
Передайте королю:
Я считаю оскорбленьем,
Что бумаги мне он шлет.
Иль забыл, что сам он видел,
Как я рвать умею их?
Я убил Таберу Бусто
И, хотя б ценой свободы,
Не нарушу данной клятвы,
Над собою я — король.
То, что обещал, я сделал,
Пусть же и другой исполнит,
Что решился обещать.
Говорить другой тут должен,
Я же должен лишь молчать.

Если только в вашей власти
Оправдаться, то безумье
Так упорствовать.

Но я —
Это я, и победил я
Самого себя молчаньем.
Есть другой. Его молчанье
Пристыжает. Кто б он ни был,
Пусть и он поступит так же,
Как он должен поступить.
Так верны мы будем оба
Каждый самому себе.

Королю все передам я.

Вы свершили, Санчо Ортис,
Необдуманный поступок,
И сейчас вы неразумны.

Оскорбив совет Севильи,
Жизнь свою вы предаете
В руки строгого закона.
Правосудья гнев на вас.

Как вы можете терпеть
Оскорбления такие?

Пусть меня карают люди,
Наказуют небеса.
Началось уж искупленье!
Слышишь, слышишь? Вихри веют,
Гром гремит и молньи блещут,
На меня спадают змеи,
Страшным пламенем разят…

Ох, рассудка он лишился,
Потакать ему мне надо!

Я сгораю!

Я пылаю!

И тебя достигло пламя?

И вконец испепелило.

Помоги мне бог!

Сеньор!
Я, как хворост, так и вспыхнул!

Да. Уже в ином я мире…

Не иначе, как в аду!

Почему в аду, Клариндо?

Эта крепость — сущий ад.

Да, ты прав, и мы в аду.
В этой страшной преисподней
Все сгорят и все погибнут…
Гордецы, бунтовщики…
Честолюбье завело их
В эту огненную бездну.

Тут портные, кучера…

Если кучера поедут,
То они разрушат ад…
Да, но если это ад,
Что ж мы судей здесь не видим?

Не пускают их сюда,
Чтоб не заводили тяжбы.

Да, но если тяжб здесь нету,
То в аду быть хорошо.

Хорошо?..[160]
Здесь владыкой честь, и много
Есть безумцев и глупцов,
Что за честь свою страдают.

С ними я соединюсь.
Честь! Безумец благородный
Хочет быть твоим рабом
И служить твоим законам!
— Плохо, друг, ты поступаешь…
Нынче истинная честь
В том, чтоб клятвы не держать.
Что же ты меня здесь ищешь?
Я ведь умерла давно,
Протекли с тех пор столетья.
Друг! Ищи ты лучше денег, —
Деньги, деньги, вот в чем честь!
Что же сделал ты?
— Хотел я
Клятву данную сдержать.
— Клятву держишь? Ах, безумец!
В наше время благородно
Данной клятвы не держать.
— Клятву дал я, что убью
Человека, и в безумье
Друга лучшего убил.
— Плохо! Плохо!

Да, неважно.

— Так. Конечно, он безумец!
Запереть его в темницу! —
— Погубил сестру и брата,
И себя уж заодно,
И страдаю… — Все равно!

Бог мой! Коль ему я дальше
Так безумствовать позволю,
Он совсем ума лишится!
Надо мне его рассеять.

Кто тут лает? Кто тут лает?

Это Цербер[161], пес зловещий,
Сторож этого дворца.
Вы меня не узнаете?

Знаю, кажется.

А вы?
Кто вы?

Честный человек.

Как же здесь вы очутились?
Выходите, черт возьми!

Что сказал ты?

Выходите!
Здесь не место честным людям!
Поскорей его схватите,
Отнесите в мир живущих,
В севильянскую тюрьму,
Да лететь быстрее ветра!
— Как? — Глаза ему плотнее
Завяжите, чтоб без страха
Он летел. — Вот, завязали.
— Бес хромой его в Севилью
На плечах перенесет.
— Ладно! В путь! — Его там сбросишь.

Вот вы снова в божьем мире,
Оставайтесь, друг мой, с богом!

«С богом», — он сказал?

Ну да!
Этот дьявол был когда-то
Окрещен…