Данте Алигьери - Божественная комедия
Своей иль чьей-то правдой искуплен?"
Поняв значенье речи сокровенной:
52 "Я был здесь внове[38], — мне ответил он, —
Когда, при мне, сюда сошёл Властитель,
Хоруговью победы осенён.
55 Им изведён был первый прародитель[39];
И Авель, чистый сын его, и Ной,
И Моисей, уставщик и служитель;
58 И царь Давид, и Авраам седой;
Израиль, и отец его[40], и дети;
Рахиль, великой взятая ценой[41];
61 И много тех, кто ныне в горнем свете.
Других спасённых не было до них,
И первыми блаженны стали эти".
64 Он говорил, но шаг наш не затих,
И мы всё время шли великой чащей,
Я разумею — чащей душ людских.
67 И в области, невдале отстоящей
От места сна[42], предстал моим глазам
Огонь, под полушарьем тьмы горящий.
70 Хоть этот свет и не был близок к нам,
Я видеть мог, что некий многочестный
И высший сонм уединился там.
73 "Искусств и знаний образец всеместный,
Скажи, кто эти, не в пример другим
Почтенные среди толпы окрестной?"
76 И он ответил: "Именем своим
Они гремят земле, и слава эта
Угодна небу, благостному к ним".
79 "Почтите высочайшего поэта! —
Раздался в это время чей-то зов. —
Вот тень его подходит к месту света".
82 И я увидел после этих слов,
Что четверо к нам держат шаг державный;
Их облик был ни весел, ни суров.
85 "Взгляни, — промолвил мой учитель славный. —
С мечом в руке, величьем осиян,
Трём остальным предшествует, как главный,
88 Гомер, превысший из певцов всех стран;
Второй — Гораций, бичевавший нравы;
Овидий — третий, и за ним — Лукан[43].
91 Нас связывает титул величавый,
Здесь прозвучавший, чуть я подошёл;
Почтив его, они, конечно, правы".
94 Так я узрел славнейшую из школ,
Чьи песнопенья вознеслись над светом
И реют над другими, как орёл.
97 Мой вождь их встретил, и ко мне с приветом
Семья певцов приблизилась сама;
Учитель улыбнулся мне при этом.
100 И эта честь умножилась весьма,
Когда я приобщён был к их собору
И стал шестым средь столького ума.
103 Мы шли к лучам, предавшись разговору,
Который лишний здесь и в этот миг,
Насколько там он к месту был и в пору.
106 Высокий замок предо мной возник,
Семь раз обвитый стройными стенами;
Кругом бежал приветливый родник.
109 Мы, как землёй, прошли его волнами;
Сквозь семь ворот тропа вовнутрь вела;
Зелёный луг открылся перед нами.
112 Там были люди с важностью чела,
С неторопливым и спокойным взглядом;
Их речь звучна и медленна была.
115 Мы поднялись на холм, который рядом,
В открытом месте, светел, величав,
Господствовал над этим свежим садом.
118 На зеленеющей финифти трав
Предстали взорам доблестные тени,
И я ликую сердцем, их видав.
121 Я зрел Электру в сонме поколений,
Меж коих были Гектор, и Эней,
И хищноокий Цезарь, друг сражений.
124 Пентесилея и Камилла с ней
Сидели возле, и с отцом — Лавина;
Брут, первый консул, был в кругу теней;
127 Дочь Цезаря, супруга Коллатина,
И Гракхов мать, и та, чей муж Катон;
Поодаль я заметил Саладина.
130 Потом, взглянув на невысокий склон,
Я увидал: учитель тех, кто знает,
Семьёй мудролюбивой окружён.
133 К нему Сократ всех ближе восседает
И с ним Платон; весь сонм всеведца чтит;
Здесь тот, кто мир случайным полагает,
136 Философ знаменитый Демокрит;
Здесь Диоген, Фалес с Анаксагором,
Зенон, и Эмпедокл, и Гераклит;
139 Диоскорид, прославленный разбором
Целебных качеств; Сенека, Орфей,
Лин, Туллий; дальше представали взорам
142 Там — геометр Эвклид, там — Птолемей,
Там — Гиппократ, Гален и Авиценна,
Аверроис, толковник новых дней[44].
145 Я всех назвать не в силах поименно;
Мне нужно быстро молвить обо всём,
И часто речь моя несовершенна.
148 Синклит шести распался, мы вдвоём;
Из тихой, сени в воздух потрясённый
Уже иным мы движемся путём,
151 И я — во тьме, ничем не озарённой.
ПЕСНЬ ПЯТАЯ
1 Так я сошёл, покинув круг начальный,
Вниз во второй; он менее, чем тот,
Но больших мук в нём слышен стон печальный.
4 Здесь ждёт Минос[45], оскалив страшный рот;
Допрос и суд свершает у порога
И взмахами хвоста на муку шлёт.
7 Едва душа, отпавшая от бога,
Пред ним предстанет с повестью своей,
Он, согрешенья различая строго,
10 Обитель Ада назначает ей,
Хвост обвивая столько раз вкруг тела,
На сколько ей спуститься ступеней.
13 Всегда толпа у грозного предела;
Подходят души чередой на суд:
Промолвила, вняла и вглубь слетела.
16 "О ты, пришедший в бедственный приют, —
Вскричал Минос, меня окинув взглядом
И прерывая свой жестокий труд, —
19 Зачем ты здесь, и кто с тобою рядом?
Не обольщайся, что легко войти!"
И вождь в ответ: "Тому, кто сходит Адом,
22 Не преграждай суждённого пути.31
Того хотят — там, где исполнить властны
То, что хотят. И речи прекрати".
25 И вот я начал различать неясный
И дальний стон; вот я пришёл туда,
Где плач в меня ударил многогласный.
28 Я там, где свет немотствует всегда
И словно воет глубина морская,
Когда двух вихрей злобствует вражда.
31То адский ветер, отдыха не зная,
Мчит сонмы душ среди окрестной мглы
И мучит их, крутя и истязая.
34 Когда они стремятся вдоль скалы[46],
Взлетают крики, жалобы и пени,
На господа ужасные хулы.
37 И я узнал, что это круг мучений
Для тех, кого земная плоть звала,
Кто предал разум власти вожделений.
40И как скворцов уносят их крыла,
В дни холода, густым и длинным строем,
Так эта буря кружит духов зла
43Туда, сюда, вниз, вверх, огромным роем;
Там нет надежды на смягченье мук
Или на миг, овеянный покоем.
46Как журавлиный клин летит на юг
С унылой песнью в высоте надгорной,
Так предо мной, стеная, нёсся круг
49Теней, гонимых вьюгой необорной,
И я сказал: "Учитель, кто они,
Которых так терзает воздух чёрный?"
52 Он отвечал: "Вот первая, взгляни:
Её державе многие языки
В минувшие покорствовали дни.
55Она вдалась в такой разврат великий,
Что вольность всем была разрешена,
Дабы народ не осуждал владыки.
58 То Нинова венчанная жена,
Семирамида, древняя царица;
Её земля Султану отдана.
61 Вот нежной страсти горестная жрица[47],
Которой прах Сихея оскорблён;
Вот Клеопатра, грешная блудница.
64 А там Елена, тягостных времён
Виновница; Ахилл, гроза сражений,
Который был любовью побеждён;
67 Парис, Тристан". Бесчисленные тени
